Владимир Афанасьев - Герман Аляскинский. Светило православия Страница 4

Более этого я ничего не знаю и ни от кого ничего подобного не слыхал об о. Германе.

Затем, поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть, с искреннею о Господе братскою любовию Вашего Высокопреподобия вседоброжелателъный слуга.

Иннокентий, архиепископ Камчатский.

Марта 1-го дня 1867 г.

Будущий митрополит Московский Иннокентий свято знал, что переход Преподобного в мир иной не означает оставление тех, кто с верой и любовью приходит к нему. Если Господом Иисусом было сказано: «Не оставлю вас сиротами; приду к вам» (Ин.14, 18), то эту возможность пребывать в таинственном благодатном, вполне реальном общении с любящими предоставил Он и прославившимся о Его имени святым. В Боге и через Бога святые получают нечто вездесущее, способность быть услышанными и присутствовать всюду, где бы ни произносилось их имя.

Преосвященный предвидел, что близок день, когда Святая Церковь богодарованной ей властью удостоверит и утвердит веру в святость и ходатайственную силу перед Богом Подвижника веры и благочестия, избранника Божия Преподобного Германа, которого ублажают и прославляют на Американской и Российской земле. Поэтому-то от всей души приемля святость Преподобного Германа, его сияние, его силу влиять на властный характер капризной природы Аляски, из добрых чувств Преосвященный так скромно выразил в письме Валаамскому игумену Дамаскину свое пребывание на острове Еловом, оставив невысказанностью только свою, внезапно явленную в себе, тайну, чтобы, как великую ценность, хранить до определённого времени.

Умолчание о чуде – видение на могиле отца Германа Преосвященному Иннокентию – это усмотрение опасности – гордыни на его дальнейшем пастырском пути крестоношения.

Эпоха Преподобного Германа Аляскинского была менее мучительной в истории многострадальной Русской Православной Церкви, нежели, когда обезглавленная царем Петром Первым потеряла в лице Патриарха своего заступника, но избежала попыток расцерковления России тёмными указами императрицы Екатерины Второй. Он родился в то время, когда Церковь вышла из темниц утеснений и стала расправлять оживающие крылья для дальнего большого полёта.

В ста десяти километрах от Москвы в славном городе Серпухове, раскинувшемся старинной крепостью и монастырями на мягких берегах красивых рек – Оке и Наре-журчинушке, 4/17 марта 1756 года в купеческой семье Ивана Зырянова родился первенец, которого в святом крещении нарекли Герасим.

Детство Герасима проходило под сенью Высоцкой Афанасиевой обители и духовным покровом преподобного Сергия Радонежского, молитвенника земли Русской. Его окружала боголюбивая среда. В доме родительском ему рано привили любовь к вере и Господу, тяготение к чтению книг. Добротолюбие и Евангелие – с этими святынями основных правил веры и жизни христианской он никогда не расставался. Под благотворным живительным влиянием глубоко верующей матери и христолюбивого отца, прочно знающих, что существо Православия Русского видится в Божией Матери и Святых отцах в Земле Российской просиявших, в почетании, которое корневищем держится на Евангельском и святоотеческом духе – духе добра, красоты, родниковой чистоты святости, они-то и способствовали формированию святорусского сознания, определяющего путь к святости их любимого сына.

Жизнь в купеческом Серпухове рядом с древним Высоцким Афанасиевым мужским монастырем отличалась особой церковностью. Городской быт был насыщен исконным православием, с древней иконописью, знаменным пением, патриархальными обычаями и нравами. Высоцкий Афанасиев монастырь – освященный стопами великого Сергия, чудотворца Радонежского, древний на Руси, со своими традициями, благоустроенный, с высоким молитвенным духом насельников, торжественностью служб, обилием святынь, – укреплял в юном Герасиме религиозное настроение. По мере того как к десяти годам для него Афанасиева обитель становилась вторым домом, где в соборном храме Покрова Божией Матери он простаивал все службы, интерес к миру постепенно отдалялся от него, чаще – раздражал. Его влекли: уединение, молитва, притягательность храмов, свет и тепло чтимых чудотворных икон. Струилось из Высоцкой обители неповторимое русское церковное пение – поющая душа народа, – купеческий Серпухов дышал Святой Русью. Жизнь текла мирно, чтимо, с видением будущего, в проявлении интереса к духовной литературе… Усердно читалась Библия, Четьи-Минеи, Прологи, Творения Святых Отцов и учителей церкви. Учительские классы монастырской школы вели дьяконы, начинали с Часослова и Псалтири. Ученики легко воспринимали все возвышенное и прекрасное, что оставалось и закреплялось в душах молодых людей на всю жизнь.

Большая семья Зыряновых жила одним хозяйством. С первым благовестом шли к заутрени. После обедни обедали, отдыхали: с умилением пели псалмы. Пели разливно, строго, гармония звучала стройно и мягко переполняла радостью души – все плакали. Пели и – плакали.

Важным событием в жизни семьи Зыряновых было посещение московских святынь и паломничество в Лавру Преподобного Сергия Радонежского. Сборы на богомолье были волнительными. В путь выходили с утренней звездой. Шли пешком, чтобы потрудиться для поклонения чтимому во всех концах земли Русской преподобному Сергию. Рака с нетленными мощами, великолепные храмы, целые лики черноризцев поражали юного паломника своей неземной стороной этой дивной обстановки, а рассказы о первоначалии обители, из жития Сергия, вдохновляли душу и влекли воображение к пустынникам, лесным дебрям и отдалённым от путей мира сего святым обителям.

Родители воспитывали будущего святителя в благочестии, заботясь о его образовании. Поклоняясь святоотеческим святыням, соприкоснувшись с духовной жизнью Высоцкого монастыря, – убеждались в истинности правильного пути.

Их радовало возрастающее стремление богоизбранного сына к монашеской жизни. Отец – человек созревшего, духовного патриотизма, внушал своему сыну, что подлинным украшением Русской Православной Церкви во все времена были её подвижники, призванные проповедовать миру Христа распятого и воскресшего: «Будь образом для верных в слове, в жизни, в любви, в душе, в вере, в чистоте» (1 Тим. 4, 12), – поэтому, когда Герасим возгорелся желанием посетить, по приглашению близкого родственника отца, Саровскую пустынь в Темниковских лесах, то возражений не было.

С родительским благословением летом 1769 года Герасим отбыл в далёкую, неведомую, затерявшуюся в дремучих лесах Мордовии «благоухающую пустынь».

По прибытии в Саровскую пустынь, Герасим сразу почувствовал, как в него вливается неизъяснимая сладость разлитого по дремучему лесному разнотравью настоя благодати. Он уже знал тогда, что здесь, на лужайке, у западной стены крохотного деревянного храма, отдыхавшей от дальней многотрудной дороги, присевшей на тёсаные брёвна Агафии Семёновне Мельгуновой в тонком дремотном сне было видение Царицы Небесной Богоматери.

Пречистая Дева сказала ей:

«Вот то самое место, которое Я повелела тебе искать на Севере России, когда ещё в первый раз являлась Я тебе в Киеве. И вот, здесь предел, который Божественным Промыслом положен тебе: живи и угождай здесь Господу Богу до конца дней твоих. И Я всегда буду с тобою, и всегда буду посещать место это, и в пределе твоего жительства Я осную здесь такую обитель Мою, равной которой не было, нет и не будет никогда во всем свете. Это четвёртый жребий Мой во вселенной. И как звёзды небесныя, и как песок морской умножу Я тут служащих Господу Богу, и Меня Приснодеву, Матерь Света, и Сына Моего Иисуса Христа величающих: и благодать Всесвятаго Духа Божия и обилие всех благ земных и небесных, с малыми трудами человеческими, не оскудеют от этого места Моего возлюбленнаго!»

А теперь за этим ветхим храмом развернулось каменное строительство главного храма Саровской пустыни – Успенского собора. Проживая в Варлаамовой пустыньке у старца-подвижника Варлаама, Герасим всей своей утончённой, чувствительной натурой возымел великую ревность к благочестию. Варлаамова пустынька стояла чуть в стороне от Саровской пустыни на речке Глинке и на Шилоншанском ручье (Гнилое озеро). В работе, валясь от усталости, за чтением книг, он стремился таким образом приучить юную плоть свою покоряться духу.

В келии тихо и благоговейно совершал он всеночное бдение по чину и уставу церковному пред дивным глубокочтимым образом Царицы Небесной, именуемой «Споручница грешных». С батюшкой Варлаамом во время всенощной читали Акафисты. Нравилось Герасиму чтение Устава за трапезой. Саровский строитель Ефрем ввел обязательное правило – начиная с 25 октября несколько дней подряд читались Уставы, как основы монастырской жизни. Каждый монах и послушник имел на руках копию Устава, получаемую под строгую подпись в ведомости.

На духовное воспитание Герасима влияли – «старцы духовной жизни» – это старцы-подвижники, которые установили в русских обителях Уставы и Предания святых отцов.