Мария Кикоть - Исповедь бывшей послушницы Страница 30

Когда я вошла в трапезную, сестры уже сидели за столами и ждали Матушку. Я тоже заняла свое место. Вошла Матушка, сестры помолились, и начались занятия, целиком посвященные мне одной. Я стояла, держась за спинку стула и слушала, как Матушка расписывает всем мое жуткое поведение. Она благодарила Бога, который не позволил ей постричь такое чудовище, как я. Сестры тоже вставали по команде и рассказывали ужасающие истории из моей жизни, некоторые из которых я сама уже успела позабыть. Это продолжалось уже больше двух часов. Меня все это не очень трогало, за три года в Малоярославце я слышала и не такое. Ужасно было то, что мне позарез нужно было в туалет по маленькому. Видимо спирт вкупе с корвалолом устроили мне такой сюрприз. Терпеть не было уже никаких сил. Матушка говорила не умолкая, и как-то неловко было ее перебивать просьбой о туалете. Матушка постановила, что за мое поведение меня следует не только лишить пострига и запретить мне посещение служб, но также изгнать с клироса и бессрочно отправить на послушание в коровник. Когда мне уже начало казаться, что разговоры подходят к концу, и можно наконец попроситься выйти, Матушка вспомнила какую-то еще жуткую историю моего непослушания и принялась ее рассказывать. Пришлось ее перебить:

- Матушка, простите, - Она посмотрела на меня грозно за то, что я осмелилась ее перебивать, - Можно мне выйти?

- Нельзя, сначала дослушаешь.

Я не могла больше терпеть:

- Матушка, я скоро вернусь, простите, - и пошла к двери. Идти оказалось тяжелее, чем стоять: столы, стулья и пол кружились и перед глазами. Пришлось цепляться за спинки стульев, а потом за стенку. За спиной и услышала Матушкино:

- Ой-ой, - видимо на нее эта картина произвела впечатление.

В туалете я стояла некоторое время в тупом оцепенении и не могла решить, что же нужно делать дальше. Потом пошла в келью собирать вещи, решила уйти. За этим занятием меня застала м.Серафима — Матушка послала ее ко мне.

- Уходишь?

- Да, хватит с меня этого вранья.

- Тогда тебе нужно зайти к Матушке за паспортом.

Мы пошли в игуменскую. Матушка сидела за столом. Я опустилась рядом. Стоять на коленях не получалось, и я просто села на пол.

- Ну что, сбежишь со второго монастыря? - она знала, что два года я провела в Сибири, в монастыре Архангела Михаила, а потом приехала сюда.

- Да.

- И куда ты пойдешь? В мир? Или в третий монастырь? Думаешь тебе там лучше будет?

- Не знаю. Но тут я больше не могу.

- В миру ты тоже не сможешь. А что ты батюшке своему скажешь? Что сбежала? А перед Богом как будешь отвечать? - Интересно, что словосочетание «уйти из монастыря» обычно в этих случаях не употреблялось. Всегда об ушедших говорили «сбежала из монастыря», «беглая монашка», «сбежавшая» и т. д. Получалось, что никак нельзя просто и без скандала покинуть монастырь. Только если сбежать.

- Я здесь не могу. Можно мне забрать паспорт?

- Ты чего, таблеток напилась?

- Спирта.

- Какого еще спирта? Подумай хорошенько, прежде чем сбежать, как бы не пришлось потом сожалеть. Обратно я тебя приму, только опять придется начинать все сначала — трудницей.

Я молча смотрела в пол.

- Ну хорошо, а если я тебя в скит отправлю? Можешь выбрать любой. Хочешь в Рождествено, тебе же там понравилось?

- Благословите, Матушка. Но в монастырь я больше не вернусь.

- Тогда едешь в Рождествено, как только будет машина. А пока будешь, как я сказала, ходить на коровник без служб и отдыха.

Глава 35

Все эти коллективные занятия и разборки наводили на мысли и вопросы. Для меня было непонятно: как так получалось, что вполне здоровые и отнюдь не глупые люди готовы были исполнять любые приказы (благословения) Матушки, даже те, которые причиняли боль и страдания другим, таким же, как они, сестрам? Во время занятий «верные» Матушке сестры по ее указанию всей гурьбой набрасывались на ту сестру, которую Матушка в данный момент ругала, даже если не имели против этой сестры ничего личного. Вместе с Матушкой они ругали и унижали ее. Часто по приказу даже те сестры, которые между собой дружили, начинали наговаривать друг на друга. Никогда никто ни за кого не заступался. Сестры вполне добровольно делали, говорили, и что самое удивительное, думали, так, как благословляла Матушка, исходя из ситуации и матушкиных личных, часто весьма неприкрыто-корыстных, соображений. Редко кому было жалко ту, которую Матушка ругала.

Все это напоминало кукольный театр. Если Матушка кого-то хвалила, остальные тоже были дружелюбны и общительны с этой сестрой. Если же Матушка выражала свое неодобрение чьим-то поведением, а это обязательно было публично, во время занятий, то и весь остальной коллектив начинал проявлять к этой сестре холодность, даже враждебность, многие сестры переставали на послушании разговаривать с этой сестрой, в чем-либо ей помогать, а часто и вредили.

М.Николая прикрывала свою деятельность евангельскими заповедями и писаниями святых отцов, преимущественно греческих. Все ее приказы якобы исходили не от нее самой, а являлись волей Божией. «Хочешь знать, что думает о тебе Бог — спроси своего наставника». Во-первых было непонятно: откуда ей известна воля Божия, она же не святая, что бы там она о себе ни утверждала. Во-вторых тем более непонятно: как Бог мог изъявить свою волю на то, чтобы сестры наговаривали друг на друга, врали, доносили и рвали неугодных Матушке сестер на куски во время занятий? Стравливать сестер друг с другом Матушка любила. Когда она наказывала сестру по чьему-либо доносу, она всегда говорила имя той сестры, которая донесла.

Получалось так: чтобы нормально существовать в этой монастырской системе, сестра должна была слушаться Матушку, более того, стараться ей угодить и показать свою «верность», «преданность» и даже «любовь». Да, многие сестры именно признавались Матушке в любви в помыслах или прямо на занятиях, пуская в ход слезы для убедительности. Матушка при этом жеманно улыбалась, и говорила, что любовь к наставнику в духовной жизни вовсе не обязательна. В то, что они и вправду могут любить Матушку, мне не верилось. Невозможно любить такого человека, который сегодня тебя гладит по голове, а на следующий день по чьему-то доносу или просто для устрашения остальных спускает на тебя собак. Думаю, Матушка и сама не очень-то верила этим признаниям, но они были частью этого театра.

Матушка контролировала сестер, как марионеток, влезая не только во все аспекты их существования, но и в их взаимоотношения с родственниками, в письма, мысли, воспоминания и даже в сны. Да, сны тоже надо было исповедовать лично Матушке. За «блудные» сны полагалась епитимья. Считается, что такие сны приходят от бесов, если сестра в чем-либо грешит.

Сестры верят, что это послушание для них спасительно. Чтобы понять действенность этой практики достаточно понаблюдать за теми, кто прожил в монастыре 20, 30 и более лет. Я лично не видела ни одного человека, по крайней мере в тех монастырях, где жила сама, которому эта практика помогла бы стать лучше, ближе к Богу или получить хоть какие-то духовные добродетели и дары, которые так щедро рекламируются в книжках. Как правило, мзду получает только верхушка этой пирамиды, и то мзду не духовную, а вполне материального свойства. Остальные адепты послушания получают в лучшем случае тяжелую и однообразную жизнь, полную трудов и эмоционального напряжения, а также невроз и букет разных болезней психосоматического характера. Более того, я заметила, как после даже непродолжительного пребывания в стенах монастыря новые сестры становились гораздо хуже в моральном и духовном плане. Некоторые не сразу начинали ябедничать, доносить, следить за другими, «любить» Матушку, сначала они были даже против этого. Но чем дольше они жили в монастыре, тем больше пропитывались этой заразой и начинали подражать старшим сестрам, у которых это поведение было уже на автоматизме.

Глава 36

В этой главе, кому интересно, я выписала те признаки, по которым можно отличить деструктивную (по отношению к личности человека) секту от обычного сообщества или группы людей. Эта информация интересна, я думаю, только тем, кто имел реальный опыт монашеской жизни, чтобы до конца осознать: что же, собственно, с вами там делали. Остальные могут эту главу пропустить.

Привожу здесь выписки из книги Т.Лири, М.Стюарт «Технологии изменения сознания в деструктивных культах». Я ничего не меняла в тексте, только сокращала то, что слишком длинно.

1. Контроль жизненной среды и общения в пределах этой среды: сюда относится не только общение людей друг с другом, но и проникновение в сознание человека групповых представлений, постепенно начинающих управлять его внутренним диалогом. Человека помещают в психологически замкнутую, а в некоторых случаях и физически ограниченную среду. Замкнутость лишает человека альтернативы, возможности сравнивать свой образ жизни и свои жизненные ценности с любыми другими, смотреть со стороны, что облегчает возможность манипулирования им.