Афанасий Великий - Житие преподобного Антония Великого Страница 4

18. "Такими-то мыслями да убеждает себя каждый не лениться, наипаче же, если рассудит, что он Господень раб и обязан работать Владыке. Как раб не осмелится сказать: поскольку работал я вчера, то не работаю сегодня; и вычисляя протекшее время, не перестанет он трудиться в последующие дни, напротив же того — каждый день, по написанному в Евангелии, оказывает одинаковое усердие, чтобы угодить господину своему и не быть в беде: так и мы каждый день станем пребывать в подвиге, зная, что, если один день вознерадим, Господь не простит нас за упущенное время, но прогневается на нас за нерадение. Это мы слышим и у Иезекииля (Иез. 18, 24–26). Так и Иуда за единую ночь погубил труд протекшего времени".

19. "Поэтому, чада, пребудем в подвиге и не предадимся унынию. Ибо в этом нам споспешник Господь, как написано: всякому, избравшему благое, Бог поспешествует во благое" (Рим. 8, 28). "А для того, чтобы не лениться, хорошо содержать в мысли Апостольское изречение: по вся дни умираю (1 Кор. 15, 31). Ибо, если будем жить, как ежедневно готовящиеся умереть, то не согрешим. Сказанное же Апостолом имеет тот смысл, что мы каждый день, пробуждаясь от сна, должны думать, что не доживем до вечера, и также, засыпая, должны представлять, что не пробудимся от сна, потому что мера жизни нашей нам неизвестна, и каждый день измеряется Промыслом. А при таком образе мыслей, так живя каждый день, не будем мы ни грешить, ни питать в себе какого-либо пожелания, ни гневаться на кого-нибудь, ни собирать себе сокровища на земле; но, как ежедневно ожидающие смерти, будем нестяжательны, и всякому станем все прощать. Никак не дадим овладеть нами плотскому вожделению или другому нечистому удовольствию, будем же отвращаться сего как преходящего, пребывая в непрестанном страхе и имея всегда пред очами день Суда. Ибо сильный страх и опасение мучений уничтожают приятность удовольствия и восстановляют клонящуюся к падению душу".

20. "Вступив на путь добродетели и начав шествие, тем паче напряжем силы — простираться вперед; и никто да не обращается вспять, подобно жене Лотовой, особенно же внимая сказанному Господом: никтоже возложев руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в Царствии Небесном (Лк. 9, 62). Обратиться вспять не иное что значит, как сожалеть и думать снова о мирском". "Не приходите в страх, слыша о добродетели, не смущайтесь при ее имени. Она не далеко от нас, не вне нас образуется; дело ее в нас, и оно легко, если пожелаем только. Эллины, чтобы обучиться словесным наукам, предпринимают дальние путешествия, переплывают моря, а нам нет нужды ходить далеко ради Царствия Небесного, или переплывать море ради добродетели. Господь еще прежде сказал: Царствие Небесное внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Поэтому добродетель имеет потребность в нашей только воле; потому что добродетель в нас и из нас образуется. Она образуется в душе, у которой разумные силы действуют согласно с ее естеством. А сего достигает душа, когда пребывает, какою сотворена; сотворена же она доброю и совершенно правою. Посему и Иисус Навин, заповедуя народу, сказал: исправите сердца ваша ко Господу Богу Израилеву (Нав. 24, 23); и Иоанн говорит: правы творите стези ваши (Мф. 3, 3). Ибо душе быть правою значит — разумной ее силе быть в таком согласии с естеством, в каком она создана. Когда уклоняется душа и делается несообразною с естеством, тогда называется это пороком души. Итак, это дело не трудно. Если пребываем, какими созданы, то мы добродетельны. Если же рассуждаем худо, то осуждаемся, как порочные. Если бы добродетель была чем-либо приобретаемым отвне, то, без сомнения, трудно было бы стать добродетельным. Если же она в нас, то будем охранять себя от нечистых помыслов и соблюдем Господу душу, как приятый от Него залог, чтобы признал Он в ней творение Свое, когда душа точно такова, какою сотворил ее Бог".

21. "Будем же домогаться, чтобы не властвовала над нами раздражительность и не преобладала нами похоть; ибо написано: гнев мужа правды Божия не соделовает. Похоть же заченши раждает грех, грех же содеян раждает смерть" (Иак. 1, 20, 15). "А при таком образе жизни будем постоянно трезвиться и, как написано, всяцем хранением блюсти сердце (Притч. 4, 23). Ибо имеем у себя страшных и коварных врагов, лукавых демонов, с ними у нас брань, как сказал Апостол: несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12). Великое их множество в окружающем нас воздухе, и они недалеко от нас. Великая же есть между ними разность, и о свойствах их, и о разностях продолжительно может быть слово, но такое рассуждение пусть будет предоставлено другим, которые выше нас; теперь же настоит крайняя нам нужда узнать только козни их против нас".

22. "Итак, во-первых, знаем, что демоны называются так не потому, что такими сотворены. Бог не сотворил ничего злого. Напротив того, и они созданы были добрыми, но, ниспав с высоты небесного разумения и вращаясь уже около земли, как язычников обольщали мечтаниями, так и нам, христианам, завидуя, все приводят в движение, желая воспрепятствовать нашему восхождению на Небеса, чтобы нам не взойти туда, откуда ниспали они". "Посему, потребны нам усильная молитва и подвиги, чтобы, прияв от Духа дарование разсуждения духовом (1 Кор. 12, 10), можно было человеку узнать о демонах, которые из них менее худы и которые хуже других, какой цели старается достигнуть каждый из них и как можно низложить и изгнать каждого. Ибо много у них ухищрений и злокозненных устремлений. Блаженному Апостолу и последователям его известны были козни сии, и они говорят: не не разумеваем умышлений его (2 Кор. 2, 11). А мы, сколько опытом изведали о сих кознях, столько обязаны предохранять от них друг друга. Приобретая отчасти опытное о них ведение, сообщаю это вам, как детям".

23. "Итак, демоны всякому христианину, наипаче же монаху, как скоро увидят, что он трудолюбив и преуспевает, прежде всего предприемлют и покушаются положить на пути соблазны. Соблазны же их суть лукавые помыслы. Но мы не должны устрашаться таковых внушений. Молитвою, постами и верой в Господа враги немедленно низлагаются. Впрочем, и по низложении они не успокаиваются, но вскоре снова наступают коварно и с хитростью. И когда не могут обольстить сердце явным и нечистым сластолюбием, тогда снова нападают иным образом и стараются уже устрашить мечтательными привидениями, претворяясь в разные виды и принимая на себя подобия женщин, зверей, пресмыкающихся, великанов, множества воинов. Но и в таком случае не должно приходить в боязнь от этих привидений, потому что они суть ничто и скоро исчезают, особливо если кто оградит себя верою и крестным знамением. Впрочем, демоны дерзки и крайне бесстыдны. Если и в этом бывают они побеждены, то нападают иным еще способом: принимают на себя вид прорицателей, предсказывают, что будет через несколько времени; представляются или высокорослыми, достающими головой до кровли, или имеющими чрезмерную толстоту, чтобы тех, кого не могли обольстить помыслами, уловить такими призраками. Если же и в этом случае найдут, что душа ограждена сердечною верою и упованием, то приводят уже с собою князя своего".

24. Антоний сказывал, что "нередко видел он демонов такими, каким Господь изобразил диавола в откровении Иову, говоря: очи его видение денницы. Из уст его исходят аки свещи горящия, и размещутся аки искры огненныя: из ноздрей его исходит дым пещи горящия огнем углия: душа его яко углие, и яко пламы из уст его исходят (Иов 41, 9-11). Таким являясь, демонский князь устрашает, по сказанному выше, коварным своим велеречием, как еще обличил его Господь, сказав Иову: вменяет железо аки плевы, медь же аки древо гнило; мнит же море яко мироварницу, и тартар бездны якоже пленника; вменил бездну в прохождение (Иов 41, 18, 22–23); и еще говоря через пророка: рече враг: гнав постигну (Исх. 15, 9); и также чрез другого пророка: вселенную всю объиму рукою моею яко гнездо, и яко оставленная яица возму" (Ис. 10, 14). "Так вообще стараются величаться демоны, и дают подобные обещания, чтобы обольстить богочестивых. Но мы, верные, и в этом также случае, не должны страшиться производимых врагом привидений и обращать внимание на слова его, потому что диавол лжет и вовсе не говорит ничего истинного. И действительно, его-то, изрекающего столько подобных дерзостей, Спаситель, как змия, извлек удицею, ему-то, как вьючному животному, обложил узду о ноздрех его, ему-то, как беглецу, вдел кольце в ноздри его, и шилом провертел устне его, и яко врабия связал его Господь, чтобы мы наругались над ним (Иов 40, 20–21, 24). Диавол и все с ним демоны низложены пред нами, чтоб, как на змей и на скорпионов, наступать на них нам, христианам (Лк. 10, 19). Доказательством же сему служит то, что живем мы ныне по правилам противным ему. И вот дающий обещание истребить море и объять вселенную не в силах ныне воспрепятствовать вашим подвигам и даже остановить меня, который говорю против него. Поэтому не будем обращать внимания, что ни говорил бы он, потому что лжет он. Не убоимся его привидений, потому что и они лживы. Видимый в них свет не есть свет действительный, вернее же сказать, что демоны носят в себе начаток и образ уготованного им огня. В чем будут они гореть, тем и покушаются устрашать людей. Внезапно являются, но немедленно также и исчезают, не причиняя вреда никому из верующих, нося же с собою подобие того огня, который приимет их в себя. Посему и в этом отношении не должно их бояться, потому что все их предначинания, по благодати Христовой, обращаются в ничто".