Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова Страница 32

ВОПРОС: Ваше отношение к идее о возможности монархии в России?

ОТВЕТ: «Лучшая власть (это мысль Ивана Александровича Ильина) та, которая создает инструмент, при котором наверх могут выходить лучшие люди». Он называет этот принцип аристократическим, от слова аристо – значит лучший. Лучшая власть та, при которой наверх (то есть к управлению) могут выходить лучшие люди – все! А теперь дальше надо смотреть, при какой структуре власти этот принцип наилучшим образом будет работать. Я даже и спорить не хочу. Поэтому я лично думаю не о монархии, не о демократии – я бы думал о том: вот если бы была такая власть, чтобы лучшие могли подниматься, а не проходимцы и прочие всякие, которые подкупом, ложью, обманом, агитацией и демагогией умеют выйти наверх – вот для меня какая лучшая власть. А какая?.. – монархическая? – хорошо; демократической назовем? – ну, как хотите… Меня это не очень интересует, потому что я знаю: беззакония творились и при монархии какие угодно – жуткие беззакония; и при демократиях; и при всех – ибо грех одинаково действует при любом строе. А вот найти механизм, при котором выдвигались бы только лучшие – это было бы прекрасно! Вот эта власть будет – лучшая власть.

ВОПРОС: Как вы относитесь к соединению Церквей православной, католической и протестантской?

ОТВЕТ: Владимир Соловьев говорит, что это произойдет перед лицом антихриста. Я чуть–чуть бы его откорректировал. Если это произойдет, то только по одной причине: если все они уверуют в антихриста, но не по какой другой. Что такое соединение? Мы даже просто не представляем, что такое соединение Церквей!.. Просто эта фраза иногда произносится, а не понимаем, что это значит, потому что здесь очень много различных моделей единства. Что такое соединение с католической Церковью? Понимаете, какая модель тут единства? Рим же не может отказаться от того, что именуется папством. Поэтому, католическая модель единства, в конце концов, одна: все должны прийти к престолу Папы – не может он отказаться от этого. Вот какая католическая модель!.. Я не знаю, если православию это понравиться – быть у ног Папы – ну, пожалуйста, смотрите… Только это будет беда!.. Какая протестантская модель единства? Нужно же это знать! Протестантская модель единства заключается в том, что все церкви, как они сейчас есть, ( Я о церквах говорю не о православных, а экуменическим языком выражаюсь: церкви, то есть христианские общества и т. д. – все они, как таковые) со всеми своими учениями и лжеучениями нужно признать за Церкви, то есть, что все мы уже составляем одну Церковь! Они так и говорят: все мы составляем одну Церковь и только упорство этих несчастных богословов, ну и там еще и епископата, не дает нам возможности сказать об этом открыто! Задача какая? Открыто, наконец, заявить о нашем сущностном единстве всех! Кому понравится такая модель? Мне лично она совсем не нравится и я никак не хотел бы объединиться с теми же англиканами. Каково англиканское учение о Евхаристии? Ответ председателя комиссии: ну, вы знаете, я верю в пресуществление, но это учение конечно нельзя рассматривать как общепринятое в англиканской Церкви и вообще‑то, у нас нет единого учения о Евхаристии. Пью кофе с епископом англиканским – он меня убеждает: оставим же божество, Христос человек – идеальный человек, которому нет равных, вот кто Христос! В Академию приехал один текстолог–новозаветчик, посидели минут пять–десять и он начал меня убеждать: Христос конечно не воскрес, – что вы! – никакого воскресения не было! Я потом посмотрел, оказывается, в англиканской Церкви нет учения ни о чем!!! Человек верит неизвестно во что, но считает себя членом Церкви – все! Основной принцип англиканской Церкви – принцип всеобъемлемости, то есть: включаем в себя все и вся! Что было бы с Церковью, если бы такой она была изначала?! Эти бедные люди, которые собирали Вселенские Соборы, спорили об одной йоте – чем они занимались, какой чепухой?! Ну, воскрес Христос – ладно, не воскрес – ну и не надо!.. Ну и что? Бог Он – ну и хорошо, не Бог – ну и пожалуйста!.. Такая красота, такая свобода!!! Один из них – Робертсон в своей книге «Быть честным с Богом» договорился до того, что личного Бога нет вообще – был взрыв негодования на ламбетской конференции. Из президиума архиепископ Кентерберийский ответил: друзья, вы не беспокойтесь, он же – человек и он имеет право на личное богословское мнение. Вот и все: он это право и осуществил в этой своей книге. Оказывается, уже богословским мнением является, даже если и в Бога не веришь – это одно из личных богословских мнений!.. Вот теперь вы и подумайте, что такое объединение с протестантами?! Это будет такой ковчег – уж какой там Ноев! С такой чистой и нечистой, что вообще ничего не разобрать!.. Вот, я полагаю, что это может случиться действительно… Это может случиться, потому что, должен вам сказать на основании многих вещей, то, что мы видим сейчас в западном протестантском мире, становится достоянием всего христианского мира, лишь в разной степени. Что там потеряно? Идея истины!.. Слово ересь ни разу за всю экуменическую эпоху, особенно после войны, не было произнесено… Простите, было произнесено один только раз, когда осуждали апартеид Южной Африки. В отношении же всех прочих вещей: как хотите, так и учите – это ваше мнение, а это мое мнение, а это его мнение – мы все равны! Нет истины – есть мнение! И это с такими церквами соединяться?! Да что же тогда будет в Церкви? Какой же она «столп и утверждение истины», вы только подумайте?! Какой столп и утверждение истины, когда сама истина выброшена буквально?! Нет истины, есть мнение – все, это – закон! Поэтому, говорить о соединении католической, протестантской и православной Церквей, для православного сознания – нонсенс полный! Это будет полнейшая деградация и ниспровержение всего того ценного, что мы пока еще имеем и храним.

Зачем православие человеку?

Зачем нужно православие современному человеку? Живется и так хорошо, тем кто хорошо живет. Но кто плохо – тем что‑то, конечно же, нужно? Но что нужно? Каждый из нас прекрасно знает, что нам не хватает: кому жениха, кому невесты, кому квартиры, кому машины, кому дачи. Мы все прекрасно это знаем, что нам не хватает. И поэтому такой вопрос – зачем нужно православие – кажется, даже немножко наивен. Действительно, зачем оно нужно, когда и так все хорошо, и когда тем более погода хорошая, когда погода плохая, то опять таки желания тоже есть кое–какие. И вообще‑то, я вам скажу, мы постепенно так переходим на рельсы более просвещенного Запада, где уже давно основным принципом жизни является нечто иное, как постоянно звучащий вопрос: а что это мне даст? а какая выгода от этого? Если никакой выгоды нет, то, следовательно, оно и не нужно. Действительно, а что православие дает, и зачем оно нужно человеку? Это тот вопрос, который можно поставить в столь утилитарной форме, но который на самом деле, по–видимому, затрагивает что‑то более глубокое, что каждый человек ощущает и интуитивно, а если несколько поразмыслит, то наверно даже и интеллектуально.

Вообще что дает мировоззрение человеку? Знаете, оказывается, как важно тому, кто отправился в путешествие, не важно по своей воле или не по своей воле, послали его или сам пошел, но как важно знать цель, это первое, знать направление, куда идти, и знать те необходимые средства, для того, чтобы достичь этой цели.

Если мы обратимся к человеческой жизни, то наверное не так много нужно ума, или даже совсем почти не нужно, чтобы понять, что жизнь каждого человека подобна, пожалуй, кораблю, который как только спустили на воду, так он и начал тонуть. Когда он потонет – это не известно, никто не знает. Как только человек зародился – все, он начал тонуть. Ну я понимаю конечно, те кто не родились, или кто родили и вскоре уже потонули – у них этой проблемы никакой нет. А вот для тех, кто уже живет, кто достиг уже определенного сознательного возраста, то эта проблема встает, по–моему, в полную силу. Мы действительно подобны кораблю, и когда утонет этот корабль, я не знаю, но я точно знаю, что он утонет. Кстати, это один из парадоксальных психологических феноменов, когда человек знает, что он умрет, но конечно же в это не верит. Это другие умирают, правда же, но не я же. Так что и корабль мой, я точно знаю, что он потонет, но только я не верю. Такова наша жизнь. Так вот, если мы касаемся мировоззренческой постановки этого вопроса, то наверное же, должны понять, что главная и первая и основная цель заключается в том, чтобы увидеть, зачем я живу, для чего я живу, и что мне для этого нужно. Вот при такой постановке вопроса, наверное, и придется думать, а какое мировоззрение верное, какое действительно отвечает самой цели человеческого существования, и какими средствами можно достичь эту цель.

Вы видите, какая открывается перспектива в рассмотрении этого вопроса, и я даже ее боюсь, этой перспективы. Почему? Ну подумайте, попробуйте сейчас начать сравнивать все мировоззрения. Какое из них действительно отвечает человеку, а какое, напротив, закрывает. Ну, вещь эта более или менее для многих понятная, но не для всех, конечно, как всегда. Что является действительно целью человеческой жизни? Мне бы очень не хотелось сейчас философствовать, а хотелось бы обратиться к совершенно другой реальности. Вы знаете, мы часто оперируем философскими понятиями, а вот попробовать, взять и попробовать заглянуть, что я хочу действительно, что на самом деле я хочу, что мне нужно. Я живу, а чего я жду? Скажите! Жду? Жду. Чего? Все ждут. Ну сегодня да, вот так уже все прошло, ну завтра… А что завтра? И так без конца: завтра, завтра…, не сегодня. Интуитивное чувство, присущее человеку, и которое присутствует в человеке как реальность, как факт. Все время чего‑то ожидает, чего‑то ждет, на что‑то надеется. Что? Интересно! Тот, кто может сказать, что испытал полноту счастья, он уже ничего не ждет, он кричит: мгновение остановись! Больше ничего не нужно. Мгновение остановись! А если он что‑то ждет, значит, чего‑то не хватает. Чего? Чего? Вот это интересно! Мы можем, конечно, оперировать разными словами и понятиями. Ну, можем сказать, счастья, например. Что такое счастье? Я боюсь тут даже запутаться, если пытаться ответить на этот вопрос.