Григорий Кваша - Структурный гороскоп Страница 44

В 1035 году Кнуд умирает, держава его разваливается, начинается беспредел. Гартакнут погружает страну в мрак террора. Жестокий король умирает в 1042 году (появление имперского проторитма). На трон поднимается внук Эдгара Миролюбивого, Эдуард Исповедник (1042-1066).

И все же, говоря о безвременье, не стоит забывать, что идет экономический, открытый ритм (ритм Запада), власть постепенно переходит к тем, кто владеет не только политической силой, но и является крупным собственником. Речь, разумеется, о феодалах-землевладельцах. Сейчас, в XX веке, когда западный ритм победно идет по планете, нам легко представить, что номинально правят президент, парламент, министры, а на самом деле вся власть у корпораций, финансовых магнатов и т.д. Но тогда западный ритм только-только формировался и было странно, что корона у одних, а правят другие. Так реальная власть при слабом Эдуарде Исповеднике была не так уж и слаба: "Слабость короля сделала Годвина хозяином страны, и он правил ей твердо и мудро" (Дж. Грин).

Для нас очень важно, что при политических провалах экономика идет вперед. "Все указывает на возрастание богатства и благосостояния страны. Расширение торговли было заметно в богатых портовых городах восточного берега" (Дж. Грин). А ведь речь идет о временах владычества Кнуда I. Точно так же при Николае I и Александре II политические неудачи сочетались с определенными экономическими успехами.

Датские нашествия стали самым образным аналогом отмены крепостного права в России в 1861 году (24-й год второй фазы). В английской транскрипции это 1033 год - конец правления Кнуда I Великого. "Датские нашествия загладили вред, причиненный национальному строю переходом свободных землевладельцев к ленной зависимости от лордов. Сами лорды сделались "средним классом", с того времени как иностранные бароны выгнали их из принадлежавших им усадеб и заняли там сами их место. Эта перемена сопровождалась постепенным превращением класса крепостных и полукрепостных крестьян в класс почти вольных людей. Создавшийся таким образом средний класс был подкреплен ростом торгового класса в городах" (Дж. Грин).

Увы, освобождение было запоздалым. Чтобы западный ритм жил, освобождение должно было начаться внутри имперского цикла, как это было в первом имперском цикле Древнего Рима, породившего республику.

Однако, имея огромное сходство в политическом и экономическом развитии, английский период (973-1045) и русский период (1801-1873) имеют и грандиозное различие. Различие это целиком в сфере идеологии. Англия, почти не знавшая восточного (идеологического) развития и испытавшая лишь одно имперское идеологическое чудо, не могла сравниться с Россией, прошедшей не меньше четырех полных циклов Востока и к 1801 году испытавшей уже три идеологических имперских чуда. В России вовсю раскручивался маховик идеологического чуда; рождение дворянской светской культуры XIX века потрясло не только Россию, но и весь мир. В Англии же идеологическая деградация Запада добивала зачатки рождавшейся культуры. Дж. Грин говорит о временах перехода с западного ритма ко второму имперскому циклу: "Это процветание было небогато благородными началами народной деятельности и глухо к животворным влияниям духовной жизни... Англия довольствовалась псалтырем да несколькими поучениями... Церковь впала в летаргию..." Для теории идеологическая летаргия этих лет имеет чрезвычайно важное значение. Сравнить же её можно лишь с идеологическим вакуумом республиканского Рима (три века республики 432-144).

Еще одна особенность жизни между двух имперских циклов заключалась в сочетании слабой политики и очень сильного политического наследия. Так же как слабые императоры, следовавшие за Екатериной I, не могли уничтожить ауру политического гиганта, оставшуюся у России, так же и нашествие датчан не убило ауру английской государственности. Вот почему Кнуд, завоевав Англию, делает её центром своей державы, правит по законам англо-саксонских королей, принимает христианство, женится на вдове Этельреда Непослушного, Эмме. "Если бы Кнуд пришел в Британии двумя столетиями раньше, то английская Гептархия могла бы сделаться датской провинцией, но Альфред уже доставил этой стране государственное единство, а Этельстан и Эдгар доставили ей богатство и могущество. Поэтому Кнуд мог удержаться в Англии только в том случае, если бы управлял ею как английский король, он тотчас это понял, чем и доказал свою гениальность..." (Э. Лависс, А. Рамбо).

2 АНГЛИЯ (1053-1197)

Россия ждала второго имперского цикла триста лет, то же было и в Древнем Риме. Быстрее дело шло в Иудее (полтора века между первым и вторым циклами) и в Византии. Но то, что произошло в истории Англии, перевернуло многие наши представления об историческом процессе. Нам казалось, что жизнь так или иначе ускоряет свой бег (особенно это видно на примере русской истории), на деле же время для всех идет по-разному, и у англичан время особенно быстро бежало в начале национального развития. Не успели закончить первый имперский цикл (969), а уже пора входить во второй.

Никакой правитель, никакой народ не пожелал бы себе такой судьбы, буквально из огня да в полымя. Однако мы изучаем не историю народов и правителей, а историю государств, а у государств свои резоны тянуть резину или торопиться. Англии нужна была новая встряска, и эту встряску ей обеспечили... На этот раз нормандские завоеватели. Весь второй цикл можно было бы назвать временем создания англо-нормандского королевства. И все же не будем забывать, что сам цикл начался за 13 лет до нормандского десанта.

ПЕРВАЯ ФАЗА (1053-1089)

В 1053 году умирает Годвин, тот самый Годвин, что был фактическим правителем Англии при Эдуарде Исповеднике, тот самый Годвин, которого в 1051 году изгоняют из Англии, а в 1052-м дают победоносно вернуться. Место Годвина занимает его сын Гарольд. Таким образом, первая фаза начинается с изгнания нормандцев. Так кажется Годвину, Гарольду, английскому народу. На деле же закладывается первый камень невероятной исторической коллизии, и речь идет не об изгнании нормандцев, а об их провокационном заманивании.

Заманивание длилось 12 лет. Королем оставался Эдуард Исповедник (1042-1066), воспитанник и ставленник Нормандии, реальная власть у ставленника англосаксонских землевладельцев Гарольда, Нормандия готовится к великому походу, а Англия - к великой будущности.

Тем не менее имперские часы включены, сила прибывает. У Гарольда "храбрость, ловкость, административный талант, честолюбие и хитрость Годвина". Уже к 1058 году в его непосредственном подчинении находились три четверти территории страны (притом что в первые годы фазы эрлы Мерсии, Нортумбрии и т.д. оказывали Гарольду "открытое неповиновение"). Власть его была столь велика, что у смертного одра Эдуарда Исповедника (5 января 1066 года) "вельможи и епископы тотчас после смерти его приступили к избранию и коронованию Гарольда" (Дж. Грин).

Так начался (6 января) 1066 год, но конца и края его событиям не было. 25 сентября Гарольд громит норвежцев у Стамфорд-Бриджа, а уже через два дня начинается высадка войск Вильгельма Завоевателя, уникальная по тем временам операция: флотилия барж доставила не только пехоту, но и многочисленную тяжелую кавалерию. Преимущества кавалерии в конце концов сыграли решающую роль, 14 октября англосаксонское войско было разбито (близ Гастингса), а сам Гарольд погиб. На этом сопротивление завоевателям прекратилось; в конце концов Вильгельм имел прав на престол не меньше, чем Гарольд. Столица открыла ворота перед победителем, и уже 25 декабря архиепископ Йоркский короновал Вильгельма короной англосаксов.

До сих пор не утихают споры: одни утверждают, что будущие "свободные учреждения" Англии (парламент, суд присяжных, местное самоуправление) были в зародыше у германцев (англосаксов), а появление нормандцев не оказало никакого влияния на судьбы Англии (Э. Фримен); другие приписывают нормандским завоевателям введение в Англии феодализма, понимаемого как иерархически соподчиненная система военных держаний (Ф. Стентон, Д. Дуглас). Для структурного гороскопа вопрос первичности не стоит, посему можно сказать, что империя в своих поисках соединяет высшие достижения разных народов, разных государств. Имперское 144-летие проводит мозговой штурм всемирного масштаба, а потому берет идеи, мало обращая внимания на их происхождение. Разве не было правление Петра I немецким нашествием на Россию? Но разве умерла Россия после введения париков и бритья бород? В том-то и фокус имперских народов, они не боятся потерять национального лица, ибо ищут всемирную правду, а не национальную. (Парадокс: именно эти народы сумеют после четвертого имперского цикла застыть, навеки зафиксировать свой национальный облик.)

Ну а пока Вильгельм Завоеватель усиленно делает вид, что никакого завоевания не было, принимает корону "с выполнением всех формальностей, соблюдавшихся при коронации выборных королей англосаксов" (Д. Петрушевский). Он объявляет, что будет править по законам Эдуарда Исповедника. Даже "Книга Страшного суда" (1086), правительственная перепись в конце правления Вильгельма исходила из того, что "никакого завоевания не было. Все нормандские бароны, несмотря на то что они вытеснили с места саксонских собственников, юридически рассматриваются как прямые наследники тех, кого они обобрали. Вильгельм Завоеватель с этой точки зрения является наследником саксонских королей" (П. Виноградов).