Святитель Феофан Затворник - Созерцание и Размышление Страница 30

ОБЛИЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПАСТЫРЯ

Праздник Крещения Господня уже прошел... Благовременно теперь спросить крещеных: так ли они держали себя, как подобает крещеным? Тому ли Богу служили, какому обещались служить при крещении? Смотря на них, можно ли было сказать: это крещеные, это те, кои отреклись от сатаны и от всех дел его, и всего служения его, и всей гордыни его?

Вспомните, как многие из вас встречали новый год, и потом рассудите хладнокровно - похоже ли это на что-либо христианское? До полночи проиграть в карты или проговорить о разных пустяках, а в самую полночь, на рубеже старого и нового года, взять бокалы и вертеться - что это такое, и есть ли в этом какой-нибудь смысл? Бог, Владыка времени и жизни нашей, дал нам провесть один год и вводит в другой - что же прилично в минуту такого перехождения? Воздеть руки к небу, поблагодарить Господа Бога за прошедшие милости Его и умолять премилосердно продлить свое благоволение и на будущее время. Вот если бы поступали так или в каждой семье особо, или в совокупном собрании нескольких семейств, тогда воистину благословенно встречено было бы новое лето. А то примутся вертеться и стукаться бокалами - ну какой тут смысл? Жизнь-то наша разве шутка, а время - вещь ни к чему негожая? Если это так, то конечно, нельзя лучше встретить новый год, как пустословием и пляскою, это значило бы задать тон на весь год. Но разве кто-нибудь из людей здравомыслящих думает так о времени и жизни? Отчего ж это сталось? Повеселиться что ли захотели? Да разве для веселья нет другого времени, ничем особенно не знаменательного? Нет, тут что-то другое. Что ж бы это такое? Скажете: обычай такой, и я скажу: да, обычай, но только не христианский, а языческий, нечестивый, богопротивный. Ведь этой минуты ожидаете вы как момента священного и беретесь за бокалы совсем не с такими мыслями, как в другое время, и вертитесь не в том духе, как это обычно: все это у вас совершается в роде какого-то священнодействия. Но какому же это богу совершается у вас такое священнодействие - Христу ли Спасителю, пригвожденному на кресте, вкушавшему желчь и оцет и искупившему вас своими страданиями и смертию? Конечно, нет, ибо кое общение Христа с велиаром? (2Кор.6:15) Нет, не к Нему идет такое священнодействие, а или к Бахусу, языческому богу пьянственного веселия, или к Венере, богине плотских, нечистых утех... Се боги твои, новый Израилю! (3Цар.12:28) От них уж и ждите себе того, чего желали друг другу, а от Бога истинного нечего вам ждать, потому что, когда Святая Церковь молилась о благословении нового лета, вас не было в храме Божием, сил не стало: они принесены в жертву языческим богам, или пустой мечте и лести вражией.

К чему после этого все ваши благожелания? Точно будто бы забрали вы в свои руки все блага и раздаете их щедрою рукою - одному одно, другому другое, помимо Бога истинного. Одно из двух: или вы разграбили сокровищницу Божию и распоряжаетесь ею по своему произволу, или все ваши сладкие благожелания - детское шутовство. Так-то; с какой стороны ни посмотришь на этот обычай, приходится сказать: недобра похвала ваша. И не оправдывайтесь, будто бы при этом деле не бывает у вас богоотступнических мыслей; ведь при нем нет мысли о Боге - так как же оно не богоотступническое? Не оправдывайтесь и тем, что не знаете, как вошел этот обычай; не вошел бы он, когда бы его не приняли. А вы не отворяйте ему дверей дома своего - и не войдет. Один бы не пустил, другой, третий, не пустили бы все, к кому бы он ни зашел, - и побрел бы он себе куда знает и не срамил бы святого места своим безобразием.

ГДЕ КОНЕЦ УЧЕНИЮ ХРИСТИАНСКОМУ?

Христианство не есть учение без конца. Собственно учение это коротко, но жизнь по этому учению конца не имеет. Так ведь и в житейском быту: научится кто чему-нибудь и начинает уже действовать, а не все учится да учится. И в христианстве не все учиться: надо жить, жизнь-то и есть настоящая наука. Как станет кто жить по-христиански, тут только и начнет входить в него христианство, тут только и начнет он познавать его и силу его. Знать христианство как должно иначе нельзя, как деятельно; только посредством этой деятельности сознанию открываются все тайны христианского ведения, или вся область духовных предметов, хоть забота у истинного христианина вовсе не о ведении, а о жизни, ведение же само тут приходит как придаток.

Жизнь христианская похожа на восхождение на гору. Восходящий трудится собственно над тем, чтобы взойти, но по мере того, как он восходит, перед ним открывается все больше и больше предметов, потому что все шире и шире становится его кругозор. Так и в христианстве: чем больше кто преуспевает в жизни по нему, тем больший и больший круг духовных предметов становится ведомым его уму и сознанию. Настоящий мудрец и есть только тот, кто совершен в жизни христианской, без жизни же ничего не поймешь. Что знают о христианстве умом без жизни - это совсем не то, что есть на деле. Как подробно и красноречиво ни рассказывай, что в ананасе, например, такой-то и такой-то вкус, но пока сам не попробуешь ананаса, понятия о нем не составишь себе; так и учение христианское - пока не приложишь его к жизни своей, ни за что не взойдешь во вкус его.

СОВМЕСТНОСТЬ РАДОСТИ С СКОРБЯМИ

Апостол Павел в Послании своем к солунянам говорит в одном месте: приемше слово в скорби мнозе с радостию Духа Святаго (1Сол.1:6). Как возможно приятие слова с радостию среди скорбей?

Когда при проповеди Евангелия сердце ощутит истину и возжелает спасения с надеждою получить его, то оно не может не чувствовать радости, как бы обретши сокровище. Так в обыкновенном порядке. Но когда утеснение совне препятствует образоваться даже убеждению, а не только привзойти надежде спасения и обрадованию ради того, а между тем, в таких обстоятельствах является вера жизни, крепкая, сопровождаемая радостию, то явный знак, что тут было присуще особенное действие свыше. Дух Божий дал вкусить благо спасения и, преисполнив сердце радостию, не допустил ему быть стеснену скорбями и устроил так, что оно было отверсто для принятия истины и замкнуто для чувства скорби. Таким образом, приятие слова в скорби посредствовалось радостию от Духа Святого. Вот и осязательное указание на благоволение свыше, а вместе и на Божественность веры и спасительность уверования! "Если уже и то немало, - говорит святой Златоуст, - чтобы перенести скорби как-нибудь, то переносить их с радостию свойственно тем, кто выше человеческой природы, кто имеет тело как бы бесстрастное. С радостию, говорит апостол, Духа Святаго. Дабы кто не сказал: как же ты говоришь о скорби и радости? как могут быть совместны пути те и другие? - он прибавил: с радостию Духа Святаго. Скорбь в них, как в телесных, а радость, как в духовных. Как же это? Обстоятельства скорбны, а то, что производят они, не таково, ибо Дух не попускает сего. Вас, говорит апостол, огорчали и преследовали, но Дух не оставлял вас и тогда, и как три отрока орошаемы были в огне, так и вы в скорбях. Как там орошение было действием не естества огня, но прохлаждающего Духа, так и здесь не естество скорби производит радость, но Дух, орошающий и чрез пещь искушений приводящий к прохладе и покою".

ДЕЯТЕЛИ ВНУТРЕННЕЙ ЖИЗНИ

Делом веры объемлется отношение к Богу, трудом любви определяется отношение к братиям христианам, терпением упования очерчивается личная участь каждого верующего здешней жизни, с прозрением в будущую. Дело веры исполняет жизни, сил и готовности действовать; труд любви открывает поприще для живого и многоплодного действования; терпение упования завершает и венчает труды и есть нечто высшее и отрешеннейшее. Терпение богоугодное труднее благоугодного действования, но зато оно чрез конечное испытание вводит вслед Господа, в окончательное совершенство и прославление (см. 1Пет.4:14).

В этих трех проявляют себя корень, ствол и колос новой жизни в Господе Иисусе Христе. Вера приемлет благодать и есть засеменение жизни христианской, пересаждение чрез Христа Спасителя в Бога, врощение в Него. Отсюда исходит любовь как отражение Божией любви в сердце человека, или ответ сердца человеческого на почувствованную любовь к нему Бога, души и каждого христианина, и всего тела Церкви Христовой. Упование ведает, что будущее принадлежит Господу Христу и Святой Церкви Его. Оно как бы уже переселяется туда и там живет не воззрением только, но и чувством, в уверенности, что преславна та духовная жизнь, которая, исходя от прославленного Господа, качествует ныне в членах Его только внутренно, но в свое время преславно раскроется и вовне и проникнет собою все; нынешние же противности ей - плоть, мир и диавол устранены будут со сцены жизни новым явлением Господа, когда и все сущее перечищено будет огнем. Таковы деятели внутренней жизни во Христе.

ОБРАЗ И ПОДОБИЕ БОЖИЕv