Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет) Страница 4

Это не означает, однако, что не существовало разных устных вариантов. Евангелия представляют множество свидетельств такого разнообразия как в самом повествовании, так и в записанных изречениях Иисуса. Необходимо также помнить, что Иисус, вероятно, хорошо говорил на арамейском, так что Его высказывания были переведены на греческий прежде, чем нашли свое место в греческих Евангелиях. А любой переводчик знает, что не существует абсолютно точного эквивалента для передачи понятий одного языка на другой.

Но признавать существование вариаций в передаче высказываний и изложении деяний Иисуса вовсе не означает бросать тень сомнения на их историческую достоверность или «точность», о которой заявляет Лука в своем Евангелии. Евангелия по своей литературной и богословской сути представляют собой исторические документы.

Четыре Евангелия

Одна история, четыре свидетеля

Иметь более одного свидетельства о любой личности в древнем мире — вещь довольно редкая. Иметь четыре биографии, написанных современниками или почти современниками событий, — вещь беспрецедентная. Но такое необъятное богатство информации об Иисусе не всегда приветствовалось в христианской церкви. Оно рассматривалось как чрезмерное и приводящее к недоразумениям.

Выше мы говорили о попытке Татиана во II в. составить согласование Евангелий, и такие попытки с тех пор предпринимались неоднократно. Стремление к этому, вероятно, связано с той неудовлетворенностью, которую испытывают люди, замечая несоответствия в разных Евангелиях. Разночтения служат основанием для недоверия к приводимым евангельским свидетельствам. Может создаться впечатление, что перед нами четыре разных портрета, а не четыре «авторизованных биографии» одной личности. Однако факт в том, что мы имеем четыре, а не одно свидетельство, и все они несколько отличаются друг от друга.

Современные тенденции в евангельском богословии заставляют нас серьезно отнестись к этим различиям. Так называемая редакционная критика говорит, что Евангелия различаются видением перспектив и богословскими посланиями. Она учит нас рассматривать авторов не как беспристрастных собирателей преданий, но как людей с собственным взглядом на вещи и цель написания Евангелия. Каждый из авторов несколько иначе, чем другой, воспринимал Иисуса и каждый писал свое Евангелие, высвечивая определенные моменты, связанные с особыми потребностями церкви, для которой он писал.

В последнее время большое значение придается тому, что каждое Евангелие представляет собой независимое литературное произведение, которое предназначено не для критического сравнения с другими, но для чтения как самостоятельного произведения. Это привело к большей ясности в представлении о воздействии Евангелий. Каждое из них разными путями, в разных ракурсах показывает служение Иисуса и побуждает читателя стать частью истории, с которой начиналось христианство.

Это вовсе не означает, что не надо проводить сравнительного изучения четырех Евангелий, попытаться на их основании глубже понять Иисуса. Они, по существу, первые и наиболее полные книги о Нем Самом, а не о конкретных богословских представлениях их авторов. Но понимание Иисуса и Его вести существенно обогатится, если мы серьезно займемся исследованием индивидуального вклада каждого автора. В результате мы получим не просто «авторизованную биографию», но многостороннее свидетельство тех, кто знал и следовал за Иисусом в ранние дни становления христианства.

Иоанн — странная личность

Вероятно, неправильно говорить о «независимых» свидетелях, поскольку совершенно очевидно, что Матфей, Марк и Лука следуют в своих повествованиях единому плану и во многих отношениях придерживаются единой точки зрения. Большинство исследователей склонно думать, что они писали не изолированно друг от друга. Поэтому эти три Евангелия традиционно рассматривают как «синоптические» (т. е. рассматривающие события под одним углом зрения, «одинаковыми глазами»), в отличие от стоящего особняком Евангелия Иоанна. Далее мы кратко остановимся на взаимоотношениях между Матфеем, Марком и Лукой, но прежде следует рассмотреть, почему Иоанн так выделяется среди четырех авторов Евангелий.

Само начало Евангелия Иоанна с его загадочным, захватывающим дух представлением Иисуса — «И Слово стало плотью» — сразу же заявляет о совершенно ином подходе, точке зрения. В начале III в. Климент Александрийский высказал предположение, что Иоанн написал «духовное» Евангелие в дополнение к трем другим «плотским». Хотя это весьма поверхностное понимание природы синоптических Евангелий, оно верно отражает «атмосферу», в которую попадает читатель Иоанна. Это атмосфера глубокого проникновения в вопросы веры и спасения с более смелым представлением Иисуса как Бога (включая знаменитое «А Я говорю», «Я есмь»).

Иоанн не приводит притчей, которые есть в синоптических Евангелиях. Действительно, очень мало из того, что говорит Иисус у Иоанна, находит свои параллели в других трех. «Царство Божие», столь ярко представленное в учениях Иисуса в синоптических Евангелиях, только один раз упоминается у Иоанна. Иоанн использует здесь (как и в своем первом послании) яркие речевые обороты, метафоры света и тьмы, жизни и смерти. У Иоанна Иисус в Своих пространных беседах и богословских диалогах ставит читателя перед проблемой знания и веры, раскрывает фундаментальные основы вечности и говорит о Себе как единственном пути к спасению. Он говорит, что называется, с отчетливым «иоанновым акцентом».

Помимо рассказа о последней неделе в Иерусалиме (здесь более подробного, чем в других Евангелиях), у Иоанна практически нет повторений сказанного в любом другом Евангелии. Некоторые истории встречаются у всех (но обычно преподносятся в совсем иной форме), но есть и совершенно новые. Иоанн рассказывает о чудесах, большая часть которых отсутствует в синоптических Евангелиях, и он вводит их как «знамения», указывающие на богословскую истину, раскрывающую суть служения Иисуса.

Даже канва повествования, вплоть до последней недели в Иерусалиме, совершенно иная. В синоптических Евангелиях рассказ о раннем служении Иисуса сосредоточен вокруг Галилеи, а вход в Иерусалим для участия в последней Пасхе составляет драматический финал истории. У Иоанна Иисус — частый гость в Иерусалиме, Который беседует с иудейскими религиозными вождями задолго до трагического столкновения с ними.

Совершенно очевидно, что Евангелие Иоанна существенно отличается от других. Однако не ясно, в чем причина этой независимости. В нем есть несколько мест, которые позволяют полагать, что Иоанн не сомневается в том, что его читатели уже знают многое о жизни и служении Иисуса. Тот факт, что он опускает такие важные моменты, как рождество Иисуса, Его крещение и искушение, преображение или установление Вечери Господней (несмотря на очень пространное описание других аспектов Последней вечери) объясняется, вероятно, тем, что это были всем хорошо известные факты. Отдельные параллели с языком синоптических Евангелий позволили некоторым исследователям предположить, что Иоанн был знаком с одним или всеми ними (или, по крайней мере, с преданиями, на которые они опирались). Хотя он предпочитает не упоминать об этом.

Матфей, Марк и Лука: «синоптические проблемы»

Как отмечалось выше, эти Евангелия обладают сходной канвой развития событий (к которой Матфей и Лука добавили фрагмент, посвященный рождеству Иисуса и Его детству, впрочем, совершенно независимо друг от друга). Большинство историй у Марка находят параллели в одном из этих двух Евангелий, хотя некоторые из них (особенно у Матфея) приводятся в крайне сокращенном варианте. Есть значительное количество материала (более 200 стихов, главным образом, высказывания Иисуса), где Матфей и Лука практически повторяют друг друга, тогда как у Марка этот материал вообще отсутствует.

Эти «параллели» разного рода. Иногда они точно повторяют друг друга (особенно в ряде изречений Иисуса), иногда связаны между собой весьма слабо, так что подчас трудно понять, идет ли речь об одном и том же или о разных событиях (ср., напр.: рассказ о помазании в Мф. 26:6–13 = Мк. 14:3–9 с Лк. 7:36–50). Даже там, где истории явно одни и те же, они рассказываются с разными вариациями, включением и исключением некоторых моментов.

Что касается Евангелия от Матфея, то в нем есть тексты, не находящие своих параллелей в других Евангелиях; некоторые включены в пространные беседы Иисуса, которые являются отличительной особенностью этого Евангелия. У Луки (автора самого длинного из синоптических Евангелий) более половины материала не находит параллелей в других Евангелиях; в значительной мере это относится к рассказу о длительном странствии Иисуса по пути в Иерусалим (Лк. 9:51 — 19:10).