Святитель Димитрий Ростовский - Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том XII. Декабрь Страница 32

– Помолись за меня, отче, чтобы мне иметь детей.

Старец же сказал:

– Бог, Владыка всех, да сохранит ваше царство.

Царица снова сказала:

– Помолись, отче, Богу, чтобы Он разрешил мое неплодие и даровал мне родить сына.

Старец опять сказал:

– Бог славы да соблюдет царство ваше в благоверии и подаст победу над врагами.

В третий раз царица просила старца о разрешении ее неплодия и услышала то же, что и раньше, и была смущена. Когда преподобный вышел от царицы, бывшие с ним отцы спросили его:

– Почему, отче, ты огорчил царицу и не согласился помолиться о ней?

Старец отвечал им:

– Поверьте мне, отцы, не выйдет из ее чрева плод, чтобы не напитаться ему Севирова учения и не возмутить больше Анастасия Церковь Христову.

Сими словами преподобный дал понять, что царица втайне держалась ереси. Царь внял просьбе преподобного, гнев свой с палестинских христиан перенес на самарян и издал закон, чтобы самаряне не устраивали собраний, чтобы дети их лишались наследства после родителей, наконец, чтобы зачинщики их восстания были казнены смертью. Тогда и Арсений – самарянин – скрылся, так как царь приказал казнить его, а после он прибег к святому Савве, упал в ноги и просил у Святого Крещения, чтобы, таким образом, избавиться от царского гнева и избежать смерти; и крещен был он сам и все домашние его.

Царь, желая показать свое благоволение и угодить преподобному Савве, велел ему просить у себя, что ему требуется, и взять золота на нужды своих монастырей, сколько хочет. Преподобный же, не богатства желая для себя, а пользы христианам, упросил царя сложить взимаемые для даря дани в Палестине, так как люди разорены Самарянской войной, восстановить на царский счет сожженные самарянами церкви, построить в Святом Городе странноприимный дом, чтобы приютить христиан, приходящих издалека на поклонение Гробу Господню, соорудить там же больницу для странников и приставить к ним врачей, довершить постройку церкви Пресвятой Богородицы, основанной патриархом Илией, заложить город в пустыне ниже его монастырей и поставить там сторожевые войска для защиты от варварского нашествия; больше же всего он просил царя постараться искоренить в своем царстве ереси Ария, Нестория и Оригена и других еретиков, волнующих Церковь Божию, а за все сие он обещал царю от Бога снова присоединение к Греческому царству Рима и Африки – тех стран, которые потеряли прежние цари. Царь согласился на все сие и повелел исполнить просьбу святого, стараясь сам о том, чтобы желание преподобного во всем было как можно скорее приведено в исполнение. Когда царь обсуждал со своими советниками и казначеями просьбу святого, преподобный, отойдя немного, стал читать Давидовы псалмы, совершая час третий. А один из его учеников, по имени Иеремия, подошел к нему и сказал:

– Честный отче, что же ты отошел от царя, когда он так старается об исполнении твоей просьбы, и стоишь в стороне?

Сказал ему старец:

– Чадо, они свое дело делают, а мы свое.

После сего царь дал святому письменное удостоверение и отпустил его с миром. Бог воздал царю в тысячу раз за оказанную блаженному Савве милость и за исполнение его просьбы. Сбылось пророчество старца: через несколько времени царь действительно одержал две славные победы над врагами, приобрел Рим, и Африку, и обоих царей – Видтига Римского[321]и Гелимера Карфагенского[322] – он увидел приведенных пленниками в Царь-град. Преподобный же Савва возвратился в Иерусалим и, по просьбе патриарха и епископов, опять отправился в Кесарию и Скифополь объявить царский указ[323]; там он увидел маленького отрока Кирилла, составителя сего жития, назвал его своим учеником и предсказал о нем, что он будет иноком в его лавре.

Вскоре по возвращении оттуда Савва заболел; узнав о сем, патриарх Петр пришел его навестить и, увидев, что в келии у старца ничего нет, даже самого необходимого при его болезни, кроме небольшого количества стручков и старых фиников, взял его и на носилках перенес в свою епископию и сам заботился о нем, служа ему своими руками. По прошествии нескольких дней преподобному Савве было некое Божественное видение, возвещавшее ему о скором его преставлении.

Он рассказал о виденном патриарху и просил отпустить его в лавру, чтобы скончаться в своей келии. Патриарх, всячески желая угодить ему, отослал его в келию со всем необходимым для покоя больного. Старец лег в своей келии, призвал всех отцов и братий, простился с ними в последний раз и поставил вместо себя игуменом некоего достойного мужа, по имени Мелита, завещав ему сохранить нерушимо все монастырские предания. Четыре дня он ничего не ел и ни с кем не говорил. В субботу вечером он попросил Пречистых Таин и, причастившись, сказал последнее слово:

– Господи, в руки Твои предаю дух мой!

Так скончался он пятого декабря, прожив девяносто четыре года, и перешел в нестареющую жизнь, в сопровождении Ангелов Божиих и святых мучеников[324].

По всем пределам Иерусалимским разнеслась весть о кончине преподобного, и собралось изо всех лавр и монастырей бесчисленное множество иноков; прибыл и патриарх с епископами и гражданскими начальниками. Отпев, погребли с честью тело его между обеими церквами, на том месте, где некогда преподобный видел огненный столп[325]. А что душу его святую проводили на небо ангелы и мученики, узнали из следующего. Жил в святом городе один художник серебряных дел, родом из Дамаска, по имени Ромул, первый из диаконов, служащих при святой Гефсимании; он сам рассказал, как во время кончины преподобного отца Саввы воры подкопались под его дом и украли много серебра, и его собственного, и чужого, бывшего у него, всего до ста литр[326]. В тяжкой печали Ромул пришел в церковь святого мученика Феодора и в течение пяти дней плакал и возжигал свечу перед алтарем. В пятую ночь он уснул и увидел святого мученика Феодора, который спросил его:

– Что с тобой, брат? Что ты так тужишь и плачешь?

Он отвечал:

– У меня пропало серебро, и мое, и чужое, воры меня обокрали, потому я плачу и тужу, и молюсь, но без успеха; ты не услышал меня.

Святой же сказал:

– Поверь мне, брат, меня не было здесь в сии дни; нам, всем мученикам, повелено было собраться встретить святую душу преподобного Саввы, вышедшую из тела, и проводить ее на место упокоения; а теперь не плачь, а пойди на такое-то место (он назвал место) и найдешь украденное.

Ромул тотчас встал, взял некоторых своих знаемых, пошел с ними на указанное место и нашел все так, как было сказано святым Феодором в явлении.

Нельзя умолчать и о некоторых других чудесах, бывших по кончине преподобного. Два страннолюбивых брата имели виноградник и часто давали приют братиям, приходившим к ним из лавры блаженного Саввы; они заболели какою-то тяжкою болезнью в самое время сбора винограда, так что отчаялись и получить вино, и остаться в живых. Они верили в небесное предстательство преподобного Саввы и часто поминали его, призывая на помощь; святой же скоро услышал их молитву, явился каждому отдельно и сказал:

– Я помолился Богу о вашем здоровье, Он дал вам по просьбе вашей; вставайте и идите на свою работу.

Придя в себя, они почувствовали себя здоровыми, прославили Бога и благодарили святого. С тех пор каждый год, в тот день, когда совершилось сие чудо, они справляли большой праздник.

Некая благочестивая и добродетельная женщина, по имени Гинара, обещалась пожертвовать две завесы на украшение церквей в Кастеллий и в пещеру, но, по лености ткачихи, те завесы долго не были готовы. Гинара очень печалилась о сем. Тогда ей явился преподобный Савва и сказал:

– Не скорби, завтра дело пойдет успешно, ибо приношение твое будет угодно.

Он явился также и ткачихе и с гневом упрекал ее за леность. Наутро одна другой рассказала виденное, и работа вскоре была готова.

Эконом великой лавры нанял сарацинских верблюдов для перевозки от Мертвого моря купленной пшеницы. Когда верблюды пришли с пшеницею в лавру, один из них сошел с дороги направо, упал с берега с ношею в поток и лежал в болоте. Хозяин верблюда, сарацин, воскликнул:

– Отче Савва, помоги и не дай погибнуть моему верблюду!

И тотчас, в одно мгновение, он увидел честного старца, сидящего на верблюде; он побежал другим путем, сошел в поток и нашел своего верблюда невредимым, но сидевшего на нем уже не видел. Пшеница также оказалась цела. С тех пор каждый год сей сарацин приходил в лавру для поклонения гробу преподобного Саввы.

Однажды последователи Оригена, собравшись из разных мест под начальством некоего Леонтия, намеревались внезапно напасть на великую лавру и разогнать правоверное стадо преподобного Саввы, а лавру разорить всю до основания. Заготовив для сего множество ломов и другого железного орудия, а также и оружие, они пошли целым полчищем в великой ярости. Был второй час дня, и вдруг нашла на них в пути тьма и туман; весь день они проблуждали и не нашли лавры, но забрели в непроходимые места, где застигла их ночь; с трудом, на следующий день они очутились близ монастыря святого Маркиана[327]. Поняв, что им ничего не удастся, они разошлись каждый к себе с позором; и сбылись на них слова Исаии пророка: «Опустошение и гибель на стезях их… осязаем, как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень»[328]. Бог же хранил Лавру ради угодника Своего, преподобного Саввы, славно в ней потрудившегося. Его святыми молитвами и нас да сохранит от всех зол Преблагой, Единый в Троице Бог – Отец, Сын и Святой Дух, Ему же слава вовеки, аминь[329].