Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова Страница 37

Вопросы и ответы

ВОПРОС: В чем разница между подобностью, к которой был призван изначально человек, и преподобностью, которой достигает христианин?

ОТВЕТ: У Исаака Сирина есть такое высказывание: человек создан был и находился в состоянии естественном; после грехопадения он оказался в состоянии нижеестественном; призван человек – к вышеестественному. Человек созданный получил в зерне возможности только быть подобным Богу, поэтому назван образом Божьим. Знаете, как в семени яблони содержится уже вся яблоня, а желудь содержит весь дуб и т. д. Вот при создании кем был человек. Только при правильной человеческой жизни он мог бы раскрыть, дать возможность прорасти этому семени и превратиться в цветущее, а затем и плодоносящее древо. Так вот: создан человек был как семя, грехопадение ввергло это семя в почву, которая не всегда и не для каждого оказывается благоприятной, – призван человек к состоянию уже раскрытия этого семени и получении. полноценного общения с Богом. В чем оно заключается? Вот в чем: первый человек не знал и не мог знать, и Господь Бог не мог ему дать понимания того, кто он есть без Бога. Не знал – потому что был с Богом, и понять не мог – потому что невозможно понять… Так, если кто не ел киви, то ему и не объяснишь, что такое вкус киви… Так и здесь: не мог понять и не знал… Не знал, что такое жизнь без Бога! Грехопадение как раз явилось тем промыслительным, если хотите, событием, о котором конечно же Бог знал – не мог не знать! – и через которое человек мог познать всю смертность и никчемность человеческого существования без Бога. Знаете, не вкусив горького – не оценишь сладкого! Так вот и человек через опытное прохождение этой жизни, через борьбу с собой – смиряясь, человек постигает, как Господь готов помочь ему. Наша земная жизнь дана для того, чтобы человек увидел какое благо приобретаем мы люди через возвращение к общению с Богом. Вот это возвращение характеризуется, прежде всего, приобретением состояния смирения, а оно и делает нас способными к такому принятию Бога, которое обеспечивает нам непадательное состояние. Я уже в другой раз в горячую сковороду земной жизни не попаду – опыт уже огромный, колоссальный и я знаю, что это дает. Вот… Поэтому достигали и достигают люди преподобия: через познание себя, познание Бога и понимание того, что дает общение с Богом.

ВОПРОС: Вопрос исторического характера: когда христианство разделилось на православие и католичество?

ОТВЕТ: Фактически – в девятом веке, формально – в одиннадцатом.

ВОПРОС: Если не было венчания, является ли брак благословимым Богом союзом?

ОТВЕТ: Да – брак всегда есть брак. Неужели Христос пошел бы на брак в Кану Галилейскую, если бы это был не брак?! Брак всегда есть брак: не зависимо от того, в каких религиях, без религии; атеист или кто он ни был – брак всегда есть брак. Вот блуд – это другое дело, а брак – всегда есть брак. Венчание же – это то священнодействие, во время которого Бог, верующим людям, вступающим в брак или уже находящимся в браке, дает особый дар благодати, вспомоществующий им в их совместной христианской жизни и воспитании детей… и больше ничего. Поэтому те, кто живут просто в браке, но не венчаны, то это – брак, и единственное что можно сказать: грехом или прегрешением является нежелание человека верующего воспользоваться этим даром. Вот грех в чем заключается, а вовсе не том, что он живет в блуде: он как бы отрицает необходимость помощи Божьей. Вот в чем!.. Так что: брак всегда есть брак. Где‑то расписываются, где‑то могут и не расписываться… У меня был один знакомый, который прожил до восьмидесяти лет, но так и не смог расписаться, а жил в браке с юности, с двадцати лет!.. Так и не смог он расписаться или повенчаться: только соберутся венчаться – разругаются… Это комичная история: сколько раз собирался повенчаться – не получилось!.. Так и умерли: и он, и она, но у них был брак, хотя они даже не были расписаны! Нельзя смешивать это… Брак тогда осуществляется, когда люди именно вступают в брак; говорят, что отныне мы муж и жена, мы будем проводить совместную жизнь; если хотите, приносится явно, языком или без языка, клятва верности своего рода – вот в чем дело! Мы не сожительствуем, а в брак вступаем, и это есть – брак! Вот так… Поэтому это какое‑то неразумие, когда говорят: невенчанные – это уже прелюбодеяние!.. Какой ужас?! Апостол Павел пишет «брак честен и ложе не скверно» тогда, когда ни о каком венчании и речи не было!.. И целый ряд соборных постановлений об этом так же говорит…

ВОПРОС: Алексей Ильич, а как отличить истинное смирение от ложного?

ОТВЕТ: Ну, знаете, я на этот вопрос не могу вам ответить – он слишком общий. Можно просто проиллюстрировать некоторыми примерами – это да… Особенно на католических святых, но если меня католики сожгут когда‑нибудь на костре, то будете вы виноваты. Франциск Ассизский молится о двух милостях, например, – первой милости: «Господи, дай мне пережить все те страдания, которые Ты испытал, страдая за род человеческий!» Вы слышите? Не больше и не меньше как пережить то же, что пережил Христос! Представляете?.. Вторая милость: «Дай мне пережить всю ту любовь, которую Ты испытал к роду человеческому, страдая за него!» Я так почесал затылок – ну, силен! Молодец!.. «Ай моська, знать она сильна, что лает на слона!» Другого я не нахожу… Какое безумие!? Это человек, находящийся в потрясающей гордыне: он говорит, дай мне пережить то, что Ты переживал… Апостол Павел пишет: «Иная слава Солнцу, иная – Луне, иная – звездам и звезда от звезды – разнится в славе». Здесь, не больше, не меньше – сразу Христом! Вот вам пример ложного смирения. Я бы мог привести вам примеры из других католических святых, которые то же самое…

ВОПРОС: Католичество и православие: хотелось бы узнать по поводу филиоквы, которая возникла в IX веке, я слышал есть мнение русского богослова Болотова по этому поводу, что догмат о истечении Святого Духа от Отца и Сына не является пререканием между восточной и западной Церквами, и наоборот, другой русский философ Лосский в одной из статей пишет, что вот эта филиоква является основным пререканием между двумя Церквами. Хотелось бы знать, какой ответ даст сейчас в XXI веке православный богослов: что же все‑таки не дает соединиться двум Церквам, практически можно сказать сестрам, имеющим одинаковый тысячелетний опыт?

ОТВЕТ: Хорошо. Ну, я скажу то же, что сказал бы и в XX веке – XXI только начался. Первое, что я хочу сейчас сказать: этот догмат, – о котором действительно наше парижское православное богословие говорит, как, пожалуй, о самом серьезном препятствии, находящимся между римско–католической и православной Церквами, но нигде я не нашел в их сочинениях аргументации, подтверждающей, что это действительно самое серьезное препятствие, – на самом деле не самое серьезное. Поэтому Папа, например, когда служил мессу и там присутствовал Афиногор, просто пропустил эту филиокву, просто пропустил и все. Я помню однажды в катакомбах совершалась литургия наша и пели иезуиты (представляете, хор из кого был? – литургия православная, а пели иезуиты!) Я потом им говорю: вас сжечь нужно! – Они: за что? – Я говорю: вы пропели символ веры без филиоквы… – Но они же иезуиты!.. Опять: Алексей Ильич, не беспокойтесь. Мы его про себя сказали. Дело вот в чем: это одна из тех истин, которые имеют наименьшее отношение к практической стороне религиозной жизни. В чем суть всех догматов? – всех, без исключения. Вы думаете, что все эти догматы открывают нам картину того, как есть все на самом деле? Глубоко ошибаетесь… Нет слов, нет понятий в человеческом языке, с помощью которых мы могли бы выразить божественные вещи. Симеон Новый Богослов писал: «Я оплакивал род человеческий, так как ища необычайных доказательств, люди приводят человеческие слова и понятия, и думают, что ими изображают Божественное Естество, которого никто ни из ангелов, ни из людей не мог ни увидеть, ни наименовать». Поэтому все эти догматические формулировки являются лишь векторами, вехами некими, лучше сказать – некой оградой, по–гречески орией – отсюда оросы – это догматические определения Вселенских Соборов. От греческого слова ори, то есть, что называется, ограды. Вот за ограду нельзя переступать. Здесь в ограде могут быть разные мысли, разные понимания, но за ограду переступать нельзя – там будет ошибка… Вот чем являются догматы: только направляющими – и не подумайте, что они являются адекватным выражением Божественного существа и Божественных истин – только указывающими верный путь, правильное направление мысли. Вот чем являются все догматы. Их назначение совсем не в том, что вот я узнал: Бог один, а в трех лицах… Что я узнал? Что это мне дало? Любой бесенок, самый последний в преисподней, знает в миллион раз больше, чем все доктора богословия вместе взятые, и остается паршивейшим бесенком!.. Не в этом существо и назначение догматов, а в том чтобы дать человеку указание правильной жизни. Филиоква является как раз одним из тех положений, которые наименьшее имеют отношение к этому. Поэтому я не сомневаюсь, что в конце концов может быть даже и католики, сначала предоставят свободу – кто как хочет, а потом может быть и откажутся… Это не затрагивает самого существа католичества, которое заключается в следующих вещах… Первое – Христос не имел никакой власти ни над учениками, ни над кем‑либо: кто хочет быть первым, тот будет всем слугой! Ни один епископ никогда не имел власти; ни один апостол над другим апостолом не имел власти… Вся власть Христа была – нравственная. Как мать или уважаемый и почитаемый нами духовник, он что – прикажет нам?.. Нет, моральная власть, моральный авторитет – вот что такое власть в Церкви! В Риме что произошло? Папа не просто патриарх, а человек, который когда говорит: экскатедра – он непогрешим!.. Никогда в истории этого не было! Патриархов судили, самого Папу Гонория осудили за его ересь монофилитскую – это всегда было элементарным явлением: человек всегда может ошибаться. И вдруг придумать догмат, что если он стал Папой – все, говоря экскатедра, он непогрешим!.. Откуда, где, что?! Причем не просто непогрешим, он еще обладает и полнотой непосредственной власти над каждой точкой земного шара, где есть католическая Церковь. У нас, например, патриарх не может сказать епископу какому‑нибудь Екатеринбургскому, чтобы он перевел вот этого священника с одного прихода на другой. Тот скажет: «Извините, ваше святейшество, но это моя епархия». Папа Римский где угодно может сказать – полнота власти земной, приказывающей власти! Это полный антипод тому образу, какой дает нам Христос.