Иоанн Мосх - Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов Страница 30

Любя иночество, прп. Авраамий устроил две обители: в Палестине на горе Елеонской – киновию Византийскую и в Константинополе монастырь, известный под именем Авраамиева и прославившийся между обителями столицы. Об Авраамий см. также гл. 97 «Луга Духовного».

Одежда, отнятая разбойниками, называется кусуллий, Κουσοúλλιον – не от слова ли κοúτζος, укороченный, обрезанный? Род короткой одежды.

Об отношении к ворам см. прим. к гл. 212-й.

Глава 69. Жизнь аввы Палладия и солунского затворника Давида

Они получили награды за свои подвиги несравненно большие, чем ожидали.

Вместе с господином софистом Софронием, еще до отречения его от мира, прибыли мы в Александрию, к авве Палладию. Этот боголюбивый муж и раб Божий имел свой монастырь в Лифазомене. Мы просили его сказать нам назидание, и старец начал говорить нам: «Чада, временная жизнь наша кратка: будем недолгое время здесь подвизаться и трудиться, чтобы удостоиться великих благ в вечности! Посмотрите на мучеников, посмотрите на святых, посмотрите на подвижников: как они были мужественны! Их хорошо знали минувшие века – мы также не перестаем никогда удивляться им. И кто бы ни слышал о них – изумляется терпению блаженных мучеников, терпению, превышающему силы человеческие. Чего только не претерпели они! Одним выкалывали глаза, другим перебивали голени; одним отрубали руки, другим – ноги. Одних скоро пожирало пламя, других сжигали на медленном огне. Топили их в реках и в морских пучинах. Иных, как злодеев, живых терзали кровожадные звери, других, после всевозможных мук, по смерти пожирали хищные птицы. Словом – нельзя ни вообразить, ни пересказать все виды мук, каким враг диавол подвергал боголюбезных мучеников и подвижников. Но с каким мужеством и терпением они подвизались, торжествуя силою духа над немощью плоти! И вот теперь они получили награды за свои подвиги несравненно большие, чем ожидали. Своими подвигами они оправдывают несокрушимую веру, во-первых, в то, что, пострадав здесь короткое время, можно достигнуть вечных благ, во-вторых, – что врага можно одолеть: сверхчеловеческие муки, которым враг наш диавол подвергал их, мужественно перенесены. Таким образом, если и мы перенесем все скорби и пребудем тверды в испытаниях, то воистину «други Божий» будем, Сам Бог будет споборствовать нам и сверх меры воздаст нам за подвиг… Мы знаем, каких трудов требует настоящая жизнь: испытаем самих себя в безмолвии! Прежде всего, нам необходимо искреннее раскаяние, чтобы сделаться храмами Божиими, потому что великая награда ожидает нас в вечности…

– Вспомним о Том, – продолжал старец, – Кто не имел где главу преклонить…

– Скорбь, по слову апостола, порождает терпение, – сказал еще старец, – сделаем наш дух причастным Царствия Небесного…

Чада, не будем любить мира, ни того, что в мире…

– Будем хранить себя от помыслов, – сказал в заключение старец, – это – спасительное средство ко спасению…»

– Сделай милость, отче, скажи нам, зачем, по каким побуждениям принял ты иночество? – спросили мы.

– В моем отечестве, – старец был из Фессалоник, – за три версты от городской стены жил отшельник, родом из Месопотамии, по имени Давид. То был муж весьма добродетельный, любвеобильный и строгой жизни. Он провел в затворничестве около семидесяти лет. Однажды ночью военная стража охраняла стены города от варваров. Воины стояли на стене, обращенной к той стороне, где в затворе жил старец. Вот и видят воины в одну ночь, что огонь исходит изо всех окон кельи. Вообразив, что варвары подожгли келью старца, лишь только рассвело, они бросились к келье и, увидев, что старец невредим и келья цела, остановились в изумлении. В следующую ночь воины снова видят огонь в келье старца – и это повторялось потом не раз. Необычайное явление стало известно всему городу и всей той стране, так что многие проводили ночи на стене, чтобы видеть дивный огонь. Явление продолжалось до самой кончины старца. Я сам видел это чудо не раз и не дважды, а много раз. И сказал я сам себе: если и в этом еще мире Бог прославляет рабов Своих столь великой славой, что же будет в грядущем веке, когда лицо их просияет, как солнце?! Вот, чада мои, это и было поводом к тому, что я принял иноческий образ.

Глава 70. Жизнь затворника Адолы

Простертая рука вдруг осталась без движения.

Вот что еще рассказывал нам старец. После аввы Давида пришел некий инок по имени Адола, также родом из Месопотамии. Поселившись в окрестностях города затворником в кленовом дупле, он устроил себе оконце, через которое и говорил с приходившими к нему. Однажды во время варварского нашествия та местность подверглась страшному погрому. Варвары случайно проходили мимо затворника. Увидав выглянувшего из оконца старца, один из варваров извлек меч и замахнулся, чтобы поразить отшельника, но его простертая рука вдруг осталась без движения. При виде этого чуда, пораженные изумлением, остальные варвары поверглись перед старцем с мольбою. Сотворив молитву, старец исцелил наказанного и отпустил их с миром.

К главам 69 и 70

Авва Палладий, родом из Солуни, настоятель монастыря в Лифазомене, в Египте. Жил в VI веке и отличался даром учительства.

Затворники Давид и Адола – оба родом из Месопотамии. Месопотамия, или Междуречье, лежит на востоке от Сирии, между реками Тигром и Евфратом. Сюда в начале IV века из глубины египетской пустыни прибыл ученик Антония Великого Аон, или Антоний, и близ Харрана, в Фадане, основал общежительную обитель. Здесь и ранее его были обители, но они не имели правильного устройства. Таким образом, Аон, дав надлежащее устройство своей обители, справедливо считается насадителем иночества в Месопотамии. В Месопотамии особенно было развито отшельничество – именно здесь явились впервые так называемые воски. См. прим. к гл. 19. Подробнее о месопотамских подвижниках см. «Душ. чт.», 1890 г.

О небесном свете, озарявшем отшельников, см. прим. к гл. 51.

Глава 71. Поучение от разбойника

После того как, вочеловечившись, Он умер за нас, человек уже не умирает вечной смертью.

Тот же авва Палладий рассказывал нам, что в фиваидской области, в городе Арсиноэ схвачен был убийца. После многих пыток он приговорен был к отсечению головы. Его нужно было отвести для казни за шесть миль (1/5 нем. мили) от города – на то место, где он совершил убийство. Вместе с другими за осужденным шел монах посмотреть на его казнь. Идя на казнь, преступник увидал монаха.

– Отче, должно быть, у тебя нет ни кельи, ни рукоделия?

– Прости меня, брат, – возразил инок. – У меня есть и келья, и занятие.

– Так что ж ты не сидишь в келье и не предаешься сокрушению о грехах? – спросил осужденный.

– Правда твоя, брат мой! – отвечал монах. – Я вовсе не забочусь о душе своей. Потому-то и иду посмотреть на твою казнь, чтобы хоть через это придти в сокрушение.

– Ступай-ка лучше, отче, сиди в своей келье и благодари Бога, Спасителя нашего: после того как, вочеловечившись, Он умер за нас, человек уже не умирает вечной смертью.

Арсиноэ – в среднем Египте, по левую сторону от реки Нила, в древности – Крокодилополис, теперь – Фигом. Обители иноческие в Арсиноэ современны Антонию Великому. До нас дошло послание Антония к арсинойским инокам.

О фиваидской области см. прим. к гл. 16-й.

Глава 72. О старике-убийце, оклеветавшем юношу-христианина

Получив спасение сверх ожидания, юноша сделался иноком.

Авва Палладий рассказал нам также следующее. Один старик-мирянин задержан был за убийство. Во время пытки, по александрийским законам, он заявил, что у него был еще сообщник в убийстве. Тот, на кого указывал старик, был юноша лет двадцати. И тот и другой подвергнуты были жестоким истязаниям. Старик продолжал стоять на своем: «Ты был со мною при совершении убийства!» Юноша не признавался. «И в убийстве я не участвовал, и с ним вместе не был». После многих пыток они оба были присуждены к повешению. Их отвели за пять миль от города, на обычное место казни. В одной стадии от города находились развалины храма Крона (Сатурна). Прибыв на место казни, толпы и воины пожелали, чтобы первым повешен был юноша. Бросившись к ногам воинов, юноша вскричал:

– Ради Господа, сделайте милость – повесьте меня лицом к востоку, так чтобы мне смотреть в ту сторону, когда буду висеть.

– Зачем это? – спросили воины.

– Ох, милостивые государи, не прошло и семи месяцев, как я, несчастный, удостоился св. крещения и стал христианином.

Это признание до слез тронуло воинов. Между тем, старик затрясся от злобы и громко крикнул: