Алексей Осипов - Путь разума в поисках истины. Основное богословие Страница 33

Поэтому так легко происходят уклонения в сторону «естественной» религиозности, всякого рода мистицизма, в результате чего допускаются непоправимые ошибки. Этому очень способствует наш «ветхий человек» с его бессмысленным любопытством немедленно узнать иной мир (не познав себя), его болезненное влечение (похоть) к «духовным» наслаждениям, и, конечно, лежащая в основе всех страстей и заблуждений гордость.

Такие ошибки имели и имеют место как на богословско-философском уровне, когда, например, духовный путь православных святых и мистиков других религий рассматривается как равнозначный, и они все объявляются познающими одну и туже Первореальность (Бога), так и на личностно-опытном, когда духовную жизнь строят на т. н. «общерелигиозных», очень поверхностных принципах, не затрагивающих ее действительной глубины и сложности.

Поэтому столь важна в ней помощь опытного руководителя, видящего душу человека, способного отличить действие благодати Божией от действия разгоряченного воображения, тщеславия и нервно-психических переживаний. Но таковые даже в древние времена были большой редкостью, тем более их трудно встретить в наш век. Святые отцы предвидели этот голод Слова Божия (при избытке Библии!) и предуказали спасительное средство, которое может и теперь помочь каждому искренне ищущему. Это средство — «жительство под руководством отеческих писаний с советом преуспевших современных братий».

Приведенные слова принадлежат одному из авторитетнейших русских духовных наставников и писателей XIX века святителю Игнатию Брянчанинову (1807-1867), творения которого представляют собой одно из таких «отеческих писаний», особенно ценных для современного христианина. Ценность их заключается, во-первых, в том, что они написаны не только из тщательного изучения святых отцов, но и испытаны в горниле личного подвижнического опыта богопознания; во-вторых, они дают достаточно краткое и ясное изложение всех важнейших вопросов духовной жизни, в том числе и опасностей, встречающихся на ее пути, как они раскрыты в святоотеческом наследии Церкви; в-третьих, этот опыт Церкви в них дан применительно к психологии человека ближайшей к нам эпохи (XIX в.), с учетом ее уже глубокой обмирщенности, что особенно важно для нашего времени.

По этой причине творения святителя Игнатия могут существенно помочь выявлению и осмыслению основ правильной духовной жизни в Православии.

Здесь представим лишь некоторые из самых основных положений его учения по данному вопросу.

1. Правильная мысль

«Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным, потому они очень мало разборчивы при принятии мысли. Но от принятых правильных мыслей рождается все доброе, от принятых ложных мыслей рождается все злое. Мысль подобна рулю корабельному: от небольшого руля, от этой ничтожной доски, влачащейся за кораблем, зависит направление и, по большей части, участь всей огромной машины», так писал епископ Игнатий, подчеркивая то исключительно важное значение, какое имеют наши мысли, взгляды и теоретические знания в целом для духовной жизни (IV, 509) [176]. Духовная жизнь, как известно, включает в себя не только правильную догматическую веру и евангельскую нравственность, но также — и это наиболее характеризует ее именно как духовную — знание и неукоснительное соблюдение особых законов, определяющих развитие «нового человека» (Еф. 4, 24). Иначе говоря, правильное теоретическое понимание духовной жизни во многом предопределяет успех сложного процесса реального перерождения страстного, «плотского» (Рим. 8, 5), «ветхого человека» (Еф. 4, 22) в нового.

Однако и теоретическое понимание этого вопроса оказывается не столь простым, как может показаться на первый взгляд. Многообразие так называемых духовных путей, которые предлагают сейчас в целях «спасения» нашему человеку со всех сторон света непрошенные «просветители», в том числе и христианские разных конфессий, являются одной из иллюстраций сложности данной проблемы.

В связи с этим возникает задача исключительной важности: найти критерии истинной духовности, ее наиболее существенные признаки и свойства, которые бы позволили отличить ее от всевозможных видов лжедуховности, мистицизма, прелести. И хотя об этом достаточно, как кажется, говорит двухтысячелетний опыт Церкви в лице своих святых, в действительности его восприятие современным человеком, выросшим в условиях безбожной, бездуховной цивилизации, встречает немалые трудности. Существо их заключается в следующем.

Святыми отцами Православной Церкви наставления о духовной жизни всегда давались в соответствии с уровнем тех, кому они предназначались. «Просто так», «для науки» отцы не писали. Поэтому, с одной стороны, многие их советы, часто обращенные к подвижникам высокой созерцательной жизни и даже к тем, которые в древности именовались новоначальными, полностью неприемлемы для современного христианина, духовного младенца, так как могут оказаться непосильными для него, преждевременными и потому крайне вредными; с другой само разнообразие и неоднозначность этих советов способны совершенно дезориентировать человека неопытного. Избежать этих опасностей при изучении святых отцов, не зная хотя бы наиболее важных принципов духовной жизни, очень трудно. В то же время и без святоотеческого руководства правильная духовная жизнь немыслима. Перед лицом этого, казалось бы, неразрешимого, противоречия и выявляется вся значимость духовного наследия тех отцов, преимущественно ближайших к нам по времени, которые «переложили» предшествующий святоотеческий опыт духовной жизни на язык, доступный современному человеку, мало знакомому с этой жизнью и не имеющему, как правило, должного руководителя.

Творения святителя Игнатия и дают современному христианину, ищущему спасения, безукоризненно верный «ключ» к пониманию всего святоотеческого наследия.

2. Что значит вера во Христа

Что конкретно находим в этих творениях?

Во-первых, глубоко духовное объяснение важнейшего в христианской религии — веры во Христа. Вот как святитель Игнатий пишет об этом: «Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния» (IV, 227). «Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином. К чему Христос для того, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собою, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?» (IV, 378).

Невольно обращает на себя внимание несоответствие приведенных слов общепринятому богословскому тезису о вере как начальном условии принятия Христа. Святитель как бы подчеркивает: не в рассудочной вере в то, что Христос пришел, пострадал и воскрес «начало обращения ко Христу», а, напротив, сама вера рождается из познания «своей греховности, своего падения», ибо «не сознающий своей греховности… не может уверовать во Христа».

В этом утверждении содержится первое и самое важное положение духовной жизни, показывающее глубину православного ее понимания. Верующим, оказывается, может стать и является лишь тот человек, который видит свое духовное и нравственное несовершенство, свою греховность, страдает от нее и ищет исцеления, спасения. Только такой, смирившийся внутри себя человек способен к правильной, то есть спасающей вере во Христа (отсюда, кстати, становится очевидным как подлинное достоинство истинного монашества, состоящее в искреннем смирении, так и нелепость чисто обрядовой, законнической веры, растящей в человеке самодовольство и гордыню).

Мысль святителя Игнатия совершенно ясна: видящий себя разумным и добродетельным не может еще быть христианином и не является им, хотя бы и считал себя таковым. В качестве аргумента он приводит историю земной жизни Господа Иисуса, Который со слезами раскаяния был принят простыми, сознающими свои грехи евреями и с ненавистью был отвергнут и осужден на жуткую казнь «умной», «добродетельной», респектабельной иудейской элитой: архиереями, фарисеями (то есть ревностными исполнителями церковных обычаев и Устава), книжниками (то есть богословами).

Святитель Игнатий постоянно обращается к словам Евангелия:

«Не здоровые имеют нужду во враче, но больные»

(Мф. 9, 12). То есть на путь исцеления и спасения становятся лишь те, которые способны увидеть болезнь своей души, ее неисцельность собственными силами, и из этого состояния смирения обращаются к пострадавшему за них истинному Врачу — Христу. Вне этого состояния, именуемого у отцов также познанием себя, невозможна нормальная духовная жизнь. «На познании и сознании немощи зиждется все здание спасения», — пишет святитель Игнатий (I, 532). Он неоднократно приводит замечательные слова преп. Петра Дамаскина: «Начало просвещения души и признак ее здравия заключается в том, когда ум начнет зреть свои согрешения, подобные множеством своим морскому песку» (II, 410).