Сборник - Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений Страница 4

И Шаммай мог только сказать:

– Смело ответил мне бен Узиэль, смело ответил, но победил меня.

(Бава-Б., 133–134)

Р. АКАВИЯ БЕН МАГАЛАЛЭЛ

Акавия бен Магалалэл держался по четырем вопросам особого мнения, несогласного с мнением всех других законоучителей.

Говорили ему:

– Акавия, откажись от своего мнения – и мы аб-бет-дином[21] назначим тебя.

– Нет, – отвечал он, – лучше мне всю жизнь называться глупцом, чем час один – преступником перед Господом. Ради почета и власти я делать этого не стану.

Однако же перед смертью он сказал своему сыну:

– Ты от моего мнения по тем четырем вопросам откажись.

– Отчего же сам ты не отказывался? – спросил сын.

– Видишь ли, сын мой, – ответил Акавия, – я свое мнение воспринял от многих ученых законоведов; противники мои, в свою очередь, руководились мнением также многих авторитетных ученых; каждая из спорящих сторон и оставалась при своем мнении. Тебе же предстоит выбор между двумя мнениями: одно ты воспринял от целой коллегии ученых, другое – от единичного лица, и преимущество должно быть отдано мнению большинства.

– Хорошо, отец, но повлияй на своих товарищей, чтобы они радушно приняли меня в свою среду.

– Этого, сын мой, я не сделаю.

– Знаешь ты какой-нибудь проступок за мною?

– Нет. Но пусть сами дела твои создадут тебе в жизни либо друзей, либо врагов.

(Эд., 5)

РАБАН ИОХАНАН БЕН ЗАККАЙ

Р. Иоханан бен Заккай прожил сто двадцать лет. Сорок лет он занимался торговыми делами, сорок лет учился и сорок лет обучал других.

Про Иоханана бен Заккая рассказывали:

Ни разу за всю жизнь свою он не вел разговора ненаучного; четырех локтей расстояния не прошел без учения и без тефилин. Никто раньше его не являлся в академию. Не было случая, чтобы он вздремнул хотя на минуту за все время занятий в академии. Не уходил из академии, пока там оставался хотя один человек. Никто не заставал его иначе, как занятого учением. Никому не позволял открывать двери его ученикам, а делал это сам. Никогда не высказывал суждения, не воспринятого им от своих учителей, и никогда не говорил: «Пора кончать занятия», – за исключением канунов Пасхи и Иом-Кипура. Во всем этом ученик его р. Элиэзер подражал ему. Про р. Иоханана бен Заккая рассказывали, что при встрече он первый приветствовал каждого, даже любого иноплеменника на улице. Про него же рассказывали, что ничего не оставлено было им без тщательного изучения в Писании, Мишне, Гемаре, Галахе и Агаде, тончайших деталях Закона с его комментариями, методах логики и аналогии, космографии и астрономии. Он изучил мифологию и демонологию, притчи, басни, сказки – все, от великого до малого (великое – о Колеснице Небесной,[22] малое – в духе диспутов Абаии и Раввы).

(Р. Гаш., 31; Сук., 28; Берах. 26)

Однажды р. Иоханан бен Заккай отправился в дорогу верхом на осле. Погонщиком шел ученик р. Иоханана р. Элазар бен Арах. И начал р. Элазар просить р. Иоханана:

– Учитель, преподай мне из учения о Небесной Колеснице.

– Сын мой, – ответил р. Иоханан, – этого предмета дозволено касаться только в беседе с одним человеком и то с таким, который способен многое постигать собственным разумом.

– В таком случае, разреши мне, учитель, повторить перед тобою кое-что из того, чему ты же учил меня.

– Хорошо, – сказал р. Иоханан.

И, сойдя с осла, облачился и уселся на камень под масличным деревом.

– Учитель, зачем ты спешился? – спросил р. Элазар.

– Допустимо ли, чтобы в то время, когда ты поведешь речь о «Строении Колесницы», Шехина[23] сойдет на нас и Ангелы Служения будут сопровождать нас, – допустимо ли, чтобы я в это время верхом ездил!

Начинал р. Элазар излагать сказания о Небесной Колеснице. И пал огонь с неба, и пламенем охватило все деревья кругом. И запели деревья хвалебную песнь:

«Хвалите Господа от лица Земли,Исполины морские и бездны все,Огонь и град, снег и туман,Буря, творящая волю Его,Горы, холмы, дерева плодоносныеИ кедры все. Аллилуйя!»

И голос ангельский зазвучал из пламени:

– Воистину, таково, таково Строение Колесницы.

Встал р. Иоханан, поцеловал р. Элазара в голову и сказал:

– Благословен Господь, Бог Израиля, давший праотцу нашему Аврааму потомка, сумевшего исследовать, постигнуть и объяснить «Строение Колесницы». Один хорошо истолковывает, но плохо исполняет, другой исполняет безукоризненно, но не умеет ясно истолковать. Ты же, Элазар, и поучаешь хорошо, и хорошо исполняешь. Благо тебе, отец наш Авраам, что Элазар – потомок Твой!

Узнали об этом р. Иошуа и р. Иосе-Коген в то время, когда и они находились в пути. И решили они также повести между собою беседу о «Строении Колесницы». Было это на исходе месяца Тамуз. И вот, все небо заволокло тучами, дивного вида радуга засветилась вдруг, и стали слетаться, сонм за сонмом, Ангелы Служения, чтобы послушать их беседу, подобно людям, которые спешат толпами полюбоваться на веселье венчальное.

Рассказал об этом р. Иосе-Коген р. Иоханану бен Заккаю. И сказал р. Иоханан:

– Благо вам и благо родившей вас! И блаженны очи мои, видевшие это! А видел я во сне себя и вас на горе Синае, и Бат-Кол с небес вещал нам: «Взойдите сюда! Взойдите сюда! Покой роскошный отведен для вас, и ложа прекрасная приготовлена вам и вашим ученикам, и ученикам учеников ваших почетное место назначено в Третьем Сонме праведников в раю».

(Хаг., 14)

Пять учеников было у р. Иоханана бен Заккая: р. Элиэзер бен Гиркан, р. Иошуа бен Ханания, р. Иосе-Коген, р. Симеон бен Натанаил и р. Элазар бен Арах.

Качества их р. Иоханан определял так:

Элиэзер бен Гиркан – водоем цементированный, не теряющий ни капли.

Иошуа бен Ханания – благо родившей его.[24]

Иосе-Коген – образец благочестия.

Симеон бен Натанаил – страшится малейшего греха.

Элазар бен Арах – неустанно бьющий родник знания.

(Аб., 2)

Когда у р. Иоханана бен Заккая умер сын, пришли ученики утешать его.

Первым вошел р. Элиэзер, сел перед ним и сказал:

– Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?

– Говори.

– Прародитель Адам имел сына, и когда сын этот пал мертвым, Адам утешился в своей скорби, что подтверждается его же словами: «Бог даровал мне другое дитя вместо Авеля». Утешься и ты, учитель!

– Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще про скорбь Адама напоминаешь мне?

Вошел р. Иошуа и сказал:

– Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?

– Говори.

– Иов имел сыновей и дочерей, и все они погибли в один день. И Иов утешился, говоря: «Бог дал и Бог взял. Да будет благословенно имя Господне!» Утешься и ты, учитель!

– Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще про скорбь Иова напоминаешь мне?

Вошел р. Иосе и сказал:

– Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?

– Говори.

– Аарон имел двух уже возмужалых сыновей; оба они погибли в один день. И Аарон утешился, что подтверждается сказанным: «И Аарон молчал». А в такие минуты возможность оставаться молчаливым есть уже само по себе утешение. Утешься и ты, учитель!

– Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще про скорбь Аарона напоминаешь мне?

Вошел р. Симеон и сказал:

– Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?

– Говори.

– Царь Давид имел сына; сын умер – и Давид утешился, что подтверждается сказанным: «И Давид утешил жену свою Бать-Шеба – и она родила. И он назвал сына именем Соломон». Утешься и ты, учитель!

– Разве мало для меня моей собственной скорби, – ответил р. Иоханан, – что ты еще о скорби царя Давида напоминаешь мне?

Входил р. Элазар бен Азария. Завидя его, р. Иоханан сказал слуге:

– Возьми скорей умывальный сосуд и ступай за мною в ванную. Я хочу уйти, потому что это великий человек – и мне не устоять перед ним.

Но р. Элазар успел войти и, сев перед р. Иохананом, обратился к нему с такими словами:

– Скажу тебе притчу. Ты подобен человеку, которому царь отдал сокровище на хранение. День за днем человек этот со слезами и вздохами повторял: «Горе мне! Когда наконец я благополучно освобожусь от обязанности оберегать отданное мне на хранение сокровище?» Так и с тобою, учитель: дал тебе Бог сына, который ревностно изучал и Тору, и слово пророческое, и поучения мудрецов наших. И безгрешным и чистым ушел он из мира. Не должен ли ты утешиться тем, что безупречно возвратил сокровище, отданное тебе на хранение?

– Элазар, сын мой! – радостно сказал р. Иоханан. – По-человечески[25] утешил ты меня!