Дитрих Бонхеффер - Следуя Христу Страница 44

Похвалу должен получать христианин от начальства! А если он ее не получает, то, подлежа вместо похвалы наказанию и гонению, — что он переносит, будучи виноват в этом? Ведь не ради похвалы он действовал так, что это привело теперь к наказанию. Ведь он делает добро не из страха наказания. Если ему выпадает страдание вместо похвалы, он, тем не менее, свободен перед Богом и не страшится, он же не навлекает позора на общину! Он повинуется начальству не ради какой-то выгоды, но «по совести» (ст.5). Таким образом, ошибка начальства не может задеть его совесть. Он свободен и не страшится — и в безвинном страдании может оказывать надлежащее повиновение. Ведь он знает, что в конце концов правит не начальство, а Бог, что начальствующие суть Божьи слуги. Начальник — Божий слуга, говорит апостол, и сам часто претерпевавший несправедливое заключение от тех же властей, трижды получавший от них жестокое телесное наказание, знавший о высылке из Рима императором Клавдием всех иудеев (Деян 18:1; и след.). Начальник — Божий слуга; так говорит тот, кто знает, что все власти и начальства мира уже давно лишены могущества, что Христос явил его в триумфе на Кресте и что осталось еще немного времени до того, когда все это станет явным.

Все сказанное, однако, подпадает здесь под предостережение, которым Павел оговаривает высказывания о начальстве. «Не будь побежден злом, но побеждай добро злом» (Рим 12:21;). Речь идет не о добром или злом начальстве, но об одолении всего зла христианами.

В то время как для иудеев было чисто искусительным вопросом, должны они платить цезарю подать или нет, поскольку они связывали с этим свою надежду на сокрушение римской императорской власти и на установление собственного господства, — для Иисуса и Его последователей этот вопрос лишен страстности. «Отдавайте кесарю кесарево» (Мф 22:21;), — говорит Иисус. «Для сего вы и подати платите» (Рим 13:6;), — так заканчивает Павел свои высказывания. Эта обязанность не только не приводит христиан к какому бы то ни было конфликту с заповедью Иисуса, ибо они возвращают кесарю то, что ему и так принадлежит, но, более того, как «Божьих слуг» (λειτουργοί) должны они рассматривать тех, кто взыскивает с них подати, и настаивать на этом (ст.6). Конечно, здесь не должно быть недоразумения: не в том служение Богу, что христиане платят подати, говорит Павел, но они платят подати, и в этом — для них! — служение Богу. И, конечно, не к такому служению Богу зовет Павел христиан, но к такому, чтобы подчиниться и не задолжать никому ничего, причитающегося ему (ст.7–8). Любой протест, любое сопротивление вместо этого ясно обнаружили бы, что христиане путают Царство Божье с царством мира сего.

Поэтому пусть раб остается рабом, поэтому пусть христианин подчинится властям, которые имеют власть над ним, поэтому пусть христианин не покидает мира (1Kop 5:11;). Но, конечно же, живя как раб, пусть он живет как свободный Христа; под властями — как творящий добро; в мире — как член Тела Христова — новообретенного человечества; все это пусть он делает без оговорок, дабы, находясь в мире, свидетельствовать о потерянности мира и о новом сотворении его в общине. Пусть он страдает только за то, что он есть член Тела Христова.

Пусть христианин останется в мире. Не ради Богом данных благ мирских, даже не ради своей ответственности за то, каким он был в этом мире, но ради тела Христа Вочеловечившегося, ради общины. Пусть он останется в мире ради фронтального наступления на мир, пусть он проживет «трудом в мире», чтобы с самого начала сделать явной свою «неотмирность». Это, однако, происходит не иначе, как через зримое членство в общине. Расхождения с миром должны быть претерпеваемы в мире. Ради этого Христос стал Человеком и умер среди Своих врагов. Ради этого — единственно ради этого! — пусть раб остается рабом, пусть христианин подчиняется начальству.

Лютер в решающие годы ухода из монастыря не иначе отзывался

о мирских занятиях. Он отверг не высшие требования, которые предъявлялись в монастыре, но то, что послушание заповеди Иисуса понималось некоторыми как личное достижение одиночек. Не на «неотмирность» монастырской жизни нападал Лютер, но на то, что эта неотмирность превратилась в монастырском пространстве в новое мирское образование, скандальное искажение Евангелия. «Неотмирность» христианской жизни уходит в мир, в общину, в повседневную жизнь — так считал Лютер. Поэтому христиане, занимаясь своим ремеслом, должны исполнять свою христианскую жизнь. Поэтому они в своей профессии должны умереть для мира. Профессия тем и ценна для христиан, что христианин в ней может жить благодаря благам Божьим и тем основательнее проводить наступление на мирскую суть. Не «позитивная оценка» мира или полный отказ от раннехристианского ожидания близкого пришествия положили основу возвращению Лютера в мир. Оно имело, напротив, чисто критическое значение протеста против обмирщения христианства в монастырском существовании. В том, что Лютер зовет христианский мир назад, в мир, он зовет его сперва к верной неотмирности. Это Лютер познал сам, своим собственным телом. Лютеровский призыв в мир был всегда призывом к зримой общине Вочеловечившегося Господа. Но не иначе это обстояло и при Павле.

Поэтому теперь ясно также, что жизнь в мирской профессии имеет для христианина свои совершенно определенные границы и что, выходит, за призывом в мирскую профессию должен последовать призыв из мирской профессии. Это находится в согласии и с Павлом, и с Лютером. Границы же даны в самой принадлежности к зримой общине Христовой. Где сталкиваются пространство богослужения, церковных служб, истребованное и принятое в этом мире Телом Христовым, и пространственное притязание мира, там достигается граница, То, что она достигнута, станет ясно в одно мгновение — из необходимости зримого и открытого исповедания Христа со стороны членов общины, со стороны мира, но через умное возвращение или через акт насилия. Здесь христианин вступает в открытое страдание. Он, умерший в крещении вместе с Христом, он, чьи тайные страдания с Христом не узнать миру, теперь в этом мире открыто выброшен из профессии. Он вступает в зримое приобщение к страданиям своего Господа. Отныне он и подавно нуждается в полном единении и в братской помощи общины.

Но не всегда и не только мир выбивает христианина из профессиональной жизни. Уже впервые века Церкви были профессии, несовместимые с принадлежностью к христианской общине. Актер, который должен изображать языческих богов и героев; учитель, преподававший в языческих школах языческую мифологию; гладиатор, игравший человеческой жизнью; солдат, владеющий мечом; жандарм; судья — все они должны были, отказаться от своих языческих профессий, если хотели креститься. Позднее Церкви — и соответственно миру! — удалось снять запрет с большинства этих профессий. Теперь все больше и больше оборона переходила со стороны общины на сторону мира.

Но чем старше становится мир и чем острее разгорается борьба между Христом и Антихристом, тем основательнее пытается мир избавиться от христиан. Первым христианам мир всегда предоставлял место, где они могли трудами рук своих добывать себе на пропитание и одежду. Становящийся вполне антихристовым мир уже не желает, предоставлять христианам даже и этой частной сферы для профессиональных занятий и работы для хлеба насущного. За каждый кусок хлеба, который они хотят съесть, он потребует от них отречения от их Господа. Итак, христианам в конце концов остается еще бегство от мира или тюрьма. Но конец приблизится тогда, когда у христианского мира будет отнято последнее место на земле.

Хотя Тело Христово глубоко проникло в жизненное пространство мира, но, с другой стороны, остается явным полнейшее размежевание, которое всегда должно оставаться явным. Однако внутри мира ли размежевание, с ним ли самим, — и то и другое происходит в послушаний слову: «И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь (μεταμορφούσδε) обновлением ума вашего, чтобы вам познавать чтобы (есть) воля Божия» (Рим 12:2;). (Одно из немногих мест, где синодальный перевод Библии, совпадая по смыслу, не совпадает дословно с лютеровским переводом Библии. Приведем дословный перевод Лютера: «Не сообразуйтесь с миром сим, но преобразуйте ваш образ через обновление ума, чтобы вы могли проверить, что есть воля Божия». — Прим. пер.) Есть сообразование-с-миром-сим в мире, но есть также и лично избранный духовный мир монастыря. Есть непозволительное пребывание в мире и непозволительное бегство от мира. В обоих случаях мы сообразуемся с миром. Но община Христова имеет другой «образ», нежели мир. Она должна неустанно обновляться в этот образ. Это образ Самого Христа, Который пришел в мир и в бесконечном милосердии нес и принял людей, не сообразуясь с миром, но был отброшен и отвергнут. Он был не от мира сего. В правильной встрече с миром зримая община должна сообразовываться с образом страждущего Господа.