Василий Великий - Творения. Часть II. Толкование на пророка Исаию Страница 35

Итак, почему сообразно прочим благодеяниям Божиим, явленным людям, Пророки посылаются «заутра»? Потому что всякое слово, исходящее от Бога, достигает к нам, способным слышать волю Божию, касаясь не тех, которые еще в детском неразумии, но тех, которые имеют уже естественные понятия к различению добра и зла. О них–то говорит пророческое слово, что, как скоро они приникнут и как бы возведут душевные взоры из прежнего неведения в разумение и сердечными очами приимут некоторый свет, тотчас спадает в них Божие слово, определяющее, что должно делать и что досточестно.

Тот же смысл имеет и место в псалме: «Заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти» (Пс. 5, 4). Пока вокруг души нашей ночь и не восходило солнце, невозможно нам быть услышанным от Бога. Но когда душа, очистившись от незнания Бога, вознесет молитвы, став в светлости разумного и духовного дня, тогда имеет она Бога, слышащего глас ее. Потому Пророк и говорит: «заутра предстану Ти, и узриши мя». Ибо если хочешь востать Богу, то не воставай ни на какое худое дело, но исполни заповеданное Моисею: «Ты же стань в этом месте передо Мною» (ср.: Исх. 33, 21), стань твердо, непоколебимо, неподвижно, востань к Нему верой, чтобы соделаться достойным видеть зрелища истины. «Востану Ти», — говорит Пророк, — «и узриши мя». Пока человек рассматривает красоту, обнаруживающуюся в вещах видимых, называется он естествоиспытателем или естествословом. А когда, простершись далее сего, востанет Самому Богу, зная уже, в какой мере все крайне прекрасно, и от красоты, во всем этом видимой, востекши к истинно прекрасному и достолюбезному, что обыкновенно бывает видимо только душам чистым, тогда, проникнув в нечто высшее естествословия, и иными называемое превышеестественным (μεταφυσυκα), может он сделаться тайнозрителем (εποπτικος). Посему говорит: Когда «востану Ти» и приближусь умом к созерцанию Тебя, тогда, чрез озарение ведения, восприиму тайнозрительную деятельность. С сим согласно сказанное: «Небеса поведают славу Божию» (Пс. 18, 2), не потому что они издают ощутительный для нашего слуха голос, но потому что упражнявшийся в законах миростроения и познавший устройство всего небесного из сего, так как бы оно издавало глас, изучает величие славы Сотворшего. К сему возбуждает нас и Пророк, говоря: «Воззрите на высоту очима вашима и видите, кто показа» (слав.: сотвори) «сия вся?» (Ис. 40, 26), ибо возвышенно умствовать — значит взирать вверх и чрез видимое возводиться к мысли о Сотворшем.

А «от нощи утреневать к Богу» значит нечто подобное следующему. Когда станет проходить ночь, а день приближится, и мы, «яко во дни», начнем ходить «благообразно, отложив дела темная, козлогласования и пиянства, любодеяния и студодеяния» (ср.: Рим. 13, 12–13), тогда можем сказать: «От нощи утренюет дух мой к Тебе, Боже». А что значит сделать в себе утро, Пророк дает разуметь присовокупленными словами. Он говорит: «зане свет повеления Твоя на земли». Ибо свет — те повеления, которыми рассевается тьма неведения, почему и «заповедь Господня светла, просвещающая очи» (Пс. 18, 9).

Сказанное же в сотом псалме: «Воутрия избивах вся грешныя земли» (Пс. 100, 8), как всякому видеть можно, сказано загадочно и прикровенно. Это не значит, что при начале каждого дня осквернял я руки человеческой кровью. Не то говорит пророческое слово. Это, кроме того что гнусно, было бы и неимоверно. Ибо как мог бы он каждое утро избивать своей рукой всех грешных на земле? Невозможно было бы одному превозмочь всех, потому что, как вероятно, согрешивших было много. Если бы преодолел их на войне, то, конечно, избил бы в одно утро всех, а не в каждое утро стал избивать их. Посему что же значит: «Воутрия избивах вся грешныя земли, еже потребити от града Господня вся делающия беззаконие» (Пс. 100, 8)? Выслушаем сказанное с лучшим разумением, чтобы не сказать чего вопреки пророческому слову, что и непозволительно. Град Господень есть совокупность человеческого состава, а «грешныя земли» — не иные кто, но те, о которых говорит Спаситель, что «извнутрь от сердца исходят помышления злая, зависти, убийства, прелюбодеяния, татьбы, лжесвидетелства» и тому подобное (ср.: Мф. 15, 19; Мк. 7, 21). Сих–то грешных земли, происходящих от земной плоти, очищающий себя уничтожает в собственном своем составе при каждой мысли о Боге. Посему в душе бывает «утро» при каждом восхождении спасительного учения; и в сие–то утро должны быть уничтожаемы все помыслы, производящие беззаконие. Ибо если не пресечены в душе первые движения к пороку, то помышления необходимо перейдут в дело. Например, помысл, внушающий прелюбодеяние, есть «грешный земли»; он побуждает «воззрети на жену ко еже вожделети ея» (ср.: Мф. 5, 28). Посему если острым и уничтожающим страсти словом, как бы некоторым мечом, не будет убит он в душе и не будет это совершено «утром», то есть по изведении его наружу, то, после прелюбодеяния в сердце, поведет он человека к большей степени сего греха, вызывая его на грехопадение телом. Думаю, что согласно с сим сказанное у Иеремии: «Проклят творяй дела Господня с небрежением и возбраняяй мечу своему от крове» (ср.: Иер. 48, 10). Кто желает избегнуть тяжести сей клятвы, тот не должен духовному мечу давать покоя «от крове» подобных грешников.

Подобно сему и теперь сказанное о слове «заутра». Горе тому, кто, востав от тьмы и ночи неведения, с первого возраста, как скоро воссиявает в нем разум, едва пробуждается от сна, и уже «гонит сикер»! А побежденные страстями — одни остались в упоении страсти, другие же, очистив ум, взирают на красоту видимого и помышляют о личностях (υποστασεις) и сущностях мира мысленного (των νοητων). Для видимого нужно внимательное рассматривание, потому «взирают», а мысленное требует исследывающего разума, потому сказано «помышляют». Впрочем, сперва надобно взирать на дела Господня, а потом уже переходить к помышлению о них. Таков был говорящий о себе: «Сей бо даде мне о сущих познание неложное, познати составление мира и действие стихий, начало и конец и средину времен, возвратов премены и изменения времен, лет круги и звезд расположения, естество животных и гнев зверей, ветров усилие и помышления человеков, разнство летораслем и силы корений» (Прем. 7, 17–20).

(13) «Убо пленени быша людие мои, за еже не ведети им Господа, и множество бысть мертвых глада ради и жажди водныя».

Исторически можно толковать сие о времени последней осады иудеев, когда одни отведены были в плен, а другие гибли от голода и жажды. Очевидна и причина, по которой они претерпели сие, именно та, что не познали пришедшего к ним Господа. Поэтому увещание, заключающееся в сих словах, может быть применено и к нам. Говорю же сие потому, что «гонящие» пьянство, пьющие вино при запрещенной игре на музыкальных орудиях, занимающие взоры свои неприличными зрелищами, а не хотящие «взирать на дела Господня», как более сластолюбивые, нежели боголюбивые, делаются пленниками и подчиненными сопротивных. Но у них «и множество бысть мертвых глада ради» и по недостатку воды. Ибо «мертвы» бывают «прегрешеньми» (ср.: Еф. 2, 1) не вкушающие подобающей душам пищи, и также мертвы не «воспитанные на воде покойне» (ср.: Пс. 22, 2), даже не старающиеся пить от той воды, о которой говорит Господь самарянке: «иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки» (Ин. 4, 14). Ибо слышишь: «множество бысть мертвых» не только «глада», но и «жажды водныя ради», потому что пили ту воду, которую пила и самарянка, ибо сказано: «пияй от воды сея вжаждется паки» (Ин. 4, 13), но не пили «воды текущия в живот вечный» (Ин. 4, 14). А сие побуждает нас искать ведения. Ибо если по причине неведения Господа делаются они пленниками, то нам должно возревновать о даровании ведения.

Но может быть, и истинное омертвение происходит в душах невнимательных не от «глада» хлеба и не от «жажды» этой чувственной воды, но от глада «слышания слова Господня» (Ам. 8, 11). Ибо «не о хлебе единем жив будет человек, но о всяцем глаголе исходящем изо уст Божиих» (Мф. 4, 4). Посему «не убиет гладом Господь души праведныя» (ср.: Притч. 10, 3), и «юнейший бых, ибо состарехся, и не видех праведника оставлена, ниже семене его просяща хлебы» (Пс. 36, 25), и «сынове брачнии, дондеже с ними жених, не могут поститися» (ср.: Мк. 2, 19). А где глад и жажда, там и мертвость. Посему, чтобы не умереть нам от голода, взыщем пренебесного хлеба, и чтобы не истаявать от жажды, взыщем той воды, о которой сказал Господь: «пияй от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки».

(14) «И разшири ад душу свою и разверзе уста своя, еже не престати: и снидут славнии и велиции и богатии и губителие их и веселяйся в нем». (15) «И смирится человек, и обезчестится муж, и очи высокоглядающии смирятся».