Владимир Афанасьев - Ефросиния Московская. Крестный подвиг матери Русской земли Страница 33

омывающие!

Радуйтесь, родители будущей Лавры Троицкой

возградителя;

Радуйтесь, возрастившие будущего сонма лукавых бесов победителя!

Радуйтесь, блаженства жизни монашеской улучить грядущие;

Радуйтесь, Кирилле и Мария, Богу Аллилуйя поющие!»

Вот и стол на славу украшен

Странноприимицы радушной рукой,

Но преже, чем вкусить от обильных брашен,

Все вошли в моленный покой.

Старец благословил начало Третьего часа

И псалтирь повелел Варфоломею взять.

Отрок же книгу открыл, но замялся:

«Отче, – сказал он, – ведь я не умею читать!»

«Разве не понял ты, – ответил старец, – что сие уменье

Ныне чудесно даровал тебе Сам Бог!?

Итак – глаголи слово Божие без сомненья

И забудь, что ты доселе сего не мог».

«Благослови, отче!» – и вот зазвучал отроческий голос:

«Услыши, Господи, правду мою, вонми молению моему…»

Слыша, как чудно молитва в устах их сына

глаголалась,

Боярин Кирилл и боярыня Мария немало дивились тому,

И сказал Кирилл супруге своей Марии:

«Прославим Господа нашего Иисуса Христа!

Сбылось предвещание пророка Иеремии:

Глаголет Господь: – се дав словеса Моя во твоя уста».…..

После трапезы, всем преподав благословенье,

Ангел-странник взял посох и вышел на крыльцо,

И какое-то дивное свеченье

Излучало его лицо.

Ужаснулись родители отрока Варфоломея.

«Отче, – сказали, – Божия на тебе благодать!

Просим, о нищете нашей духовной жалея,

Слово нам пастырское на пользу сказать.

Да хотим вопросить тебя о отрочати,

Коего Бог через тебя умудрил.

Трижды случилось ему прокричати

В церкви, а он во чреве матери был.

Не Господь ли его, скажи нам, отметил?

Недоумеваем, печалимся и страшимся мы…»

«О, чета преблаженная! – старец ответил —

Это дело небесного света, не тьмы.

Веселитесь и радуйтесь! Избранный Богом,

Будет в жизни духовной ваш отрок велик,

В доброте возрастет, преуспеет во многом, —

И в монашеской жизни, и в чтении книг.

Но в безмолвии он от людей не укроется

С превеликим богатством духовных щедрот,

Будет он Пресвятыя обителью Троицы

И внимающих Богу к себе соберет».

Двор наполнен был всяким домашним народом.

Долго старец здесь всех их благословлял,

А потом подошел к растворенным воротам,

Поклонился и тут же невидимым стал.

Никого на бегущей к Ростову дороге!

Тишина и безлюдье, кузнечиков звон…

В изумленье супруги стоят на пороге

И не знают, что деется – явь или сон…

То ведь Ангела Божьего было явленье, —

Это он был в небесной своей чистоте!

То их сыну Господнее благословенье!

То великая радость боярской чете!

Но что значит: «Он будет обителью Троицы?»

В тайном духе пророческом те словеса.

То, Кирилл и Мария, вам Богом откроется,

Когда Он ваши души возьмет в небеса.

Когда вы, монастырские старец и старица,

Прежде сына постригшись в монашеский чин,

Помолившись в тиши, с этой жизнью расстанетесь —

Вот тогда и начнет подвизаться ваш сын.

А пока он для ваших сердец утешенье,

Мал, но мудр, и учитель не нужен ему.

И какую б он книгу ни выбрал для чтенья —

Все прочтет и поймет: все ему по уму.

Так он рос… Вот уж скоро ему и двенадцать.

Чтобы чистую Богу молитву принесть,

Пост усилил – стал хлебом с водою питаться,

А по средам и пятницам вовсе не есть.

В те года поднималось Московское Царство,

Иго дани татарской держа на плечах,

Вынося до поры их жестокость, коварство,

С ясным светом небесной надежды в очах.

Пробуждалась душа молодого народа,

Как лесные озера, Россия чиста, —

Побеждала смиреньем, терпела невзгоды,

Собиралась плотней у Христова креста.

Близок час был великого освобожденья,

Самой страшной из бывших в истории сечь, —

Через Сергия Божие благословенье

Укрепит победительный княжеский меч.

Он пока еще отрок… Вот снова с уздечкой

Он идет за конем, что пасется в лугах…

Белый утренний пар золотится над речкой;

Птицы свищут; росинки дрожат на цветах…

Вот и дуб, весь пригорок окинувший тенью…

Тишина… Но прислушайся, отрок, вокруг

Все поет о тебе! То церковное пенье,

И любовью к тебе дышит каждый в нем звук:

«Радуйся, чудный отрок, в благочестии

возрастающий;

Радуйся, крин удольный, чистотою блистающий!

Радуйся, желающий безмолвия в иноческой келлии;

Радуйся, исполненный о Господе духовного

веселия!

Радуйся, каждой травинкой Божией ласкаемый;

Радуйся, Русью с любовию на руки принимаемый!

Радуйся, небесных садов многоплодное

произрастение;

Радуйся, несущий Руси духовное просвещение!

Радуйся, отроче Варфоломее, Богом данный Руси на

спасение;

Радуйся, грядущий восприять от Господа дар

чудотворения!

Радуйся, вступающий в житие многотрудное и тесное;

Радуйся, младый, ибо таковых, как сказал Христос,

есть Царствие Небесное!»

Март 1996

А. Тихомиров Открытие памятника Сергию Радонежскому

Сергий ушел головой в занебесье,

Отроку светлому – любящий взгляд.

Солнце сияет, старинные песни

Всюду раздольно звучат.

Белым лучом по граниту полоска:

Светит духовного сердца звезда,

Радостью светится в поле березка.

Сергий пришел навсегда!

О. Кочетков Открытие мемориала Пересвету и Ослябе

Спаса чистое знамя —

Пересвет и Ослябя,

Над родными полями,

Над церквей куполами.

Мы так поздно пред вами

Преклоняем главу…

Русь слезит небесами

На бессмертном ветру.

Перед прахом единым,

Пред возвышенным ликом

Встанем в необходимом

Единенье великом.

Поклянемся всей жизнью,

Ведь наш час подоспел —

Постоять за Отчизну,

За родимый предел!

Мы клянемся пред вами,

Так же во поле лечь —

За народную память

И за русскую речь!

Игумен Виссарион (Остапенко) Печальник Российской державы преподобный Сергий

Всем известно, кого ни спроси,

О подвижнике авве великом,

Предстоящем на страже Руси

У престола с архангельским ликом.

О России любовью горя,

Умиленно молитвы возносит

И пощады у Бога-Царя

Нераскаянным грешникам просит,

Чтобы Бог обратил россиян

На спасительный путь покаянья,

Все грехи попалил, как бурьян,

Тех, кто бросит свои злодеянья;

Чтобы Родина вновь обрела

Свою прежнюю к Небу дорогу,

Всей душой и умом ожила,

Угождая единому Богу.

О великий угодник Христов

И печальник Российской державы!

Помолись, чтоб народ был готов

От хмельной исцелиться отравы,

Чтоб воспрянул он всею душой

От греховной погибельной спячки

И молитвою слезной, большой

Все очистил неверья болячки.

Нина Карташова

В день Сергия святого в октябре

Седое небо было в серебре,

Седой туман как дымный ладан плыл,

Как будто старец сам нас посетил.

И легче света, радостней лучей,

Коснулись крылья вдруг моих плечей.

Грехи слущились грязной чешуей

С моей души ликующе живой.

И в Божьем страхе, чутко и светло,

В пределы Духа тело повлекло —

И Сергий Радонежский шел со мной,

Провидя слишком малый опыт мой.

За эту руку сильную держась,

Не рассуждая, сердцем положась,

В освобожденной мудрой простоте

Я поднималась к светлой высоте.

2000

В обители преподобного Сергия

Народ всегда – и день и ночь

Идет к святыне чудотворной,

Везет старик калеку-дочь,

Идет монах в одежде черной,

Ведет себя сквозь стыд студент,

Грядет угрюмый диссидент,

Бредет турист или юрод —

Ведь верит все-таки парод!

Преподобный отче Сергие, прости нас,

Что мы молим каждый за себя,

В лучшем случае, за дочь или за сына,

В лучшем случае, скорбя или любя…

Преподобный отче Сергие, в Россию

Высадился новый легион —

Нам не распознать, наш дух бессилен,

Без конвоя нас ведут в полон.

Затяну потуже древний пояс,

На котором вещие слова.

Отче Сергие! Живая наша помощь!

Собери нас силою родства.

1984 г.

Юрий Кузнецов

Сказание о Сергии Радонежском

Когда все на свете тебе надоест,

Неведомый гул нарастает окрест —

То сила земная.

Деревья трясутся, и меркнет луна,

И раму выносит крестом из окна,

Поля осеняя.

Земли не касаясь, с звездой наравне

Проносится всадник на белом коне,

А слева и справа

Погибшие рати несутся за ним,

И вороны-волки, и клочья, и дым —

Вся вечная слава.

Как филины, ухают дыры от ран,

В дубах застревают огонь и туман

Затекшего следа.

Глядит его лик на восток и закат,

Гремит его глас, как громовый раскат:

«Победа! Победа!»

Храни тебя чет, коли ты не свернул

В терновник, заслышав неистовый гул.

Храни тебя нечет!

Уйдешь от подковы, копыто найдет,

Угнешься от ворона, волк разорвет,

А буря размечет.