Александр Мень - Прости нас, грешных Страница 4

Виноваты мы перед Тобой, Господи, за то, что не имеем перед Тобой смирения.

Смирение — это умение познать прежде всего волю Божию! Что нам проку познать свою волю?! Она ничтожна и бессмысленна, и очень скоро все это… сгорит. Вот мы, священники, часто провожаем людей, которых отправляют на кладбище. Приходят родные, многие плачут, многие приносят венки, устраивают поминки, похороны, памятники, а потом проходит время, и, глядишь, все забывается. Все забывается! И про нас с вами забудут, один Господь будет помнить! И мы уйдем очень скоро, и только по тому будет Господь судить нашу жизнь, не зря ли мы ее прожили, — что мы сделали во имя Его. А не во имя свое! Наше собственное имя — это пустой звук. И вот тут‑то ясно, чего от нас ждет Господь. Как можем мы Его отблагодарить за Его любовь к нам – грешным, слабым, безобразным созданиям? Только одним: послужить Ему! Как может человек служить Богу? Он сам сказал: «То, что вы сделали Моим братьям (то есть людям), вы сделали Мне»[10]. Выполнили мы этот завет? Нет, не выполнили.

Жестокие, холодные, черствые, самовлюбленные, занятые только собой, постоянно носящиеся с собой! Все — молодые и старые — мы только для себя, но никак не для людей.

Виноваты мы перед Тобой, Господи, что не умеем даже с самыми близкими, родными, любимыми жить спокойно, что мы распущенны, раздражительны, злобны, ядовиты, ехидны, что мы постоянно друг друга уязвляем, ущемляем, что мы получаем гнусное удовольствие от того, чтобы расстроить человека, поссорить людей, найти у другого человека недостаток!

Почему нам это так нравится? Потому что сами ничтожны и хочется других поскорее втоптать в грязь.

Виноваты мы перед Тобой, Господи, за то, что Ты дал нам радость общения друг с другом, а мы, о чем мы говорим, когда собираемся вместе? О таких пустяках! И чаще всего поносим и осуждаем друг друга.

Виноваты перед Тобой, Господи, за то, что Ты дал нам язык для святых и добрых слов, чтобы сеять добро в злом мире, а мы сеем клевету, занимаемся празднословием, сквернословием, невоздержанны ни в языке, ни в чувствах.

Если что‑то нам не нравится — мы уже готовы идти на поводу у своего чувства. Мы так спокойно принимаем в сердце глупые, безумные мысли и их лелеем. Нечистоту и блуд, которые появляются в сердце, мы не выметаем, как мусор и сор, но оставляем, и из этого образуется в душе плесень. А от нее уже идут греховные поступки.

Будем каяться те, кто виновен в этом в той или иной мере: кто разрушал семью, кто способствовал этому, кто своим поведением довел свою семью до распада, за супружеские измены, за всякую нечистоту плоти. Апостол говорит: «Не надейтесь — блудники Царство Божие не наследуют»[11]. Просто сказал и ясно. И что бы мы ни думали, слово его непреложно.

Кайтесь также, женщины, которые не дали детям своим жить. Потому что это кровавый грех, грех убийства — так его и надо называть. Кто помогал, советовал, содействовал, — все равно так или иначе причастен этому греху. Мы должны других учить, молодых наставлять, предупреждать, должны бороться за жизнь детей.

Виноваты мы перед Тобой, Господи, за всякую неправду, ложь, за лжесвидетельство на суде, коварство, двуличие! Прости нас, Господи, за дурное отношение к нашей работе, к нашему делу.

У каждого из вас есть свой труд, но чаще всего мы к нему относимся с небрежением, с недовольством, с ропотом, с воздыханием. А тут на самом деле все очень просто: если ваш труд никому не нужен — бросьте его немедленно, займитесь другим, а если он нужен кому‑то — принимайте его как послушание, как Божие дело, которое вы делаете для других, значит, для Христа. А если мы делаем его для Христа, мы должны делать его с ревностью, со стремлением сделать его как можно лучше. Посмотрите, как строили храмы в старину; не как новые здания. Они стоят сотни лет! Почему? Потому что люди делали их ревностно, они стремились их поставить так, чтобы они стояли века! Так и мы должны делать все! Работа настоящего христианина должна отличаться во всем!

Виноваты мы перед Тобой, Господи, за то, что были с людьми несправедливы, что обижали, унижали в семье, на работе людей безответных или слабых, притесняли, издевались над ними. Господи, прости нас, грешных, за то что мы иногда собственной семье приносили не спокойствие и мир, а, напротив, раздор! Возвращаясь из храма, приносили не тишину, радость и свет, а ворчание и недовольство.

Прости нас, Господи, за злобный нрав, за тяжелый характер, за то, что мы отравляем жизнь друг другу.

В чем задача жизни христианина? Одна из главных задач— это нести свет и добро людям. Вы все не малые дети, все знаете, как много в жизни безобразного, страшного, гнусного, дурного. Иными словами, как говорит апостол, «Мир лежит во зле»[12]. А мы посланы в мир, чтобы нести в эту тьму добро, — если мы этого не делаем, мы никуда не годимся. Так говорит и Господь: «Если соль потеряет силу, то есть она не будет соленой, что с ней сделают? Выбросят вон, как ненужный камень»[13]. И если мы не будем солью земли, если не будем служить для земли, тогда кому мы нужны?

Прости нас, Господи, за то, что бремя, которое на нас возложила жизнь по отношению к больным, детям, престарелым родственникам и другим, нуждающимся в нашей помощи, несем не с благодарностью, а с ропотом.

Но мы должны понять, что если этого у нас нет, то мы лишимся самого дорогого! Когда мы кому‑то нужны, это значит, что нужны Богу. Если у нас есть хоть капля силы помочь этим людям, малым или старым, — слава Богу! Гораздо хуже было бы, если бы мы были неспособны это сделать.

Виноваты мы перед Тобой, Господи, за то, что были невоздержанны не только в слове и в чувстве, но и в пище и в питье.

Пренебрегали постами, которые полезны. Каждый в силу своей возможности должен стремиться к тому, чтобы выполнять эти церковные заповеди. Пост дается человеку для пользы.

Виноваты мы перед Тобой, Господи, за то, что плохо готовились к принятию Святых Тайн.

Во–первых, редко приобщаемся. Первые христиане приобщались каждый воскресный день. Но мы по нерадению уже не можем так, но некоторые (вчера вот были)— по два, по три года не причащались. Что же мы тогда за верующие, если мы не прибегаем к Господу за помощью?! Что же мы за верующие, когда мы не соединяемся со Христом так, как Он заповедал, а делаем, как нам кажется хорошо? Раз Он заповедал: «Сие творите в Мое воспоминание», — значит, мы должны стремиться к этому.

Итак, будем просить у Него прощения за все, что было нами сделано от юности нашей, за всякий забытый грех, за всякий грех, который мы делали по неведению.

Прости нас, Господи, за наших близких, которых сегодня с нами нет.

Мы делим с ними наши грехи, потому что когда люди живут вместе, то у них грехи общие.

Господи, прости нас, грешных. Прости нас за все!

С сегодняшнего дня, дня Тайной Вечери, постараемся быть достойными слова Божия, достойными Его Божественной благодати. Начнем жить, наконец, по–христиански. Может быть, некоторым из нас отпущено всего месяц, два или три для жизни — проживем хоть конец этот по–человечески, будем нести свет Божий в своем сердце. Не будем снова возвращаться в языческую жизнь!..

Последуем слову апостола: «Всегда радуйтесь»! — не будем унывать, как язычники, «непрестанно молитесь»! — не будем предаваться суете, «за все благодарите» — не будем роптать[14].

Господи, прости наши прегрешения, вольные и невольные…

23 апреля 1981

Облекитесь во Христа

«Елицы во Христа креститися, во Христа облехкотеся» — поем мы во время литургии, напоминая себе о том, что некогда Пасха была временем нашего общего крещения. Это был день, когда все готовившиеся к крещению приходили в храмы, чтобы причаститься, чтобы принять Христа–Спасителя в свое сердце и в свою жизнь. Поэтому эти слова напоминают нам о том, что мы, крестившись, «во Христа облеклись». Если мы крещеные люди, значит, мы облечены во Христа. Вот здесь, дорогие мои, решение той трудной задачи, которая стоит перед нами: как нам победить свои грехи, как нам от них избавиться. Мы не можем этого сделать собственными силами, но, облекаясь во Христа, мы это можем.

Что это значит? Это значит, что в ежедневной молитве мы должны так призывать Его к себе, чтобы Дух Его входил в нас, мы должны ждать Его, как дорогого гостя. Между тем, наша молитва бывает формальной, холодной, равнодушной.

Господи, прости нас, грешных.

Облекаться во Христа — значит всматриваться в строки святого Евангелия, вдумываться в то, как Господь ходил по земле, чему учил, что Он говорит мне сегодня, постоянно иметь Его перед собой. Постоянно! Как говорит апостол: «С терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на наставника и совершителя веры Иисуса»[15]. Все время взирая, все время имея Его перед собой, иначе как мы можем во Христа облечься?!