Иоанн Павлов - В начале было Слово. Проповеди Страница 35

Однажды Саша увидел в лавке игрушку, которую ему очень захотелось купить. Он попросил у родителей, но те отказались покупать. И тогда мальчику пришла мысль, что на игрушку нужно накопить. Для этого он решил не класть деньги нищему. Так он сделал несколько раз, но деньги копились медленно, и в следующий праздник, когда они пришли в храм, он не только не положил монетку, но и взял у слепого несколько монет. И вот родители заметили, что с Сашей произошла какая-то перемена: теперь он уже не стоял смело перед Богом, а уходил и прятался куда-то назад, в самый дальний угол храма. В Сашиной душе, как видно, заговорила совесть, этот грозный судия и глас Божий в человеке.

Далее случилось, что на каникулы домой приехал старший брат Саши, студент университета, который был увлечен материализмом. Он стал объяснять Саше, что Бога нет, что это одни выдумки, что ученые и философы доказали это. И вот такая мысль Саше очень понравилась, и он с радостью за нее ухватился. Ведь если Бога нет, думал он, значит, ничего плохого я не сделал и потому могу спокойно купить игрушку и радоваться. И он действительно купил игрушку и как будто бы радовался…

После этого случая Саша мало-помалу отошел от Бога и на протяжении более тридцати лет был атеистом, — до того времени, когда уже в эмиграции, в Париже, снова вернулся на путь веры, может быть, ради тех первых детских молитв, которые не забыл Бог.

Итак, причиной неверия часто является нежелание человека отказываться от привычной жизни, стремление жить по своим страстям и похотям. Нет ничего нового под солнцем: и в наше время имеется немало людей с тем же мотивом неприятия Христа — им просто не выгодно, чтобы Он был. Свое неверие эти люди пытаются оправдать или прямым отрицанием Бога, или другими более тонкими способами. Прямой атеизм, совершавший в XX столетии триумфальное шествие по миру, видимо, уже доживает свой короткий век, и сейчас атеистов становится все меньше и меньше. Однако если кто-то перестал быть атеистом, то это еще не значит, что он непременно станет церковным человеком. Увы, чаще всего это бывает не так, ибо в человеке продолжает действовать все тот же скрытый мотив: если я живу без Церкви, мне все позволено.

И вот, отказавшись от примитивного атеизма, люди изобретают другие причины, по которым, как им кажется, они не могут жить по-христиански, не могут прийти в Церковь. Если раньше они говорили: мы не верим в Бога и потому в Церковь не ходим, то теперь уже объясняют свою позицию по-другому. В душе-то, говорят они, мы в Бога верим — мы вот только попам не верим и потому в Церковь не ходим. И чтобы оправдать такую свою жизнь, начинают обвинять Церковь в мыслимых и немыслимых грехах и критиковать за что угодно: почему церковнославянский язык? Почему нельзя сидеть? Почему старый календарь? Почему нужно одевать платки? И многое другое, тому подобное. Они говорят, что пришли бы в Церковь, если бы все это исправить — то есть служить на русском языке, перейти на новый стиль и прочее. Но на деле, конечно, это не так, и даже если сделать все, как они хотят, эти люди в Церковь не придут. Подобно капризным детям из Евангельской притчи, они снова и снова найдут причины, которыми оправдают свое неверие и неприятие Церкви.

Часто неверующие критики укоряют Церковь в вещах противоположных и совершенно несовместимых. «Церковь наша консервативная и фанатично строгая, — громко заявляют они, — отвергает любые реформы, в ней длинные службы, строгие посты, трудноисполнимые уставы и правила. То ли дело у протестантов на Западе, — полная свобода, современный стиль, обращенность к обществу». Но вот проходит какое-то время, и те же самые люди начинают ругать Церковь за прямо противоположное — мол, Церковь наша всех распустила, порядка в ней нет, каждый сам себе хозяин, каждый что хочет, то и делает, а посмотрите, как все хорошо у католиков — строгое единоначалие, дисциплина, полный порядок и контроль.

Бывает, что критика Церкви доходит совсем уже до смешного и до абсурда. Например, еврейские организации пытаются иногда обвинять Церковь в антисемитизме. А их заклятые враги, антисемиты, ту же самую Церковь ругают за то, что в ее богослужении слишком много еврейского — через слово слышится «Израиль», «Иерусалим», «Сион» и тому подобное. Однако Церковь наша просто содержит истинное учение, она чужда крайностей и всему дает подобающее место. Если до Христа евреи были народом Божиим и святым, то Церковь об этом прямо и недвусмысленно свидетельствует. А если после Христа евреи отпали от Бога, совершив богоубийство, то Церковь также говорит об этом прямо, называя вещи своими именами.

Вера дается от Бога, и без воли Божией никто не может стать верующим церковным человеком. «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня», — говорит Христос. Но Господь привлекает человека не просто так, а только если видит в нем стремление следовать добру, исполнять Его волю. Поэтому хотя вера и есть дар Божий, но, получит ли человек этот дар или нет, зависит от самого человека — от того, насколько он способен отказаться от своей воли ради исполнения воли Божией. Те люди, которые стараются жить по совести и следовать добру, легко могут прийти к вере и к церковной жизни. Христос есть свет, и в Евангелии сказано, что к этому свету идут поступающие по правде, потому что дела их угодны Богу. Этим людям Сам Господь помогает обрести истину и встать на спасительный путь веры. Аминь.

39. Преподобная Пелагея Антиохийская

Пелагея жила в V веке, в большом и богатом городе Антиохии, бывшем тогда столицей не только Сирии, но и всего Востока. Она была актрисой и начальствовала над цирковыми танцовщицами, дававшими представления на городских площадях. Танцы их и выступления часто бывали самыми нескромными. Танцовщицы считались женщинами легкого поведения, и действительно большей частью проводили жизнь беспутную. Многие из них были очень красивы, и на их выступления приходили смотреть богатые молодые люди, с которыми они имели блудные связи. Такую же беспутную жизнь проводила и сама Пелагея до тех пор, пока Господь, хотящий всем спастись, не призвал ее к покаянию.

Случилось это следующим образом. В Антиохии проходил церковный собор, на который съехались епископы из окрестных городов. Между ними был один святой человек, епископ по имени Нонн. И вот случилось так, что, когда архиереи во дворе храма обсуждали церковные дела, мимо них проходила Пелагея, известная всему городу актриса и блудница. Она была одета в прекрасные богатые одежды, и ее окружала целая толпа поклонников. Увидев ее, проходящую столь бесстыдно, епископы вздохнули и отвели глаза в сторону. Один только Нонн долго и пристально смотрел на Пелагею, провожая ее взглядом. Когда же она скрылась из виду, он, обратившись к своим собратьям архипастырям, спросил: понравилась ли вам красота этой женщины? Епископы молчали. Тогда Нонн сказал: поистине многому я научился у нее; ибо эту женщину Господь поставит на Страшном Своем Суде и ею осудит нас. Как вы думаете, сколько времени она потратила, чтобы украсить себя разными способами для временных и суетных своих поклонников? А мы, имея Жениха Бессмертного на небесах, на Кого желают взирать Ангелы, не заботимся об украшении окаянной нашей души, оскверненной, обнаженной и исполненной срама, не стараемся омыть ее слезами покаяния и одеть красотой добродетелей, чтобы явилась она благоугодной перед очами Божиими и не была посрамлена и отвержена во время брака Агнца. Сказав это, Нонн удалился в свою келью и, зная по дару прозорливости, что Пелагея может из великой грешницы стать великой подвижницей, долго молился Богу об ее обращении.

Молитва этого святого мужа была услышана, и вскоре Пелагея совершенно изменила свою жизнь. О том, как это произошло, сейчас нет нужды говорить подробно. Скажем только, что она, бывшая язычницей, приняла святое Крещение, после чего жила какое-то время при епископском доме. Однако обычная христианская жизнь уже не могла ее удовлетворить. Душа ее стремилась понести великие подвиги ради Христа. И вот она, раздав свое имение бедным, тайно ушла из Антиохии и, придя в Иерусалим, поселилась в пещере на Елеонской горе. Проводя здесь самую строгую жизнь в посте, молитвах и бдениях, Пелагея достигла святости и сподобилась благодатных даров от Бога. Там, на Елеонской горе, недалеко от места Вознесения Христа, она закончила свою земную жизнь и перешла в небесные обители святых. Пещера, где подвизалась Пелагея, сохранилась в Иерусалиме до нашего времени, и паломники приходят туда для поклонения и молитвы.

Таково житие преподобной Пелагеи Антиохийской. Чему оно учит нас? Прежде всего, тому, что душа человека есть невеста Божия. Это одна из самых глубоких тайн христианства: Господь есть наш Жених, Он хочет соединиться с душой, хочет обитать в ней. «Разве не знаете, — пишет апостол Павел, — что вы храм Божий и Дух Божий живет в вас?» Однако от невесты требуется, чтобы она была чистой, верной и украшенной для жениха. Быть чистой — значит не иметь грехов. Грех — это уродство, это грязь, это скверна. Если какая-нибудь невеста придет на свадьбу не в белоснежном платье, а вся вымазанная нечистотами, то разве возможен будет для нее брак? Точно так же и нашу душу мы должны очистить для Христа, а если не очистим, то окажется она для брачного чертога непригодной и непотребной.