Моисей Рижский - Библейские вольнодумцы Страница 30

Литературный жанр "речений мудрецов" был широко распространен по всему Древнему Востоку. В произведениях этого жанра изложение идет обычно от лица мудреца, обращающегося к своим слушателям или читателям с поучениями или советами, чаще всего из сферы житейской мудрости: как человек должен вести себя среди людей, чтобы ему было хорошо; но нередко в "речениях мудрецов" затрагивались и более глубокие философские и религиозные проблемы - о тайнах мироздания и творения мира, о творце мира и как должен человек относиться к богу, о смысле существования и посмертной участи человека и т. п.

Поучения мудрецов излагались обычно в форме афоризмов, иногда объединенных по смыслу в целые блоки, часто в форме притч и аллегорий. Типичным произведением этого жанра в Ветхом завете является книга Притчи, которая также была приписана, и тоже без всяких достаточных оснований, царю Соломону и в которой представлены все эти формы. Далеко не всегда поучения мудрецов совпадали с официальной религиозной ортодоксией. Еще пророк Исайя от имени Яхве гневно осуждал "мудрость мудрецов", которые "мудры в своих глазах и разумны пред самим собою", которые "зло называют добром, и добро злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким!" (Ис. 5:21, 20). Позже "мудрецов" этого рода осудил Иеремия: "Как вы говорите: "мы мудры, и Учение Яхве у нас"? А вот, лживая трость книжников и его превращает в ложь" (Иер. 8:8). Автора Книги Екклезиаста Исайя и Иеремия скорее всего отнесли бы именно к этой категории мудрецов, обращающих учение Яхве в ложь. И ортодоксы III в. до н. э., современники автора Книги Екклезиаста, должны были так же подозрительно и отрицательно отнестись к тому, что было написано в этом небольшом, недавно появившемся свитке. Тем более что, прочитав его, они могли убедиться в том, что написавший его аноним, видимо, изучил Священные писания не хуже их самих.

Екклезиаст в ряде мест цитирует или пересказывает Тору (Еккл. 5:3 ср.: Втор. 23:22; Еккл. 5:5 ср.: Чис. 15:25; Лев. 27:8 и в др. местах), знает Притчи и Книгу пророка Малахии. Но что особенно должно было насторожить ортодоксальных читателей Книги Екклезиаста - почти дословное совпадение ряда высказываний в этом новом сочинении 1 с Книгой Иова (например, Еккл. 5:14 и Иов. 1:21; Еккл. 6:3-5 и Иов. 3:13; Еккл. 7:14 и Иов. 2:10; Еккл. 7:23-24 и Иов. 28:12 и др.). Надо полагать, что автор Книги Екклезиаста не только был знаком с поэмой древнего вольнодумца, но и испытал на себе ее влияние. Но, судя по их сочинениям, эти два автора были людьми разного склада ума и разного характера, и это отразилось на их сочинениях.

Структура Книги Екклезиаста производит странное впечатление: по форме она менее всего похожа на ученый трактат, в котором излагается некое философское учение. Глубокие размышления о тайнах мироздания, о жизни человеческого общества, о смысле человеческой жизни в ней перемешаны с тривиальными сентенциями на житейские темы, старыми известными формулами житейской мудрости и житейского опыта, подчас типа поговорок, вроде: "Двоим лучше, чем одному... ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего... и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется" (4:9-12), или: "Кто копает яму, тот упадет в нее" (10:8); "Утром сей семя твое, и вечером не давай отдыха руке твоей, потому что ты не знаешь, то или другое будет удачнее, или то и другое равно хорошо будет" (11:6); "Даже в мыслях твоих не проклинай царя и в спальной комнате своей не брани богатого; потому что птица небесная может перенести слово, и крылатая- пересказать речь твою" (10:20); "От лености обвалится потолок, и если опустить руки, то обвалится дом" (10:18); "...горче смерти женщина, потому что она - сеть, и сердце ее силки, руки ее - оковы" (7:26). Сентенции и афоризмы местами следуют без всякой видимой связи и логической последовательности. Часто одна и та же мысль повторяется дословно несколько раз (2:24; 3:12, 22; 5:17; 8:15; 9:7-10). Некоторые места в книге, может быть, содержат намеки на реальные события, например: "Вот еще какую мудрость видел я под солнцем, что показалось мне важным: город маленький, и людей в нем немного; к нему подступил великий царь, и осадил его, и произвел вокруг него большие осадные укрепления; но нашелся в нем человек мудрый бедняк, и он спас своей мудростью город; но никто не вспомнил об этом бедном человеке" (9:13-15).

В ряде мест автор высказывает совершенно противоположные мнения. То он восхваляет мудрость в духе Притч, заверяя, что "мудрость лучше, чем богатое наследство", потому что "она дает жизнь владеющим ею" (7:11 -12; 8:1-2 и в др. местах), то издевается над мудростью, которая ведь не может принести счастья, ибо "во многой мудрости много печали; и умножающий мудрость умножает скорбь" (1:18). То автор как будто превозносит благочестие: "бойся Бога и храни заповеди его... ибо всякое дело Бог приведет на суд" (12:13-14), "соблюдающий заповедь не знает беды" (8:5), то высмеивает чрезмерную праведность: "Не будь очень праведным* и не слишком мудрствуй, зачем тебе разрушать себя?" (7:16). В ряде мест автор как будто завидует мертвым: "И почел я мертвых, что уже умерли, счастливее живых, которые еще живут" (4:2); "И возненавидел я жизнь..." (2:17). Но вслед за этим, сам себе противореча, автор восславляетжизнь, заявляя, что "...и псу живому лучше, чем мертвому льву" (9:4).

______________ * В СП "Не будь слишком строг"- неправильно.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ ЕККЛЕЗИАСТА И АВТОРА КНИГИ. ЧЕЛОВЕК, БОГ И ПРОБЛЕМА СМЫСЛА

ЖИЗНИ

Автор Книги Екклезиаста, по выражению Ренана, как бы жонглирует словами и мыслями и предстает перед читателем то в роли ни во что не верящего пессимиста и скептика, то в роли искренне верующего, ведущего трагическую борьбу со своими сомнениями.

О различных попытках объяснить эти странные особенности в Книге Екклезиаста будет сказано ниже. А пока отметим: через все сочинение проходит, многократно повторяясь, одна и та же мысль, которая автору показалась, видимо, настолько важной, что он с нее и начал свое изложение и тем самым как бы озаглавил его: "Суета сует и все суета".

Здесь следует сделать небольшое отступление. Славянским словом "суета" в русском синодальном переводе передано стоящее в оригинальном еврейском тексте слово "хёбел" (hebel), и передано неудачно. Потому что в современном русском языке "суета" неизбежно ассоциируется в сознании с суетливостью, бестолковым и суматошным быстрым передвижением туда-сюда. Между тем "хебел" означает нечто иное. В ветхозаветных частях Библии в оригинальном тексте это слово в разных контекстах имеет значения: "нечто ничтожное", "нестоящее", "пустое", "бессмысленное", "тщетное", "напрасное" (Пс. 62:10; Иов. 7:16), нечто почти неосязаемое, как веяние воздуха (Ис. 57:13). "Суета сует" типичное в древнееврейском языке выражение - для усиления значения слова оно повторяется во множ. числе (ср. "Песнь песней"). В нескольких местах Книги Екклезиаста к "хебел" добавлены еще два слова, которые в синодальном переводе переданы "томление духа": "суета сует и томление духа" (1:14; 2:11; 2:17, 26; 4:4, 6; 6:9). Но правильный перевод этих двух слов - "погоня за ветром" или "ловля ветра". Мы сочли целесообразным, ссылаясь на эти выражения, переводить их не одними и теми же словами, а подбирая более подходящее по смыслу, исходя из контекста, значение, причем в скобках оставляя слово "hebel" оригинала.

Таким образом, выражение "суета сует" будет иметь смысл: "все тщетно, напрасно, бессмысленно; ни в чем нет смысла", так же как погоня за ветром. Эти слова, которыми автор Книги Екклезиаста начал свое произведение, в сущности, были предварительным ответом на основной вопрос, поставленный в ней: в чем смысл человеческой жизни? Есть ли такая цель, которая могла бы оправдать существование человека, цель, достойная того, чтобы он всю жизнь стремился к ней? Если этой целью является счастье, то есть ли что-то такое, что моглобы принести в жизнь человека подлинное счастье?

Тора, "Учение Моисеево", давала на это вполне определенный положительный ответ: счастье, или "благо", для человека*- это когда у него житницы полны зерна, а точила - вина и масла, когда у него много скота и рабов, много золота и серебра, "благо" для человека включает в себя долголетие, здоровье, много детей, продолжающих род,- во всем этом человек должен усматривать благословение божье за свои заслуги перед Яхве. Так благословил Яхве Авраама за его послушание богу и благочестие (Быт. 24:35), Иова пролога - за его непорочность и праведность (Иов. 1:9-10). Такого же мнения была и традиционная "мудрость": "Надейся на Яхве всем сердцем твоим... и обретешь милость и благоволение в очах Бога и людей... это будет здравием для тела твоего и питанием для костей твоих. Чти Яхве от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих, и наполнятся житницы твои до избытка, и точила твои будут переливаться новым вином" (Притч. 3:1 -10). Восхваляли древние мудрецы и мудрость как самое верное средство обрести счастье: "Блажен человек, который снискал мудрость... потому что приобретение ее лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота: она дороже драгоценных камней" (Притч. 3:13-15). При этом "мудрецы" не забывали напомнить, что и сама мудрость - это также путь к богатству, славе и долголетию: "Долгоденствие - в правой руке ее, а в левой у нее - богатство и слава" (Притч. 3:16), что мудрость - это дар божий (Притч. 2:6), а "начало мудрости - страх перед Яхве" (Притч. 1:7).