Кирилл Александрийский - Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II Страница 43

И Я умолю Отца, и иного Параклита даст вам, да будет с вами в век, [259] Дух истины, егоже мир не может прияти, яко не видит Его ниже знает Его, вы знаете Его, яко у вас пребывает и в вас будет [260] (14, 16–17)

К Божественному опять примешивает человеческое и ни к несмешанной славе Божества не возвышается, ни также не вращается всецело в пределах одного только человечества, но удивительным образом вместе и смешанно касается того и другого, так как Он в одно и то же время есть Бог и человек. Бог Он по природе, как плод от Отца и отблеск Его сущности. Но также опять и человек, поскольку стал плотью. Поэтому Он говорит как Бог и вместе как человек, ибо таким образом было возможно говорить надлежащим языком о Домостроении с плотью.

Впрочем, исследуя значение приведенного места, укажем на то, что и теперь Господь наш почел необходимым внести упоминание о Боге и Отце в созидание веры и для большей пользы слушателей, как то покажет дальнейшая речь. Так как Он повелел нам просить во имя Его (Ин. 14, 14) и вместе с другим многим установил древним образ молитвы (Мф. 6, 9–13), дав обещание исполнять, и притом весьма охотно, чего бы мы ни пожелали получить, то, дабы не показалось, что Он чрез это отвергает лицо Бога и Отца или уничтожает власть Родившего Его, разумею над щедрым раздаянием благ святым; сказал, что Он будет необходимым сораздаятелем и соподаст нам Ходатая (Параклита), опять употребив это слово: умолю, как человек и всей Божественной и неизреченной природе усвоив то, что ей собственно и особенно подобает, как бы в лице Бога и Отца. Это обычно Ему, как мы уже часто и прежде говорили.

Впрочем, Иным Ходатаем называет Духа сущности Бога и Отца или Его Самого (Сына), ибо одна у Обоих сущность, полагая Его не вне (Божественной сущности), но давая уразуметь, что различие заключается только в Его самоипостасном бытии и существовании. Ведь Дух не есть Сын, но мы должны принимать верою, что то, что Он есть, действительно имеет особое (ипостасное) бытие и существование, ибо Он есть Дух Отца и Сына. Но зная, что и Сам Он (Сын) есть Ходатай и в действительности и в Священных Писаниях именуется так, называет Духа Ходатаем иным, но не как могущего производить в святых что-либо другое, чем то, что и Он Сам (совершил бы), Кого Он есть и называется Духом. А что и Сам Сын есть и называется Ходатаем, это засвидетельствует Иоанн, говорящий в своих сочинениях: «Сие говорю вам, да не согрешаете, — а если кто и согрешит, Ходатая имеем к Отцу, Иисуса Христа Праведника, и Он умилостивление есть за грехи наши» (1 Ин. 2, 1–2). Таким образом, называет Духа иным Ходатаем, желая, чтобы Он разумелся в собственных ипостасях, однако ж имеющим с Ним такое сходство и могущим совершать столь неотлично от Него такие дела, которые и Сам Он совершил бы, в известном случае, что Он кажется Самим Сыном и ничем другим, ибо Дух есть Его. Так и Духом истины наименовал Его, называя здесь истиною Себя Самого.

Но считающих Сына чуждым сущности Бога и Отца справедливо спросит кто-либо: как, скажи мне, Отец дает Духа истины, то есть Духа Сына, не как инородного или чужого, но как Своего собственного Духа, хотя, по вашему мнению, Он (Отец) имеет сущность, отдельную от Сына, и несомненно, что Дух есть и Дух Сына? Как же, с другой стороны, если Сын иносущен с Ним (Отцом), Он (Сын) подает Духа Отца как Своего? Ведь написано, что «вдунул ученикам, говоря: приимите Духа Святого» (Ин. 20, 22). Не должен ли каждый признать, и вполне справедливо, даже более — быть твердо убежденным в том, что Сын, будучи по существу общником природных благ Отца, имеет Духа таким же образом, каким должно разуметь и об Отце, не как чуждого и внешнего Ему — глупо, даже более — безумно так думать, — но таким образом, как каждый из нас содержит в себе своего собственного духа и из внутреннейших глубин изливает его вовне? Вот почему и Христос телесно вдунул Его, показывая, что как из уст человеческих дух исходит телесно, так и из Божественной сущности свойственным Божеству образом изливается Дух, из Него исходящий. Когда, таким образом, Сам Дух есть как Бога и Отца, так и Сына, то как Они могут не иметь несомненно одну сущность как раздельно, так вместе с тем и соединенно? Ведь Отец есть Отец, а не Сын, и Сын есть Сын, а не Отец, впрочем Отец в Сыне и Сын в Отце. Однако ж подает Ходатая или Духа Святого не особо Отец и особо Сын, но Он сообщается святым от Отца чрез Сына. Поэтому-то, когда говорится, что дает Его Отец, — Тот, чрез Кого Он все дает, есть Сын. И когда говорится, что дает Сын, — Тот, от Кого все дает, есть Отец.

А что Дух Божествен и не разносущен ни с Отцом, ни с Сыном, это, полагаю, ни для кого из благомыслящих не подлежит сомнению, и в этом убедит нас необходимое основание.

Ведь если Он, по мнению некоторых, не из сущности Бога, то как тварь, уже принявшая Духа, могла бы быть причастною Богу? Каким образом можем называться и быть храмами Божиими (1 Кор. 3, 16), получая тварного или инородного Духа, а не Духа Божия? Как могут быть общниками Божественной природы, по слову святых (2 Пет. 1,4), причастники Духа, как скоро Он причисляется к тварям, а не исходит нам из самой Божественной природы, — не так, что проходит чрез Нее к нам как чуждый Ее, но, так сказать, как бы некое качество Божества является в нас и обитает в святых и всегда пребывает, если они, очищая очи своей души всякою благопристойностию и неослабным рвением ко всякой добродетели, будут сохранять в себе благодать. Недоступен и невидим Он, говорит Христос, для сущих в мире, то есть для помышляющих о мирском и пожелавших любить земное, напротив, — доступен и удобозрим для святых. По какой причине? Имеющие несмываемую нечистоту и наполнившие свой ум как бы какою грязью не усматривают красоту Божественной природы и не принимают закона Духа, так как находятся во всецелом подчинении плотским страстям. А добрые и трезвенные, имея сердце свободное от мирских зол, охотно вселяют в себя Ходатая (Духа), а получив, сохраняют и, сколько доступно людям, умственно созерцают Его, получая отсюда великую некую и достойную соревнования награду, ибо будет освящать их и являть совершителями всех вообще благ, а также снимать с них позор свойственного человеку рабства и облекать достоинством всыновления. Это засвидетельствовал Павел в словах: «А потому что вы — сыны, послал Бог Духа Сына Своего в сердца ваши, взывающего: Авва, Отец!» (Гал. 4, 6).

Не оставлю вас сиры, прииду к вам [261] (14, 18)

И теперь Господь наш Иисус Христос считает необходимым вести речь о Святой и Единосущной Троице. Представляя в удостоверение любящим Его как слова, так и дела Свои, Он уже прежде указал на то, что Он и есть Бог по природе и рожден от Бога Отца, а также что имеет равное Ему могущество и одинаковое с Ним намерение. Поэтому-то и сказал однажды: «Я что говорю, от Себя не говорю» (Ин. 14, 10), и в другой раз: «Если не творю дел Отца Моего, не веруйте Мне; если же творю и ежели Мне не веруете — делам Моим веруйте» (Ин. 10, 37–38). Но при этом было крайне необходимо, чтобы и о Святом Духе принималось правильное и безукоризненное мнение, ибо таким образом можно было всецело направлять ум слушателей к правой вере.

Итак, чему в предложенном изречении научает нас Христос, изложу в немногих словах. Говоря, что от Бога и Отца нам будет послан Другой, в целях Домостроения снова подтверждает это вероучение, ибо для некоторых, неправильно понимающих это изречение, возможно было думать, что Дух Святой, по Его словам, не из сущности Бога, как это кажется каким-то неразумцам, но Он есть нечто другое по природе. При этом выражение Иного могло бы служить особенно сильным основанием для такого мнения. Поэтому, чтобы показать ясно, что это различие Он желает понимать не другим каким образом, но в смысле особого (личного или ипостасного) только существования Его, — ведь Дух есть Дух, а не Сын, как и Сын есть Сын, а не Отец, — сказав, что будет послан Ходатай, обещает прийти Сам, показывая этим Духа не другим чем, как тем, что Он есть Сам, так как Он от Отца есть собственный Дух и мыслится Его (Духом). Поэтому же и умом Его также называется. Так, Павел, указывая на это самое, говорит: «Мы же ум Христов имеем» (1 Кор. 2, 16). Итак, правильно и безошибочно понимая (это изречение), и извращение истины отвергая как безобразное дело, и следуя словам Богодухновенного Писания, скажем, что Он (Дух) есть не другое нечто, кроме Него (Сына), насколько речь идет о природном тожестве, раздельно и особно. Разумея это, и божественный Павел, полагаю, часто смешивает и Того и Другого вводит как одного и того же, говорю о Ходатае и Сыне. Так, найдешь у него слова: «Если же кто Дух Христа не имеет, сей не есть Его» (Рим. 8, 9), и опять вслед за этим: «Если же Христос в вас, (то) тело мертво для греха, а Дух — жизнь для праведности» (Рим. 8, 10). Слышишь, как ясно признает, что имеют Христа принявшие Духа Его? Говорит и в других местах: «Думаю ведь и я, что Дух Бога имею» (1 Кор. 7, 40). Он же, сказав нам эти слова: «Если доказательства ищете того, что во мне говорит Христос» (2 Кор. 13, 3), часто хвалится тем, что и в нас уверовавших вселился Христос чрез веру, хотя и принимает Духа Святого. И никто пусть не думает, будто мы говорим, что уничтожает в отношении Того и Другого значение различия имен или лиц, или что Сына не считает Сыном, но Духом, или Духа не признает Духом, а считает Сыном. Не такова была цель в том изречении и не так мы веруем. Знает троечисленность Святой и Единосущной Троицы и учит об особом существовании (ἰδία ὑφεστάναι) Каждого из Обозначаемых (Божественных Лиц). Однако ж ясно при этом возвещает, что и в неизменном тожестве пребывает Святая Троица. В противном случае как Дух может быть и называется Богом? «Не знаете ли, — говорит, — что храм Бога есте, и Дух Бога в вас живет?» (1 Кор. 3, 16). Если же мы стали храмами Бога потому, что в нас живет Дух, то как будет не от Бога, то есть из сущности Его, Дух, вселяющий Бога в нас чрез Себя?