Джон Стотт - Послание к Римлянам Страница 36

Однако такое суждение явно поверхностно, поскольку написано, что …Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками… (8), а везде в Писании, где грех и смерть упоминаются вместе, смерть является наказанием или «платой» за грех (6:23; ср.: 5:12). Таким образом, утверждение, что «Христос умер за грешников», то есть что грехи были нашими, а смерть была Его, может означать лишь одно: смерть Его была жертвоприношением за грех и Он понес наказание, заслуженное нами за наши грехи. Это помогает нам осознать цену этого дара.

Как же обстоит дело с вопросом, достоин ли получатель этого дара? О нас, за которых Бог принес столь дорогостоящую жертву, говорится следующее. Во–первых, мы — грешники (8), то есть существа, уклонившиеся с пути праведности, предавшие Божьи заповеди и потерявшие цель. Во–вторых, Христос… в определенное время умер за нечестивых (66). Вместо того чтобы любить Бога всем своим существом, мы взбунтовались против Него. В–третьих, мы были врагами Бога (10). Это значит, что в глубине наших сердец таилась вражда к Богу («греховный ум враждебен Богу», 8:7) [270], протест против Его власти. Мы не можем согласиться с тем, что враждебность проявляем мы, а вовсе не Бог. В 11:28 антонимом слова «враги» является слово «возлюбленные», так что «враги», рассуждаем мы, тоже должно иметь пассивное значение.

В контексте имеются ссылки на Божий гнев (напр.: стих 9), который есть святая ненависть Бога ко греху. И, поскольку сказано, что «мы получили ныне примирение» (11), это значит, что не мы оставили свою вражду, но Бог примирил Себя с нами. Несомненно, Сэнди и Хедлэм правы в своем заключении: «Мы считаем естественным толковать вражду и примирение между Богом и человеком не как односторонний, но как обоюдный процесс»[271]. «В этом проявляется злобное противостояние грешников Богу, но и святое противостояние Бога грешникам»[272].

В–четвертых, Павел говорит, что мы еще были немощны (6а), то есть бессильны спасти себя. Итак, «грешники», «нечестивые», «враги» и «немощные» — таков наш портрет, составленный Апостолом из четырех вышеприведенных характеристик. И тем не менее Божий Сын умер за нас. Что же, добавляет он, «едва ли кто умрет за праведника» (здесь, вероятно, подразумевается некто, чья праведность холодна, болезненна и непривлекательна), разве за благодетеля [чья праведность добра, щедра, великодушна], может быть, кто и решится умереть (7). Но Бог (следует отметить чрезвычайную силу проводимого здесь противопоставления) являет (АВ), демонстрирует (НМВ), даже «доказывает» (ПАБ) Свою любовь к нам (причем, любовь уникальную, несравнимую ни с какой другой, собственно Божью любовь) тем, что …Христос у мер за нас, когда мы были еще грешниками (8), то есть когда мы не были ни положительными, ни праведными, но врагами Богу и немощными.

Люди могут быть очень щедрыми к тем, кого они считают достойными своей любви и уважения. Уникальное величие Божьей любви заключается в том, что она включает в себя следующие три фактора: когда Христос умер за нас, то Бог (а) отдал Самого Себя; (б) испытал весь ужас смерти на Кресте как наказание за грех и (в) сделал это ради Своих недостойных врагов.

Как же можно сомневаться в любви Божьей? Нас часто глубоко огорчают трагедии и неудачи в нашей жизни. И Павел преподает свое учение о любви Божьей в контексте столь мучительного для нас «страдания». Но мы помним, что Бог доказал Свою любовь в смерти Своего Сына (8) и излил Свою любовь в нас через дар Святого Духа (5). Бог дал нам хорошее основание для веры в Его любовь, как объективное (с позиций истории), так и субъективное (на основании личного опыта). Неразрывность исторической миссии Божьего Сына (исполненной на Кресте) и современной миссии Святого Духа (исполняемой в наших сердцах) и составляет одно из самых благотворных и прекрасных свойств Благой вести.

д. Мы спасаемся Христом (9–10)

До сих пор Апостол сосредоточивал внимание на том, что Бог уже сделал для нас через Христа. Мы получили оправдание. Мы получили мир с Богом. Мы стоим в благодати. Мы радуемся нашей надеждой и нашими скорбями. И все еще есть нечто гораздо большее, что пока не принадлежит нам. Действительно, стихи 9 и 10 — это яркие иллюстрации имеющегося в Новом Завете противоречия между понятиями «уже» и «еще не», между тем, что Христос совершил во время Своего первого пришествия, и тем, чему еще предстоит совершиться во время Его второго пришествия — между нашим прошлым и нашим будущим спасением. О спасении говорится в будущем, прошлом и настоящем времени, а в этих двух стихах говорится именно о нашем будущем спасении.

Поэтому если бы какой–нибудь рьяный евангелист спросил нас о том, спасены ли мы, то вполне библейскими были бы ответы и «да», и «нет»; но правильным ответом был бы «да /нет». Да, мы были спасены через смерть Христа от осуждения за грехи и от Божьего Суда за них. Нет, потому что мы еще не освобождены от власти греха над нами и еще не получили новые тела в новом мире. Что же тогда имеет Павел в виду, говоря здесь о будущем спасении? Он использует два выражения — одно отрицательное, другое положительное. Во–первых (в отрицательном контексте), мы спасемся Христом от гнева Бога (9). Разумеется, мы уже были спасены от него, потому что на Кресте Бог Сам отвел его от нас, и сейчас мы имеем мир с Ним и пребываем в Его благодати. Но в конце истории наступит день сведения счетов, который Павел назвал днем гнева, когда откроется праведный суд от Бога (2:5) и гнев Его изольется на тех, кто отверг Христа (2:8) (ср.: Еф. 5:6; Кол. 3:6). От этого–то надвигающегося гнева мы и будем спасены (1 Фес. 1:10; 5:9), потому что, как сказал Иисус, «верующий в Пославшего Меня… на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5:24).

Во–вторых (в положительном контексте), «мы спасемся жизнию Его» (10). Иисус, умерший за наши грехи, воскрес из мертвых и сейчас жив, и Он хочет, чтобы Его народ на себе испытал силу Его воскресения. Мы сейчас разделяем с Ним жизнь Его, а в последний день разделим с Ним Его воскресение. Павел будет более подробно исследовать эти истины в главе 8 Послания, здесь же он схематично рисует картину нашего будущего спасения жизнью Христа.

Итак, самое прекрасное еще впереди! В нашем настоящем, «полуспасенном» состоянии мы с нетерпением ожидаем полного и окончательного спасения. Но можем ли мы быть в нем уверены? Именно этому вопросу посвящает Павел стихи 9 и 10. Оба стиха представляют собой рассуждения из разряда а fortiori, то есть «если…, то тем более и…». Их структурно–смысловое построение таково: «если что–то произошло, тем более должно произойти что–то еще». Что же произошло с нами? Ответ: мы были оправданы (9) и примирились с Богом (10); причем и то, и другое имеет прямое отношение к Кресту. С одной стороны, мы были оправданы Кровью Его (9а), а с другой — примирились с Богом смертью Сына Его (10а). Итак, Судья объявил нас праведными, а Отец пригласил нас домой.

Кроме того, важным моментом в суждениях Павла является та огромная ценность, которую все это имеет в его глазах. Именно «Кровию Его», пролитой в заместительной смерти на Кресте, мы были оправданы и примирились с Ним, когда еще были врагами Его (10а). В этом есть логика. Если Бог уже совершил столь трудное дело, разве можем мы не поверить, что тем более Он совершит нечто сравнительно менее трудное, исполнив тем самым Свою миссию? Если Бог совершил уже наше оправдание, заплатив за это цену крови Христа, тем более Он спасет Свой оправданный народ от Своего надвигающегося гнева (9)! И опять же, если Он примирил нас с Собой, когда мы были еще Его врагами, то тем более Он завершит наше спасение теперь, когда мы стали Его друзьями (10)! Таково основание, на котором мы строим свою уверенность, что мы будем спасены.

е. «Мы также радуемся в Боге» (11)[273]

В этом шестом, последнем суждении Павла есть одна особенность: Павел возвращается к одной черте иудейского характера, осужденной им еще в 2:17, которую НМВ представляет так:

«Ты хвалишься своими отношениями с Богом». Однако буквально в 2:17 это звучит так: «Ты хвалишься в Боге», а в 5:11 мы читаем: «Мы хвалимся в Боге»[274]. Все сохранено в первоначальном виде: глагол, существительное и предлог. Однако разные переводчики переводят глагол то «хвастать» или «хвалиться», то «радоваться» или «ликовать». Христианское ликование в Боге, согласно Павлу, есть нечто совершенно отличное от иудейского хвастовства в Нем. Иудеи хвалились в Боге так, будто Он был их исключительной собственностью и они имели на Него монополию, тогда как у христиан дело обстоит совершенно иначе.

Христианская радость в Боге начинается с робкого осознания того, что мы не имеем никаких притязаний на Него, затем переходит в благоговейное удивление перед тем, что, когда мы были еще грешниками и Его врагами, Он уже тогда умер за нас, и заканчивается смиренной уверенностью в том, что Он завершит начатое дело. Так что радоваться в Боге — это не значит радоваться своим привилегиям, но Его милости, не нашему обладанию Им, но Его — нами.