Михаэль Лайтман - «Тайны Вечной Книги». Каббалистический комментарий к Торе. Том 1 Страница 36

Глава

«ИДИ СЕБЕ»

– Мы уже говорили немного об Аврааме, о том, что есть в человеке желание к Творцу, первое на этой стадии эгоизма. Оно ведет нас.

В главе, которую начинаем читать, Авраам главный герой. И повествование о нем начинается… в жанре детектива.

– Глава эта называется на иврите «Лех Леха».

– «Иди и иди себе», как бы?

– Да. «Лех Леха» можно перевести от очень грубого до нежного и трогательного.

– А как грубо?

– Грубо: «Вон отсюда. Иди вон. Пошел вон. Уходи». И, действительно, это так: уходи из того эгоистического мира, царства, в котором ты себя раскрыл. Ведь свойство Авраам раскрывается в древнем Вавилоне.

– То есть Творец говорит Аврааму: «Иди-иди, уходи отсюда»?

– Да. «Иди отсюда. И иди именно в другое желание из своего эгоистического желания. С помощью того, что Я сейчас тебе буду показывать, рассказывать и раскрывать, ты достигнешь выхода в новое желание, духовное, божественное, желание отдачи и любви». Вся эта глава идет на подъем.

– Здесь важно напомнить обстановку того времени, когда родился Авраам. Давайте вспомним снова Нимрода, царствовавшего в то время.

В «Великом комментарии» написано: «Сила и хитрость царя Нимрода вошли в поговорку. Все знали, что его рука, направленная в сердце оленя, никогда не била мимо цели. Горе тому, кто осмелился усомниться в том, что Нимрод был богом, который сам себя сотворил: рядом с его троном всегда стоял палач».

– В принципе, так и должно быть у царя.

– Так о чем здесь говорится?

– Это на самом деле образ настоящего царя. Царь – это человек, которого боятся. Страх. И когда мы говорим об овладении свойствами Творца, мы тоже говорим, что, в первую очередь, это свойство страха, трепета (на ивр. ира) – только относительно Творца, потому что постигается Его величие. Не страх перед Его угрозами, а перед Его величием и всесильностью. Такой страх называется трепетом. Он – из уважения, из постижения огромной силы, огромного наполнения, этого всеобъемлющего управления.

– Перед Творцом я испытываю не страх, а трепет?

– Да. Это немножко разные вещи. А потом постигается любовь в земной форме.

– В земном понимании?

– Да, в понимании. Поскольку мы эгоисты, на нас это действует по-другому. Царь должен относиться к нам жестко, жестоко, вызвать в нас боязнь и страх, трепет до ужаса от его могущества, когда наша жизнь находится в его руках без всяких условий, без всяких законов, без всякой логики: захочет – сделает все, что угодно. И на пике этого страха возникает любовь. Это исходит уже из нашего эгоистического желания. К Творцу оно исходит из постепенной трансформации в альтруистическое, а там уже идет к трепету и к открытой любви: неважно, что будет, и даже если вдруг Он не будет в моих глазах Царем, я буду любить Его во всех проявлениях. А Нимрод держится только на том, что рядом с ним был палач.

– Написано: «Рядом стоял палач». Так говорят и о времени Сталина.

– На самом деле, тот, кто хочет быть царем, должен быть таким – царем в нашем мире. У Тамерлана, Чингисхана – у них всех было заведено: царь это не царь, если в месяц не делает «секир башка» паре десятков своих людей, причем, это должно быть без причины. Не потому, что он такой «справедливый», а вопреки. Никакой справедливости здесь не должно быть. Здесь должна быть только воля царя.

– Но здесь же не об этом говорится? Здесь говорится о царе, который властвует в нас, о Нимроде, как о нашем эгоистическом «я»?

– А этот эгоизм показывает, в общем-то, свою абсолютную нелогичность. Он просто «жрёт» все подряд, заставляет меня терзаться, чтобы завладеть всем миром, хотя я могу заранее даже знать, что это мне во вред.

– Кто такой царь Нимрод?

– Это наш эгоизм, который толкает нас на завоевание и не дает мне покоя – даже во вред себе…

– Что такое палач?

– Эгоизм. Палач – он мой палач, он во мне рубит человека. Это проблема. И я всё равно не могу ничего сделать. Я все равно боюсь его проявления, и поэтому у меня возникает к нему любовь.

– К своему эгоизму?

– Да. Вот на такой ненависти, на страхе возникает любовь. Но она держится, конечно, столько времени, сколько рядом находится палач…

Должен родиться великий мальчик

– Но вот-вот наступит какое-то другое время. И пишется так: «Однажды астрологи Нимрода почтительно приблизились к трону и пали ниц перед царем.

«Великий государь наш, – объявили они, – нам стало известно о серьезной опасности, которая угрожает твоей власти. Звезды предсказывают, что в твоем царстве скоро родится мальчик, который будет отрицать твою божественность и победит тебя!»

Такое детективное начало.

– Эгоистическое царство держится на полном эгоизме в человеке, который работает на себя, и ему кажется, что это только на себя. И в этом царстве эгоизма вдруг возникает прозрение – «маленький мальчик». Это новое постижение, новое понимание, которое укажет, что Нимрод ничего не стоит. Даже в том состоянии, когда он маленький и слабенький, он сможет одним своим словом все изменить… Потому что немного выросли все желания, насытились эгоизмом, убедились в том, что он никуда не ведет их, в общем-то, только царствует. В этом и заключается его свойство, его деяния, то есть он не приводит ни к чему. Тогда возникает этот «маленький мальчик», который раскрывает: «А король-то голый!». И Нимрод, конечно, падает.

– Когда наступает время этого «мальчика»? И кто такие астрологи?

– Когда эгоизм достигает своего кульминационного величия. А астрологи – это те свойства, которые как бы помогают эгоизму правильно проявлять себя, потому что сам эгоизм – очень тупой, у него есть только одно: «Это мне хорошо!». Он не понимает никаких последствий. Он не видит никаких реакций, действий. Он не принимает во внимание другие силы, которые существуют в природе.

Эти астрологи не настолько ослеплены своим эгоизмом. В них существуют более разумные уравновешенные свойства (в человеке), которые находятся в промежуточном состоянии между огромным эгоистическим желанием и пониманием, осознанием, знанием, мудростью. Поэтому они не такие, как царь, они более мудры, за счет того, что менее эгоистичны.

– Поэтому они могут предвидеть эту угрозу?

– Да-да.

– Итак, сообщается о мальчике Авраме, который вот-вот родится.

– Это специально, необходимо, чтобы Нимрод об этом знал, потому что иначе Аврам не вырастет Авраамом. Он должен вырастать в гонениях, он должен вырастать в изгнаниях. И мы видим, что так же потом происходит и с Моше[18], и со всеми – любой рост происходит в состоянии изгнания, в состоянии отторжения, давления, преследования.

– Что делает Нимрод? Он говорит так: «Я издам Указ сооружать специальные дома, в которых будут держать всех беременных женщин. Надо позаботиться, чтобы в живых остались одни девочки».

– Присутствующий при этом обсуждении Тэрах, один из самых высокочтимых придворных, спросил в шутку: «Уж не думаешь ли ты поместить и мою жену в одно из этих сооружений, она как раз беременна?».

– Тэрах – близкий советник царя Нимрода.

– Он звездочет. Он волшебник. Он предсказывает все, что хорошо для эгоизма. Он является путеводителем, руководителем, гидом эгоизма в этом огромном царстве. И Нимрод понимает, что благодаря Тэраху он живет и расцветает, и поэтому должен идти ему навстречу.

– Вот-вот у него родится сын Аврам.

– И если он покажет Нимроду, что не доверяет ему, то как же он тогда вообще слушает его? Между ними должно быть абсолютно полное доверие – между Нимродом и Тэрахом. Тэрах является как бы следующей ступенькой, смотрящей вперед, дальше, чем Нимрод.

– То есть он идеолог, как мы говорим?

– Да.

– А Нимрод практик.

Что это за дома? Тут пишется довольно безжалостно: «Надо убивать всех мальчиков и оставлять в живых только девочек». Что это значит?

– Это напоминает нам Фараона в Египте. Он то же самое сказал повивальным бабкам, принимающим роды. Уничтожили всех младенцев мужского пола, кроме Моше, который остался жив. Он спасся потому, что его пустили по реке в корзинке (те́йва). Затем его нашла дочь Фараона…

То же самое и здесь: всех младенцев уничтожали, кроме Аврама. То есть из всех желаний, которые рождаются в росте, в развитии, есть только единственное правильное желание, и поэтому человек должен выбрать его.

– Какое?