Александр Мень - История религии. Том 1 Страница 35

гипнотика. Но мы знаем примеры самовнушения, когда эта деятельность не

подавлена, а, наоборот, весьма активно напряжена. Важен в данном случае тот

факт, что психическое состояние при внушении или при самовнушении оказывает

сильное воздействие на физиологические процессы.

Итак, рассмотрение фактов обнаруживает, что сознание не есть какая-то

бледная тень или "отражение" физиологических процессов, а могучая активная

сила. Ведь зеркало не может творчески изменять объект, который оно отражает,

а сознание оказывается на это вполне способным.

Не является ли, однако, нарушение в мозге и следующее за ним нарушение

душевной жизни доказательством того, что мозг рождает мысль? Это такое же

доказательство, как если бы, разбив лампу и погрузившись в темноту, заявили,

что именно она и есть источник электричества.

x x x

Материализм в качестве союзницы в споре о душе привлекает теперь

кибернетику, которую еще совсем недавно клеймил как "фашистско-поповскую

лженауку".

Человек конструирует "думающие машины"; это, говорят нам, наглядно

показывает, как материальный субстрат порождает мысль. На первый взгляд этот

аргумент звучит убедительно, но при ближайшем рассмотрении и он оказывается

весьма слабым.

Прежде всего, "мышление" машины есть в конечном счете лишь продолжение

человеческой мысли, заложенной в электронно-счетное устройство. Ведь именно

человек есть создатель машины. Если человеческий разум проявляется и в

создании любой машины, то "электронный мозг" есть только более совершенное

воплощение человеческого разума и его потенций. "Разум машины, - говорит

кибернетик А. Сэмюель, - предписан человеком, и для составления такого

предписания необходима более высокая степень мышления, чем для его

выполнения" /21/. "Машина, - вторит ему советский ученый И. Б. Новик, -

какой бы сложной и "умной" она ни была, - это не более чем посредствующее

звено, связывающее человека с природой" /22/.

Тенденция к упорядоченности есть свойство эволюционирующего мирового

целого. Она проявляется повсюду во Вселенной и "объективируется" в структуре

мироздания. Особенно высокого совершенства эта объективация мирового Разума

достигает в явлениях жизни, в "саморегулирующихся системах" организмов. Но

они слепо подчиняются природным законам. Поэтому инстинкт, который руководит

животными, есть, скорее, сила целого, тенденция вида. Животное как отдельный

индивид не является носителем разума. Оно живет в лоне разумности природного

целого. Иное дело - человек. Здесь, как мы не раз уже подчеркивали, разум

воплощается в личности, в духе, который есть активное, живое, познающее

нематериальное начало. "Будучи реально одним из множества существ в природе,

- говорит Вл. Соловьев, - человек, в сознании своем имея способность

постигать разум или внутреннюю связь и смысл (Логос) всего существующего,

является в идее как все, и в этом смысле есть второе всеединое, образ и

подобие Божие. В человеке природа перерастает саму себя и переходит (в

сознании) в область бытия абсолютного"

x x x

Как же происходит в человеке координация природного и духовного начала?

"Можно думать, - писал французский зоолог А. Сабатье, - что мозг

представляет собой механическое орудие, деятельность которого необходима для

обнаружения мысли и воли, чтобы они действительно создавали эти проявления

(Разрядка моя. - А. М.) духа. Ведь тот механизм, который приводится в

движение паром, не есть источник и основа силы пара, которая должна

приводить его в движение, но этот механизм необходим для того, чтобы вызвать

известное проявление этой паровой силы... Если мозг не способен производить

дух посредством того, что не имеет ничего общего с духом, то есть если мозг

не может создавать духа, то он может произвести дух от духа, накопить его

как силу, развить его, организовать, обработать мысль, чувствование и волю,

образовать ту прочную связку, которая становится чувствованием, мыслью и

волею, организовать, усилить сознание и наконец мало-помалу создать

психическую индивидуальность и личность, являющуюся его наивысшим

достижением. Действуя таким образом, мозг работает нисколько не иначе, как

механизм, который, утилизируя и накопляя какую-нибудь силу, приводит в

порядок ее проявление" /24/.

Далее, при ссылке на кибернетические устройства игнорируют тот факт,

что человеческое сознание и мышление качественно отличаются от "мышления"

ЭВМ. "Работы в области "умных машин", - пишет один из специалистов по

кибернетике, - не учитывают истинных данных о природе и способности

"человеческой системы"... Более глубокая природа системы скрыта от

наблюдения" /25/.

"Нет большого смысла утверждать, - говорит профессор Колумбийского

университета М. Таубе, - что функция мозга - это игра в шахматы или языковой

перевод и что машины-шахматисты и машины-переводчики тем самым служат

успешной моделью человеческого мозга" /26/. Машине недоступна интуиция, ее

мышление чисто формально, а между тем именно на пути интуиции проявляются,

как мы видели, высшие способности человека.

В повести, принадлежащей перу советского инженера, герой рассуждает о

кибернетических машинах:

"Ну, пусть они будут мыслить. Ну и что же? Все равно ведь хозяин -

человеческий ум. И был, и останется. Он гибче, сильнее. И не скоростью

вычислений или объемом памяти. Вовсе нет. Он сильнее точным ощущением цели -

не промежуточной, а конечной, умением мыслить нелогично и, на первый взгляд,

даже неразумно; сильнее юмором, сердечностью, которая диктует подчас

сумасбродные поступки; словом, тем единством духовных процессов, которое я

назвал бы душой, если бы не боялся впасть в идеализм и поповщину".

Это поистине замечательное признание! "Идеализм и поповщина" - вот тот

барьер, который не дает сказать последнего слова.

Но если сознание и мысль во всей своей сложности оказываются чем-то

самостоятельным, живущим по своим законам, отличным от законов материи, то в

каком отношении стоят они к мозгу как своему органу или носителю? Как решает

современная нейрофизиология эту проблему? Выдающийся ученик Шеррингтона

Экклс так формулирует ответ на этот вопрос:

"Связь сознание - мозг идет в двух направлениях, от мозга к сознанию в

такой же степени, как от сознания к мозгу в волевых актах. Имеющиеся данные

о мозге дают основу для гипотезы влияния сознания на мозг. Обратный путь -

как специфические колебания активности мозга воспринимаются сознанием -

более темен: по-видимому, если сознание может оказывать влияние на

динамические пространственные формы колебаний, то можно ожидать, что оно

будет доступно для действия в обратном направлении" /27/.

Экклс разработал исключительно сложную и тонкую методику для изучения

работы нервных клеток. Благодаря этой методике, ученым в какой-то степени

стал доступен тот грандиозный и изумительно совершенный мир, который состоит

более чем из 10 миллиардов живых нервных клеток. Экклс тщательно изучал

процессы торможения и возбуждения, а также механизмы взаимодействия нейронов

/28/. Вслед за Шеррингтоном Экклс отметил высокую чувствительность аппарата

мозга, в силу которой он оказывается способным воспринимать воздействие

сознания. Само же сознание, согласно Экклсу, хотя и воздействует на мозг, по

существу своему может быть независимым от него. Если, с одной стороны, при

ожоге, например, рецептор передает сигналы по цепи нервной системы и

вызывает рефлекторное отдергивание руки, то с другой - сознание, возбуждая

работу тончайших аппаратов центральной нервной системы, передает сигнал к

органу, который производит акт сознательного волевого характера.

Иными словами, мозг и душа - системы, находящиеся в определенном

взаимодействии. И особая сложность мозга необходима именно для того, чтобы

он оказался способным на это взаимодействие. Значение эволюции мозга

заключается в его усложнении до такого уровня, на котором он мог бы стать

"проводником" духовной жизни.

x x x

Мы впали бы, однако, в грубую ошибку, если бы отождествили сознание с

мышлением. Мышление есть лишь часть того широкого потока, который охватывает

мысль "сверху" и "снизу". С одной стороны, этот поток смыкается с

бессознательным, с тем, что присуще животному миру (ведь и животным присущ