Григорий Дьяченко - Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь) Страница 33

Кто же из нас похвалит человека с развитым умом, обладающего разнообразными сведениями, но в то же время безнравственного и бесчестного, не заслуживающего ни малейшего доверия и уважения по своим правилам и поведению? Кто из нас похвалит человека умного, но бессердечного и жестокого, готового причинить своему ближнему всякое зло? Кто из нас не знает, что для мирного и счастливого течения жизни общественной имеют более значения люди безукоризненной честности и скромности, неимоверной доброты и чистоты сердечной, чем люди только большого ума и широких сведений? Что же мы, однако, видим на деле?

На деле стремление к умственному развитию человека заслонило собою развитие других душевных его сил, как будто в человеке одна ценная сила – ум, а все другие душевные силы никакой цены не имеют и потому никаких забот об их развитии не требуют. Везде наука стала предметом главной заботы при воспитании детей. Не только в школах, а даже и в семействах обучение детей разным наукам заняло первое место.

Что же касается развития нравственного и религиозного, то в этом отношении многие родители считают за лучшее дать детям полную свободу, как будто их волю и не нужно упражнять и направлять, – она сама собою попадет на путь добра и правды, – и о религиозном развитии считают излишним заботиться, потому что дети еще малы и ничего не понимают. В человеке, говорят, ум – вот та сила, которая растворяет пред ним двери во святилище высших наук, ведет его к высшему образованию и более широкому мировоззрению, к более почетным занятиям и должностям, даже к славе и вечной памяти в потомстве.

II. Деятельность человеческого ума, действительно, была бы весьма плодотворна, если бы она совершалась под знаменем веры христианской и руководством закона христианского, – когда в людях было бы много не одного знания, а и любви, и добра, и чести. В том и горе наше, что свет просвещения широко льется на нас, но он не греет нас: он озаряет наши умы, возбуждает их, подвигает иногда на усиленные и изнурительные работы, но не согревает наших сердец живительной теплотой любви к премудрому Творцу и Промыслителю, участия и сострадания к нашему ближнему, искренней дружбы и родственного расположения. Ныне ума между людьми много, но сердца мало, – оно сухо и черство; ума много, а нравственность от того не только нисколько не стала выше и чище, – напротив, по общему признанию, нравственность, с развитием образования, пришла в больший упадок. Так и должно быть, когда все наши усилия были устремлены на развитие ума в человеке и оставлены в пренебрежении его воля и сердце, которым было предоставлено развиваться по ветру общего течения, по началам себялюбия, по требованиям страстей и похотей. Печальные плоды такого направления отразились в нашей жизни со всею ясностью.

а) Время наше не даром получило нелестное наименование века всякой фальши. Куда ни обратитесь, везде вы попадете часто на что-нибудь фальшивое. Пищу ли вы вкушаете, напитки разные пьете, вы знаете, что многое в них подделано и отравлено небезвредными примесями, которые должны причинять вред нашему здоровью. Возжигаете вы даже восковую свечу или лампаду пред святыми иконами и знаете, что не всегда эта свеча или это масло свободны от нечистых примесей. А затем подделка везде и во всем, у иных людей фальшивая наружность, а иногда даже и фальшивые чувства и речи преследуют вас на каждом шагу и постоянно твердят вам: берегись, не доверяй, тебя обманывают; у людей ныне совести совсем не стало. И в самом деле, если бы развиты были в людях воля добрая и сердце благородное, – если бы приложены были заботы о чистоте нравственности, разве возможно было бы такое широкое распространение между нами фальши и обмана?

б) Присмотритесь к другим недугам нашего времени, и они вам скажут об одностороннем развитии нашем. Сомнения и безразличие в вере, маловерие и даже неверие – вот болезни одних; этих болезней скрыть нельзя, так как существование их среди нас всем известно. Кто у нас в обществе восстанет на защиту своей веры и Церкви с ее уставами и обрядами? Не скорее ли найдутся везде такие, которые готовы разделить глумление над ними и осмеяние их? Оттого смело приходи к нам всякий лжеучитель и проповедуй все, что угодно, против нашей веры, ее уставов и обрядов: охотники слушать лжеучение и следовать ему в нашем обществе всегда найдутся. Значит, не утвердилось наше сердце во Господе и наша воля мало поучалась в законе Его.

в) Другие всеми и всем недовольны, все у нас осуждают и порицают. Не хороши будто бы порядки, заведенные у нас; не хороши будто бы люди, поставленные начальствовать и управлять. Все у нас нужно будто бы переделать по-новому и изменить все существующие порядки. Недовольство таких людей доходит иногда до озлобления и крайнего ожесточения. Горделивое самообольщение доводит их до того, что в сердцах их не оказывается ни снисхождения, ни жалости к людям. Окаменело сердце у таких людей.

г) Третьи в жизни ценят только внешние блага и чувственные наслаждения. Ко всему на свете эти люди равнодушны и холодны, кроме внешних благ и чувственных удовольствий. В погоне за ними эти люди готовы пожертвовать всем: и своей честью, и своей совестью, и родством, и дружбою, и любовью. Стремлений высших, духовных у таких людей нет; все погибло в омуте страстей и пороков. У таких людей все приносится в жертву тельцу золотому, и беззаветное служение ему считается и современным, и умным, и нисколько не позорным для человека. Одебелело сердце людей этих и духовные очи их закрылись для высшего духовного мира.

III. Так, братия, умственное развитие в нашем обществе растет и распространяется, но вместе с этим счастье и мир уходят от людей куда-то дальше и дальше. Помыслим об этом и постараемся врачевать болезнь, пока она еще не стала застарелою и неизлечимою. Обратим все внимание, все наше старание к тому, чтобы наши дети получили не только здравое и полезное умственное развитие, но и глубокое и основательное религиозно-нравственное воспитание, без которого одно умственное образование не может дать ни хороших граждан для земли, ни сынов и наследников Царствия Божия на небе. Аминь. (Составлено с некоторыми дополнениями по «Словам, поучениям и речам» прот. Е. Мегорского, Спб.).

Поучение 3-е. День восшествия на престол Благочестивейшего Государя Императора Николая Александровича

(Величие престолов царских гораздо нужнее для блага народов, нежели для тех, кои восходят на них)

I. Размыслим, братия, для чего восходят благочестивейшие Государи на престол?

II. а) Первее всего для того, дабы с высоты престола быть видимее для всех требующих помощи. Кто не знает, что в обществах человеческих, как бы ни были они устроены, всегда есть много людей, требующих самодержавной защиты то от насилия, злобы и лукавства, то от превратностей жизни. И лучшим преимуществом престолов царских всегда было и будет то, что они служат естественным прибежищем для всех скорбящих и обремененных. Но что за всеобщее прибежище, если оно по высоте своей не видимо всеми и каждым, и если его надобно с трудом отыскивать среди равных или подобных ему по высоте зданий? Что за всенародная сень, если она не возносится над всеми высотами земли, и не простирается во все концы царства? Таким образом, самое благо бедствующего человечества требует, чтобы престол царский был как можно возвышеннее, дабы никто из поверженных насилием не мог укрыться от благотворного призрения седящего на престоле. В этом отношении о царе земном должно сказать то же, что псалмопевец говорит о Царе Небесном: высок над всеми языки Господь, сего ради – на смиренные призирает, воздвигает от земли нища, вселяет неплодовь в дом, и творит матерь о чадех веселящуюся (Пс. 112, 4–9). После сего умальте в мыслях высоту престола, и вместе с нею вы необходимо умалите покров бедствующего человечества.

б) Благочестивейшие Государи на престол восходят, далее, для того, чтобы с высоты престола удобнее видеть ход всемирных событий и провидеть опасности отечества. Но для такового всемирного наблюдения потребна высота необыкновенная, которая владычествовала бы над всеми прочими высотами, и не была затемняема ничем равным и близким к ней, т. е. высота престола. В сем отношении опять должно сказать о царе земном то же, что псалмопевец говорит о Царе Небесном: высок над всеми языки Господь; сего ради высокая издалеча весть (Пс. 137, 6). Умальте в мыслях высоту престола, и вместе с сим тотчас умалится это благотворное ведение, сократится державный надзор над иноплеменными народами, глава отечества приблизится не только ко взорам, но и к стрелам вражиим, – произойдет то, чего наиболее желают враги отечества.