Эммануил Сведенборг - О небе и его чудесностях и об аде, Как слышал и видел Страница 31

Обо всем этом я говорил с ангелами, и они сказали мне, что между мудростью ангелов третьих небес и мудростью ангелов первых небес такая же разница, как между светом и тьмой; они даже сравнивают мудрость ангелов третьих небес с великолепным дворцом, который, стоя среди обширного сада, снабжен всем необходимым для жизни и окружен всяким великолепием; ангелы, пребывающие в истинах мудрости, могут входить во дворец этот, видеть все находящееся в нем, гулять в саду его по всем направлениям и наслаждаться всеми его красотами. Но совсем не так бывает с теми, которые рассуждают об истинах, и еще более с теми, которые, не видя их во свете истины, а черпая их от других людей или из буквального смысла Слова, которого они внутренне не понимают, не менее того спорят о них, требуют, чтоб этим истинам их верили, и не допускают, чтоб их после того внутренне рассматривали. Такие ангелы, по словам первых, не могут приблизиться даже к первому порогу дворца мудрости, ни тем паче войти в него и гулять по его садам, ибо они при первом шаге туда останавливаются; меж тем как ангелам, пребывающим в настоящей истине, ничто не препятствует идти вперед не останавливаясь, потому что истины, ими зримые, ведут их, куда они хотят, и открывают перед ними пространное поле (ибо каждая истина по пространству своему бесконечна и в связи со многими другими). Кроме того, они мне сказали, что мудрость ангелов самых внутренних небес состоит преимущественно в том, что они усматривают Божественное и небесное в каждой вещи и много чудного в целом ряде предметов, ибо все, представляющееся глазам их, чему-нибудь соответствует: например, когда они видят дворцы и сады, их созерцание (intuitio) не останавливается над тем, что перед их глазами, но они видят внутренние начала, от которых происходят эти предметы и которым, следовательно, они соответствуют; они представляются им с полным разнообразием смотря по наружному виду предметов; таким образом они видят в порядке и связи несчетное множество вещей, которые доставляют духу их столько наслаждения, что они от него как бы вне себя. Что все, являющееся на небесах, соответствует Божественным началам, находящимся от Господа в ангелах, - см. выше н. 170-176.

271. Ангелы третьих небес таковы, потому что они живут в любви к Господу и что эта любовь, раскрывая внутренние начала духа в третьей степени, служит приемником всего относящегося к мудрости. Должно, однако, знать, что несмотря на это ангелы самых внутренних небес постоянно совершенствуются в мудрости, но иначе, чем ангелы последних небес. Ангелы самых внутренних небес не слагают Божественные истины в память, т.е. не делают из них какой-нибудь науки, но, как скоро слышат их, тотчас постигают и прилагают к жизни; поэтому Божественные истины остаются в них как бы начертанными, ибо то, что таким образом передано в жизнь, остается в ней. Иначе это бывает с ангелами последних небес: они сперва слагают Божественные истины в память и заключают их в науку; уже оттуда они черпают их, совершенствуют посредством их разум свой и без внутреннего постижения подлинности этих истин обращают их в волю и жизнь; от этого происходит и относительная темнота их состояния. Достойно замечания, что ангелы третьих небес совершенствуются в мудрости слухом, а не зрением; слышанное ими в проповеди не входит в их память, но, переходя немедленно в их постижение и волю, становится делом их жизни, меж тем как предметы, видимые глазами ангелов низших небес, входят в их память, они об этом рассуждают и говорят. Из этого мне стало ясно, что для первых путь слуха есть путь мудрости. Это происходит и от соответствия, ибо ухо соответствует послушанию, а послушание принадлежит жизни, тогда как глаз соответствует разумению, а разумение относится к учению. Состояние этих ангелов описано в нескольких местах Слова, например, у Иеремии: После тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его. И уже не будут учить друг друга, брат брата и говорить: познайте Господа, ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого (31. 33, 34). И у Матфея: Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (5. 37). Сверх, сказано, от лукавого, потому что оно не от Господа: истины, что присущи ангелам третьих небес, исходят от Господа, потому что эти ангелы живут в любви к нему; в этих небесах любовь к Господу состоит в том, чтоб хотеть и творить Божественную истину, ибо Божественная истина на небесах есть Господь.

272. К вышеизложенным причинам, по которым ангелы способны принимать столь высокую мудрость, присоединяется и та, самая главная на небесах, что эти ангелы свободны от любви к себе самим, ибо насколько кто свободен от любви к себе, настолько он может быть мудрым во предметах Божественных. Эта любовь закрывает внутренние начала, отверзтые к Господу и небесам, и раскрывает внешние начала, обращая их к самому себе; вот почему все те, у кого любовь эта господствует, обращаются в потемках относительно небес, хотя бы и были в свете относительно всего мирского. Ангелы же наоборот: будучи свободны от этой любви, они обретаются в свете мудрости, ибо небесная любовь их, состоящая в любви к Господу и в любви к ближнему, раскрывает им внутренние начала потому собственно, что любовь эта исходит от Господа и сам Господь пребывает в ней. О том, что эта любовь образует небеса вообще и в каждом человеке в особенности, - см. н. 13-19. Вследствие того что небесная любовь раскрывает внутренние начала, обращая их к Господу, все ангелы обращаются к нему лицом своим (н. 142), ибо в духовном мире любовь обращает к себе внутренние начала каждого, а куда обращаются внутренние начала, туда же обращается и лицо, ибо лицо в мире духовном составляет одно с внутренними началами, будучи его внешним образом. Любовь, обращая к себе и лицо, и внутренние начала, соединяется с ними, ибо любовь есть духовное соединение; поэтому же она сообщает этим началам все ей принадлежащее. Вследствие этого обращения, а затем соединения и сообщения, ангелы одарены мудростью. О том, что всякое соединение в мире духовном согласуется с обращением лица самих жителей, - см. н. 255.

273. Ангелы постоянно совершенствуются в мудрости, но тем не менее они никогда не могут усовершенствоваться настолько, чтобы могло быть какое-либо отношение между их мудростью и Божественной мудростью Господа; эта мудрость бесконечна, меж тем как мудрость ангельская конечна, а между конечным и бесконечным нет никакого отношения.

274. Так как мудрость совершенствует ангелов и составляет их жизнь и так как небеса с их благами наитствуют на каждого смотря по степени мудрости его, то все на небесах желают и ищут ее подобно тому, как алчущий человек желает и ищет пищи; наука, разумение и мудрость составляют такую же духовную пищу, как яства - природную, и они взаимно соответствуют друг другу.

275. В одних и тех же небесах, и даже в одном и том же небесном обществе, ангелы находятся в различной, а не в одинаковой степени мудрости: одаренные наибольшей мудростью занимают середину, а одаренные меньшей расположены по степеням вокруг, до самых последних пределов; соразмерное с расстоянием, начиная от середины, умаление мудрости подобно умалению света, доходящего до тьмы (см. н. 43,128). В такой же степени ангелы одарены и светом, ибо свет небесный есть Божественная мудрость и каждый пребывает в свете по мере восприятия им мудрости. О небесном свете и различном восприятии его см. выше (п. 126-132).

О состоянии невинности ангелов на небесах

276. Не многим в мире ведомо, что такое невинность и в чем она состоит; а живущим во зле она и вовсе неизвестна. Хотя человек и видит ее иногда в лице, речи и движениях, особенно у детей, но все-таки он не знает, что такое невинность, ни тем более что она есть то начало в человеке, в котором сокрыты небеса. Итак, чтоб это стало известным, я скажу по порядку: сперва о невинности детства, потом о невинности мудрости и, наконец, о небесном быте (status) относительно невинности.

277. Невинность детства или детей не есть настоящая невинность, потому что она у них только во внешнем образе, а не во внутреннем; тем не менее даже из этого мы можем узнать, какова она, потому что она просвечивает в их лице, в их движениях, в их первоначальной речи и не остается без влияния на душевные чувства окружающих. Но эта невинность в детях внешняя, потому что у них нет внутреннего мышления и они еще не знают, что такое благо и что такое зло, что такое истина и что такое ложь - начала, из которых образуется мышление. По той же причине у них нет мудрости (prudentia), основанной на соби, нет умысла и цели и, следовательно, никакого злого намерения; у них нет соби от любви к себе и к миру; они ничего не присваивают себе, а все, что у них есть, считают за родительское; удовлетворяясь всякой малостью и безделицей, которую им дарят, они полагают в этом все свое удовольствие; у них нет никакой заботы о пище и об одежде, никакой тревоги о будущем; они не знают мира и ничего в нем не ищут; они любят своих кормилиц и своих сверстников, с которыми невинно играют; они дают вести себя другим, слушают их и повинуются им; вследствие такого быта их все, чему их учат, принимается ими в жизнь, и вот откуда без их ведома образуются у них приличное обращение, первые начала памяти и мышления и самая речь их; а для принятия начал этих служит им средством их состояние невинности, но эта невинность, как было сказано, внешняя, потому что она принадлежит только телу, а не духу, который у них еще не образовался, ибо он должен состоять из волн и разума и происходящих от них начал любви и мышления. Мне было сказано с небес, что дети находятся под особенным усмотрением Господа, что наитие сходит на них с самых внутренних небес, которым принадлежит быт невинности; что это наитие проникает до внутренних начал их и, проникая, исполняет их одной невинностью; что поэтому невинность эта, проявляясь в их лине и некоторых движениях, становится видимой и что эта самая невинность, проникая родителей до глубины души, образует то особенное чувство, которое называется родительской любовью (в латинском подлиннике она названа сторге, storge).