Емельян Ярославский - Библия для верующих и неверующих Страница 4

По библии, самое большое светило — Солнце, освещающее Землю. А мы теперь знаем, что наше Солнце — только одно из миллионов других солнц и что многие из этих солнц гораздо более ярки. Существуют звезды (Бетельгейзе, Антарес и др.), которые во много миллионов раз больше нашего солнца! Мы знаем, что наша планета, Земля, с ее спутницей Луной, составляет только небольшую часть солнечной системы (с центральным телом — Солнцем), а вся солнечная система — только маленькая песчинка в огромном пространстве, наполненном другими мирами, другими солнцами. А нас хотят заставить верить в то, во что верили невежественные еврейские пастухи, ассиро-вавилонские земледельцы, будто небольшая Земля — центр мира.

Последние годы характерны громадными успехами электрификации. Человек постепенно огромными усилиями добился того, что понял многие явления природы, научился подчинять себе, хотя еще в малой степени, некоторые силы природы. Он проник в глубины земные и из этих глубин извлекает торф, нефть, уголь — остатки похороненных когда-то в земле огромных лесов со всем, что населяло тогда Землю. Он знает, что в этих недрах — запас когда-то поглощенной животными и растениями солнечной энергии — теплоты и света. Он научился, сжигая эти остатки прежней жизни, извлекать похороненную, скованную в этих остатках солнечную энергию — световую, двигательную и прочую. Он превращает ее в электричество и замыкает эту силу в сложную сеть проводов и токов. Он управляет ими.

Кто он — великий ученый, философ, мудрец? — Простой рабочий. Недавний раб. Его веками угнетали рабовладельцы, феодалы-помещики, капиталисты. Его лишали знаний. Но он их завоевал. Он — творец. Еще только народившийся, он становится великаном. Он молнию с неба запирает в провода электрических станций, и движение ветра и движение вод и вообще всякое движение материи он сковывает в винтах и поворотах рычагов, турбин, шестерен, моторов. И в глубокой ночи, когда кругом тьма, когда ни солнце, ни луна, ни звезды не освещают нашего жилища, свет творит он — пролетарий! Он подходит к рычагу, к выключателю станции. Под ним гудят в подземельях, как скованные звери, динамомашины, в которых каждый винтик, каждый рычажок предусмотрен заранее, вычислен заранее, каждое движение заранее рассчитано.

Октябрьская социалистическая революция в нашей стране открыла громаднейшие возможности для широчайшего развития научных знаний и применения науки в деле переустройства мира. Освободившиеся от эксплуататоров трудящиеся нашей страны создали крупную промышленность и крупное механизированное сельское хозяйство, построили громадные электростанции, из которых мощность одной только Днепровской равна свыше миллиона лошадиных сил.

Научные знания в нашей стране стали достоянием миллионов трудящихся города и деревни. Они — эти миллионы трудящихся — сознают себя настоящими творцами нового мира и поэтому отбрасывают всякие наивные, дикарские сказки о богах — творцах мира.

«Да будет свет!» — говорит пролетарий. И поворачивает рычажок, выключатель, штепсель. И на сотни километров кругом вспыхивает над городами и селами свет. Напрасно стал бы молить шахтер из подземелья небесных богов, чтобы они осветили ему подземелья, штреки, галереи. Нет! Он знает, что эти боги бессильны, потому что их нет. И хотя бы все попы земного шара об этом молили своих богов, этого чуда не будет. Нет, шахтер из подземелья подходит к телефонной трубке, сделанной тем же пролетарием, он за десятки, за сотни верст говорит с таким же пролетарием. И его слышат на станции. Он не возносит молитв, не кланяется — он требует: «Дай света!» И пролетарий ему отвечает: «Да будет свет и у тебя в подземелье!» И мигом в подземных глубинах зажигаются большие и маленькие солнца. На дне моря может он зажечь эти солнца, он может согреть этим светом, дать жизнь растениям и животным, заменить наседку над яйцами, солнце для растений и животных. Он двигает поезда железных дорог, и могучие океанские корабли, и стальные легкие птицы — аэропланы, пересекающие облака, и плуги на пашне, и миллионы веретен и станков, сверлит, режет, пилит, плавит сталь. Исцеляет хромых и слепых, ревматиков и других больных.

Как жалок библейский Элогим перед этим освободившимся пролетарием — недавним рабом, использующим все величайшие достижения науки и техники!

Миллионы трудящихся нашей страны, пользуясь этими достижениями науки и техники, активно участвуют в борьбе за новый мир, за социализм.

Глава третья

Твердь земная и твердь небесная

В первый и в четвертый день библейский бог занимается устройством освещения, ставит на тверди небесной для освещения Земли Солнце, Луну и звезды. Но в первый день, когда он неизвестно каким светом осветил вечную тьму, в которой пребывал до этого, Земля все еще была безвидна, все представляло собой первобытный хаос. И только на другой день, по словам библии, бог Элогим опять произнес несколько слов, и этого было достаточно, чтобы упорядочить устройство мира.

Библия рассказывает, будто бы Элогим в этот день сделал так:

«6. И сказал бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. (И стало так)».

Прямо поражаешься, с какой легкостью это существо разрешало этакие сложные задачи по устройству Земли! Сказал несколько слов — и стало так! Но тем сильнее и даже у верующего человека должны возникнуть вопросы: отчего бы раньше бог не мог сказать этих нескольких слов? Почему, если так легко было одним словом это сделать, почему бог Элогим не устроил Землю сразу? Кто слышал произнесенные богом слова, когда никого, кроме этого бога, не было? Конечно, библия вам не даст ответа на эти вопросы, потому что библейские рассказы нелепы, а образование Земли происходило совсем не так, как рассказывает библия.

Заметим, однако, что, согласно стиху 6 первой главы книги Бытия, бог творит небо по слову. А в стихах 7 и 8 он опять занимается этим делом, но делает это, по-видимому личным трудом.

«7. И создал бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.

8. И назвал бог твердь небом. (И увидел бог, что это хорошо.) И был вечер, и было утро: день вторый».

Слово твердь здесь переведено не совсем правильно, так как еврейское слово «ракиа» переводится словами: «твердая стена». Как же в одном случае, в стихе 6, бог просто словом творит твердую стену, которую потом называет небом, а потом уже в стихах 7 и 8 снова творит эту же стену, но не словом, а делом? Все дело здесь, по-видимому, в том, что сначала возник один рассказ, а потом другой, вписанный позднее в виде главы VI.

Подобные рассказы могли возникнуть у народов, которые небо себе представляли твердым, вроде купола, крыши над землей. Раньше почти все так понимали небо, да и теперь найдется много миллионов людей, которые думают, что над ними твердое небо, вроде хрустальной крыши, что звезды и тучи «ходят» по небу, вроде как бы ползают по потолку, как мухи; что там, на небе, живут их боги и ангелы; что туда же, на небеса, возносятся души, а иногда и целые туши человеческие — Эноха, Илии, Моисея, Будды, Иисуса[7] и других. Подобные верования были у очень многих народов на низшей ступени их развития.

Это отразилось и на языке: небесным сводом, шатром неба называется у многих народов небо. Небо сравнивается с домом, с храмом, с теремом. Многие народы его кажущуюся выпукло-круглую форму сравнивают с черепом человеческой головы. Так, индийский рассказ утверждает, что небо создано из черепа бога Брамы, а по скандинавским сказаниям Эдды, оно произошло из черепа Имира.

Другие народы сравнивают небо с горой. Славянское слово «горе́» означает: вверх к небу. «Без ног, без рук на гору дерется» (дым). «Переселиться в горняя» — умереть, отойти к богу. В б. Тульской губернии записаны крестьянские рассказы, что на конце мира, где небо сходится с Землею, можно прямо с Земли взобраться на выпуклую поверхность небесного свода; живущие там бабы затыкают свои прялки и вальки за облака.

По понятиям древних греков, на вершине горы Олимп жили бессмертные боги, Олимп был небесным жилищем; Гомер[8] называет его великим небом. В старинном славянском рассказе сообщается, что бог создал небо хрустальное на железных столбах. Финский народ создал рассказы о творце неба — герое-певце и боге Вейнемейнене. Этот бог в то же время кузнец. Молотом выковывает он небесный свод, украшает его Солнцем, Луной и звездами. Древние люди представляли себе небо в несколько этажей — семиэтажным. Попасть на седьмое небо — попасть в рай. Поэтому раньше людей хоронили часто с лестницами (см. «Житие князя Константина Муромского»). В некоторых местах на «вознесенье» пекут из теста семиступенчатые лесенки и бросают их кверху; и по тому, как упадет лесенка, гадают, на какое небо попадут после смерти. Около 400 лет тому назад новгородский архиепископ Василий писал тверскому «владыке» Федору: «А Ефросин был в раю, и три яблока принес из рая… А то место святого рая находил Мстислав-новгородец, и сын его Яков… Долго носило их ветром и принесло к высоким горам… И пребыша долго время на том месте, а солнца не видеша, но свет был многочастный, паче солнца (должно быть, там, в раю, электрификация! — Ем. Я.), а на горах тех гласы и ликования много слышахуть» (более подробно обо всем этом смотри: А. Афанасьев — «Поэтические воззрения славян на природу», т. I и II).