Светлана Сысоева - По дороге в Азии. Путевые заметки Страница 4

Прошлого не вернешь, утверждают некоторые. Добавляя, что не надо печалиться, что жить настоящим надо и о прошлом не думать. Фраза расхожая, смысл давно потеряла. Не надо печалиться о том, чего больше нет. Но можно, когда оно еще есть, уделить ему чуть больше внимания, чуть больше времени, чуть больше заботы и доброты.

Странно звучит, но стопроцентное настоящее даст стопроцентное настоящее в будущем. Которое будет аккумулировать события для полноценной жизни в ней, вашей личной жизни, а не раздаваемой за небольшую плату кем-то еще.

Тогда ваша история станет историей, а не руинами. Тогда не придется думать «почему я не…». Тогда можно будет жить настоящим, а прошлое перелистывать как красочную книжку с картинками, вспоминая «вот это я…, а вот, помнишь, это мы с тобой…». Именно тогда, о прошлом можно будет не печалиться, потому что оно всегда будет с вами, в вашей памяти, в ваших мыслях, в ваших сердцах.

БУЛУКУМБА

Если вы в Булукумбе и хотите что-то сделать быстро, приготовьтесь делать это медленно.

– Кум, привет, кум! Туристы приехали, туристы, аж двое!

– Туристы, говоришь… А сколько их, туристов-то?

– Да говорю, двое!

– Двое? Правда, двое?

– Да, двое. Представляешь, из России!

– Из России…

– Да, из России!

– Из Германии?

– Нет, из России!

– Из России? А сколько, говоришь, их?

…

– Алло! (далее на бахасе) Арди! Друг! Тут такое дело… Нет, ты представляешь… Да, двое… Твой телефон неправильно записали… Нет, ты представляешь… Да, неправильно. Телефон. Да, конечно, сейчас дам трубку…

Передает телефон журналисту.

– Алло! Алло! (бодрым деловым тоном). Я Иван Иваныч Иванов из «Moscow News and World Report». Мне ваш телефон…

– Алло! Хто? Чего? Ив.. чего?

Журналист расстроен.

– Алло! (я беру трубу) Здрасьте уважаемый Арди, это вот я, помните мы с вами во дворе отеля разговаривали, ну да, я, я. Помните, я еще говорила, что Иван Иваныч в Булукумбу приехал, хочет с вами встречаться. Из России, да, да, журналист, да, встречаться, так он вот рядом стоит, ждет. Что? Сейчас приедете? Сюда приедете? Вы приедете или нам приехать?

Передаю трубу другу.

– Алло! Арди, друг! Что? Нет, ты сюда или мы туда? Ты? Сюда? Или мы туда? Все-таки ты сюда? Давай, ждем!

Расстроенному журналисту: сейчас приедет, ждите!

Если вы в Булукумбе и хотите дела делать быстро, наберитесь терпения и расслабьтесь. Быстрее быстрого все равно не получится. Быстрый в Булукумбе Интернет в кафе рядом с отелем и водители красных бемо-машин, что население перевозят из Булукумбы в Тана Беру и дальше в Биру. Дальше самой Биры уже нет ничего. Там пляжи и отели для туристов. Там дела не делаются. Хотите дела делать быстро, наберитесь терпения, сядьте в тенечке и ждите. Потому что ускорить или поторопить вы ничего не сможете, как и начать ничего не сможете, если будете давить, обижаться и требовать. И только когда сядете вы на стул на веранде, смахнете слезу от отчаяния и приготовитесь уже из Булукумбы уехать, как вдруг все изменится, как будто кто-то добро даст, как будто это как экзамен был – примет ли вас Булукумба или подальше пошлет. Выживете вы здесь или место вам в офисе под кондиционером, чтобы работа непыльная и дураки чтобы не окружали. Потому что в Индонезии, как и в России, дороги есть и дураков много. Но и с теми, и с другими можно жить бок о бок, дела можно делать и результат получать.

– Здравствуйте, уважаемый! Представляете, мы телефон неправильно записали, искали вас, искали, весь день звонили.

В телефоне потерялась одна цифра, а владелец отеля, являющийся по совместительству папой Арди, корреспондента районной газеты «Рупор Булукумбы» и представителя районной администрации, накануне сказал, что телефона не знает. Может, на всякий случай, а может и правда не знал.

– Здравствуйте, здравствуйте! Извините, что телефон мой не работал! Да! Да! Я хочу помочь! Я рад помочь. И это бесплатно, это не за деньги. Free, а не то, что вы подумали.

– Ах да, разрешите представить, это Иван Иваныч Иванов, из Moscow News and World Report!

– Ах, Иван Иваныч! Конечно! Журналист! Прям как я! Журналист! А где вы работаете?

Журналист обиженно сопит. Далее разговор идет с полчаса, присоединяются родители Арди, родственники ближайшие, соседи подходят и уходят, но дело делается.

– Да, я помогу, да могу завтра, во сколько нужно? В 10? Да, могу в 10. Но я еще и вечером приду, принесу вам брошюры и мои фотографии.

– Может, не надо вечером. Может, вам вечером не удобно…

Сделана попытка разговор закончить, а вечером отдохнуть.

– Вечером нормально. Я рад помочь. Я принесу брошюры. Free! Можете использовать, если нужно.

И так два дня подряд. Утро началось в девять, а не в десять. По дороге колесо прокололи, мне пришлось в тенечке стоять. Колесо делали долго, потому что там другие колеса были – а также нужно было рассказать, что к чему, сделать пару снимков со встречи другой районной администрации, помахать многочисленным друзьям и родственникам и не потерять шлем. За шлем я отвечала, чтобы не свалился он ненароком и не расшиб себе чего. Потому что Арди мотоцикл водит так же, как разговаривает. И мне нужно было одной рукой шлем придерживать, а другой за ручку сидения хвататься.

Пока до Иван Иваныча доехали, уже одиннадцать было. Иваныч не спал, с шести утра работал, перегрелся, молнии метал – только и успели, что его представить работягам (схему представления см. выше), да довезти до единственной в Тана Беру сдаваемой комнаты. Ее Иваныч сам нашел накануне.

Хозяйка, естественно, оказалась Арди дальней родственницей. Можно было еще долго разговоры разговаривать, но Иваныча мы спать уложили, а я с Арди обратно в Булукумбу поехала. Работу работать и к местности привыкать. Мама Арди сказала Иванычу, что за мной присмотрит. Мне сказала, что если я есть хочу или пить, то могу на кухню прийти в любой момент.

Не знаю, как насчет любого момента, завтракают здесь рано, обедают в полдень – обязательно, а ужинают как придется. Если будете в Булукумбе и рис вам надоест, есть одно простое решение. Идете в желтую харчевню, на которой SOP написано. Берете себе пол-литра супа, только бульона за пять тысяч рупий, либо бульона с мясом за пятнадцать. И едите себе в удовольствие. В бульон можно две пачки растворимой лапши запихнуть и получить тем самым вкусное и питательное варево. Без которого вы дела делать в Булукумбе вряд ли сможете. Потому что для любых дел силы нужны, а если дела медленно делаются, силы утроить нужно. Так что желаю вам еды хорошей и скорости.

ГОРОД В ПРЕРИЯХ

Мне вчера вопрос задали: почему в Гималаях (пустыне Гоби или бескрайних прериях) хорошо, а в Москве так не получается. Я вопрос этот в разработку запустила; сегодня ответ нарисовался, который меня поначалу ошарашил, а потом я стала примеры вспоминать – тех, кому и в Москве хорошо, кому почему-то не мешают толпы людей на улицах, буйство «негативных» энергий и отсутствие источников вдохновения. Примеры ответ подтвердили.

В городе, если единственный твой багаж – отсутствие знаний, помноженное на гонор и самомнение, очень быстро чувствуешь свою никчемность. Масла в огонь подливает постоянно присутствующая возможность сравнивать себя с другими, жаловаться на непризнанность и парочка подзуживающих, езжай-ка ты в Гималаи (Гоби или прерии), там – о-о-о-о! – там так тебя прокачает, что мало не покажется.

В Гималаях (Гоби, прерии, тайге, степи, глухой деревне) довольно просто «стать частью чего-то большого». Ты живешь на вписке у мощного, не человеком созданного источника. Про себя забываешь, тебя откровения начинают посещать, тебе от этого процесса хорошо становится, ты занят самопознанием (до миропознания еще далеко) и кажется тебе, что этот путь один и единственный.

Некоторые умудряются так прожить почти всю свою жизнь – пока необходимость вернуться домой не отрезвляет, обеспечивая сначала шок, потом активное непринятие и в перспективе непрекращающуюся ломку на манер наркотической.

Почему? Ответ простой. Несмотря на источник, ты как был никем, так никем и остался. В городе источника нет, а если он тебе нужен, дело нужно. Потому что если есть дело (мечта, цель), то и энергия начинает ключом бить – что мне в свое время один человек объяснил, а позже я на себе в правоте этих слов убедилась. Закавыка лишь в том, что дело может так и не появиться; особенно если у тебя период, когда дело не с небес озарением спускается, а его нужно самому для себя придумать, продумать, начать и не прекращать ни на минуту.

Вот этого многим совершенно не хочется. Некоторым идея не по плечу, а другим через этап «я не справлюсь, потому что здесь это в принципе невозможно» перейти не удается. Третьи начинают цепляться за псевдознания разного толка, объясняя нежелание взять судьбу в собственные руки религиозными догмами или психологическими защитными механизмами. Четвертые вообще от ситуации отрекаются – потому что очень сложно самим запускать собственный мотор, самим преодолевать неверие, преодолевать сомнение и лень, смазывать заржавевшие части самого себя или отсекать их – через не могу, через не хочу, через ломку стереотипов, через боль почти физическую.