Святой праведный Иоанн Кронштадтский - Начала веры Страница 4

Чем только, каким созданием бесплотный враг наш и Божий не старается блазнить нас и представлять все твари Божии – чистые и прекрасные – в виде извращенном, нечистом и нелепом! Даже солнцу ясному, всерадостному, всеоживотворящему ругается; святых Божиих, сущих на небеси, хулит, как говорится в Апокалипсисе, и мысли человеческие извращает нередко до уродливости и безобразия – как, например, в Льве Толстом, извратившем совершенно смысл Евангелия; всякому животному ругается: птице, рыбе, четвероногим, насекомым, пресмыкающимся, всяким растениям, небу и земле. А как ругается одушевленному храму Божию – человеку, его душе и телу, в бесчисленных похотях и прихотях, особенно в бывающих тайно, о них же срамно есть глаголати! Как он ругается в помыслах, в чувствах, в вожделениях, в воспоминаниях, в воображении, в нелепых словоизвержениях и всяких нелепых и глупых поступках, в растлении всяческом, в убийстве и самоубийстве! И после всего этого вы грешите, вы шутите грехом, любите грех, предаетесь ему всем существом! Смотрите, как грех извратил весь смысл нашей жизни, цель всех вещей на свете, средства обратив в цели, естественные побуждения и стремления в цель! Каков же грех! Сколь безобразен, нелеп, смертоносен; как же его не возненавидеть и не омерзить и не отвращаться его всеми силами души и тела, – как не возлюбить и не исполнять всем сердцем закон Божий, все слово Божие, и стараться до йоты исполнять его во всей точности и умирать за него в случае нужды, как и делали мученики и все святые!

Бесплотные враги непрестанно научают людей растлению греховному, чтобы сквернить непрестанно душу и тело, – делают все то, что удаляет нас от Бога, от неба, от небесных благ и вечной жизни. Святые угодники, будучи мудры, прозорливы и внимательны к учению Господню, презрели страсти плоти своей и все плотское земное мудрование, все плотские страсти, и все внимание, созерцание устремили к Богу и к небесным, вечным благам, – и ум и сердце и волю свою сделали небесными, и тело свое заставили служить вполне душе разумной и бессмертной и Богу – Создателю своему. Чтобы взять в плен греха душу человеческую, диавол употребляет средством к тому прелесть, блазнение, мечтание греховное, сильное влечение, насилие ко греху. Человек должен взирать к Богу Спасителю, каяться, молиться и одолевать влечения, с первого же приражения греха к сердцу.

Нет нелепости, мерзости, гнусного безобразия, безумства, непотребства, хулы, из вращения естественного порядка, коих не вложил бы сатана в ум и сердце человека, чтобы его смутить, осквернить, устрашить, поразить унынием и отчаянием или побудить сделать всякий грех, самый нелепый и убийственный. Многие принуждены плакать от его хулений, назойливо лезущих в ум и в сердце. Понимающий, в чем дело, – дует и плюет на духов лукавых, внушающих ему нелепости, и победит их именем Иисусовым и силою Креста!

Нет ничего в мысли человеческой, в сердце и в воле или произволении человека столь нечистого, скверного, лукавого, безобразного, несмысленного, глупого, злого, завистливого, гордого, дерзкого, убийственного для души, чего не внушил и не вложил бы обезумевший от злобы, гордости, лукавства диавол; нет ничего самого святого, чего он не похулил бы, нет ни одного члена в теле человеческом, над которым он не поругался бы, не внушил бы о нем самых нелепых, скверных, хульных мыслей; нет предмета, животного, растения, ткани, металла или минерала, к которым он не породил бы пристрастия, самого нелепого, чтобы только отвлечь, отчуждить, удалить мысль и сердце человека от Бога и привлечь к себе – осквернить, растлить душу и тело человека! Примером тому служит древнее и новое идолопоклонство и идолопоклонствующее различно современное христианство, с его зрелищами, изящными искусствами, в которых нагота человеческая, особенно женская, пластическая, играет первую роль, – и чем богаче, выше, знатнее человек стоит в гражданском отношении, тем он больше ставит перед глазами своими и своих товарищей, друзей и домашних слуг этих идолов изящного и поклоняется им. О, блудное человечество, употребляющее изящество, красоту и совершенство творения Божия в повод к удовлет ворению своих страстей, а не во славу Бо жию! Увы, близорукость человеческая, не видящая дальше своего носа ничего! Ибо что сделается не сегодня, так завтра с этой кра со той человеческого тела? Она делается смрадным, безобразным трупом и пищею червей, землею и прахом. А где душа, служившая прелести, осквернившаяся прелестью?

Ничто ведь скверное и нечистое и не внидет в Царствие Божие.

Какими грехами не растлил, не обесчестил, не осквернил враг рода человеческого природы нашей, созданной по образу Божию, святой, прекрасной, целесообразной, чистой, неблазненной, достойной всякого удивления? И вот он продолжает доселе растлевать, обезображивать, искажать ее всякими грехами, скверными помыслами, невоздержанием, пьянством, блудом, заражать болезнями бесчисленными и делать наши души и тела орудиями своей нечистоты, мерзости, злобы, зависти, издевательства! Блажен, кто познал козни врага над собою и всячески противится ему, борясь со всеми страстями и побеждая их благодатью Божией!

Вместо любви взаимной враг посеял в людях неприязнь, ненависть, злобу, зависть, злорадство, злопамятство, или вместо чистой любви поселил в людях нечистую, плотскую любовь, страстную, растленную, богопротивную; все чувства сделал орудием греха, а не правды, зла, а не добра, лукавства, а не простоты и истины, а потому все мы долж ны стараться уподобляться благо му Богу, а не злому противнику Его и нашему.

Бесплотный враг в своих пагубных действиях на людей старается лукаво подражать Господу и заменить Его действия и блага своими мнимыми; так, вместо сладости Божией благодати он измыслил свои сласти – сласти плотские в самом усиленном виде, – или пресыщение житейскими сластями; вместо божественной, сладчайшей, нетленной, духовной любви измыслил плотскую, нечистую, растлевающую душу и тело и от Бога разлучающую, к Богу охлаждающую, какова блудная страсть, – так в бесконечность извратил все, чтобы во всем противиться Богу и держать людей в постоянной своей прелести и тьме.

Враг-губитель, пленив человека плотским вожделением, вожделением чрева и божеского знания, насадил в его душе и теле бесчисленные семена страстей, пленив сердце человека пристрастием к видимому миру, отвратив его сердечные очи от Бога и от созерцания красоты невидимого мира и разных добродетелей, так что человек как бы привязан к здешнему миру тысячами крепких вервей, или цепей, разорвать которые не может без особенного содействия благодати Божией, которая приобретается покаянием, молитвой веры и многими слезами.

Бесплотный злодей, лукавнейший, скверный и злосмрадный сатана, все вещи в мире – человека, всех животных, птиц, рыб, насекомых и пресмыкающихся – старается представить в извращенном виде, блазненном, искусительном, хульном, мерзком, отвратительном, между тем как все творение совершенно, чисто, прекрасно, целесообразно, безукоризненно.

Злоба дьявольская крайне хитра, придирчива и изобретает бесчисленные, ложные, несмысленные предлоги к ненависти ближнего. Тут все служит предлогом: и неблагообразие лица, и в частности носа, щек или подбородка, или кривота глаз; или выговор языка (картавость), например, неправильный выговор некоторых букв – «р», «л» и других или произношение в нос; или бедность и частое прошение о помощи; неправильный тон голоса; или национальность, например еврейская; вообще враг изобретает множество предлогов, которые все не могут служить действительной причиной к ненависти, а только мнимою, мечтательной. О, как нелеп и богопротивен грех, как возмутителен, гибелен! Избави мя, Господи, от всякия злобы бесовския и даруй мне любить нелицеприятно, богоугодно, нестрастно!

Как хитро, незаметно для весьма многих, постоянно и насильственно, гибельно действует в нас диавол, увлекая в различные страсти, прикрывая свой хобот и свой хвост нашим самолюбием, сластолюбием, саможалением, самобережением, обеспечением в будущем, бережливостью на черный день, на семейство, на старость, на немощи и разные случайности! Так, видим некрасивого, или больного, или грубо одетого человека – и отворачиваемся от него; или видим хорошо одетого, красивого, молодого, с правильными, изящными чертами человека – и увлекаемся им, располагаемся к нему. Что это такое, как не обман себя, как не вопиющая неправда наша относительно ближнего, душа которого одинаково равночестна с нашей душой по сотворению, искуплению, по образу Божию, начертанному в ней Творцом? Или видим бедного, нищего, голодного, нагого, нуждающегося в месте службы, и проходим мимо него, холодно относимся к его бедности, лишениям, скорбям и печалям, имея возможность материально помочь ему, или устроить на место службы, – и не помогаем ему жалеем для него и денег, и пищи, и одежды, и платы за помещение? Нормально ли, справедливо ли это? Если мы одно тело Христово, а порознь члены тела Христова, то как не сочувствуем друг другу, а жалеем материальных средств, которые ничто в сравнении с самим человеком!