Дмитрий Мережковский - Тайна Трех. Египет и Вавилон Страница 46

XII

Вот что мы называем «фетишизмом», диким словом новых дикарей – ученых.

Фетишизм – начало всех религий. Первые богопоклонники суть камнепоклонники. Во всяком феномене может раскрыться нумен – «врата небесные»; во всяком месте «присутствует Бог, а мы и не знаем». Таков смысл фетишизма – не ложной, а истинной религии.

«Говорит Иисус: Подыми камень, и ты найдешь Меня; разруби дерево, и Я там» (A. Resch. Agrapha, 69). Это неуслышанное нами слово Господа как будто услышало древнее человечество. И в христианском таинстве не пресуществляется ли хлеб и вино в Тело и Кровь, материя – в Богоматерию?

Но какое нужно пылание религиозного чувства, чтобы раскалить, преосуществить камень в Бога – этого мы и представить себе не можем. Бэтилизм, поклонение камням, есть начало всех религий, а потом каменная толща их выветривается, густота разжижается в эстетику, этику, метафизику – и наступает конец религий: тогда безбожное человечество поклоняется себе самому, как «Великому Фетишу», и дичает той новою дикостью, которую мы называем «прогрессом», «цивилизацией», вплоть до антропофагии. Это и наш конец.

XIII

Можно сказать, что весь Отчий Завет есть не что иное, как Бэтил, упавший с неба, небесным огнем пропылавший камень. Ныне он уже тускл, но когда-то был прозрачен, как черный алмаз.

XIV

Бэтилом, каменным столпом или конусом, знаменуется Фалл (так в Пессинунте, Амафонте, Пафосе, Библосе и других «священных городах», иераполях); а на широкой подошве Бэтила, в естественных бороздах и морщинах камня, верующие находят или стараются найти «печать Афродиты Урании», Небесной Девы Матери, подобие Ктеиса.

Такая печать – на «черном камне» Каабы, в Мекке, древнем бэтиле. Магомет, уничтожая всех идолов, не дерзнул уничтожить его – и доныне зиждется на нем Ислам. Может быть, и двойная скрижаль Моисея есть не что иное, как двойной Бэтил, священный камень Элогимов – Двух Богов в Одном – Мужеженщины.

И все эти двойные звезды, прозрачно-черные алмазы, как вехи, указывают путь к Звезде Вифлеемской.

XV

Души, по Гераклиту, «рождаются-падают». Падают с неба, как звезды – семена сева Божьего. Пролет человеческих душ через мир – пролет падающих звезд.

«Мы знаем мартовский и сентябрьский пролет аэролитов через земную атмосферу… Собственно, всякое обоюдополое слияние есть пролет целых созвездий человеческих душ, есть в точности Млечный, небесный путь» (Розанов).

Было слово Господа к Аврааму в видении, ночью: «Посмотри на небо и сосчитай звезды… Столько будет у тебя потомков» (Быт. XV, 5). И напал на Авраама «ужас и мрак великий» (XV, 12), когда увидел он истекающий из чресл его, клубящийся звездною пылью человеческих душ, Млечный Путь к единому Солнцу – к Тому, Кто сказал: «Прежде нежели Авраам был, Я есмь».

XVI

Авраам вышел из Вавилона, из Египта вышел Моисей: весь Израиль – между этими двумя исходами. И Ханаан, Земля обетованная – между Вавилоном и Египтом.

Израильский ковчег Завета есть не что иное, как «ладья» богов египетских, а херувимы над ним – не что иное, как kherubu вавилонские.

Иаков-Израиль воздвиг Бэтил. А когда умер Израиль, то «повелел Иосиф слугам своим, врачам, бальзамировать отца его, и врачи набальзамировали Израиля» (Быт. L, 2).

Весь Израиль есть египетская Мумия и вавилонский Бэтил.

XVII

Вавилон и Египет – две грозовые тучи, а между ними, Израиль-молния.

«В тот день Израиль будет третьим с Египтом и Ассириею; благословение будет посреди земли, которую благословит Господь Саваоф, говоря: благословен народ Мой, Египтяне, и дело рук Моих, Ассирияне, и наследие Мое, Израиль» (Ис. XIX, 24).

Израиль – между двумя третий, ибо в нем совершается тайна Трех.

XVIII

Но только ли соединение Египта и Вавилона – Израиль, и ничего больше? Нет, еще что-то.

Египет говорит: был Озирис; Вавилон говорит: Таммуз был; Мессия будет, говорит Израиль. «И будет в тот день: воззрят на Того, Кого пронзили» (Зах. XII, 9 – 10).

Вместо «был», «будет», – вот из вечности в века упавшая молния Израиля.

XIX

До пришествия Сына Человеческого никто не подходил к Нему так близко, не видел лица Его так ясно, как тот безыменный и величайший из пророков, которого мы называем «Второ-Исаия»: «Предал душу Свою на смерть и к злодеям причтен… Понес на Себе грех многих и за преступников сделался Ходатаем» (Ис. LIII, 5 – 12).

Воистину, тот, кто это сказал, уже видел Господа Распятого.

XX

Озирис – тень, Таммуз – тень, а Сын Человеческий – тело, и тело это в Израиле. Египет и Вавилон знали о Сыне; родил Сына Израиль. Он раскрыл тайну о Сыне во всемирно-историческом действии; собрал все лучи Сына в один зажигающий фокус – в одну точку пространства и времени – в Рождество Христово.

XXI

«Род же Его кто изъяснит?» (Ис. LIII, 8). – «Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова», – изъясняют первые строки первого Евангелия. Вот к какому Солнцу клубится Млечный Путь Авраамова семени.

XXII

Египетская пирамида из камня, вавилонская башня из кирпича, – две первые лестницы, восходящие в небо, знаменуют третью, последнюю – из человеческой плоти и крови – родословие Господа. И эти три лестницы строятся по одному закону чисел.

Число пирамиды – семь: четыре треугольника; три и четыре – семь.

Число вавилонской башни – четырнадцать: по семи уступам восходит «божья невеста», enitu, и нисходит по семи; дважды семь – четырнадцать.

А число родословия Христова – трижды четырнадцать: «всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов» (Матф. 1, 17).

Эта игра божественных чисел, как игра солнца в алмазе. В Египте и в Вавилоне – только лучи, а Солнце – в Израиле.

XXIII

И доныне еще не исполнилась тайна Израиля, доныне пути его в веках и народах не кончены.

Вечно скорбящий, стенающий, как бы неведомой силой гонимый, все идет и идет он, остановиться не может, как Гильгамеш, искатель вечной жизни.

Дара жизни ищу я,Для него прохожу через степи,Чрез моря, через реки,Через горные дебри.Беды, муки меня изнурили,Исказили мой образ прекрасный…

Вечный Израиль – Вечный Жид – непрестанное чудо веков и народов. Кто этого чуда не видит, тот вообще не видит Божиих чудес.

XXIV

Может ли быть религиозный человек антисемитом? Нет, скорее – антиарийцем. Семиты создают религии, арийцы разрушают. Религиозная бездарность их такова, что и в атеизме не сумели они обойтись без помощи семитов; атеизм арийцев, личный и созерцательный, превратили семиты в общественное действие – в атеистический социализм. Так и доныне Иафет – духовный раб Сима.

XXV

Слово «жид» есть кощунство над плотью Господа, ибо плоть Его от Израиля. Слово «жид» есть проклятие благословенного Господом: «Благословляю тебя (Авраам)… и благословятся в тебе все племена земные» (Быт. XII, 2–3).

XXVI

Вот смешной жид Янкель у Гоголя, у Шекспира страшный жид Шейлок. В этих двух лицах – смешное и страшное вместе, как бы нездешнее, вечное. Проходят века, а он остается. Граниты египетские, кирпичи вавилонские, эллинские мраморы, римское железо – все рассыпалось, как пыль, исчезло, как сон, а он остался. И все мы пройдем, а он останется. Небо и земля пройдут, а род сей останется, доколе все не исполнится.

XXVII

Злака жизни искал Израиль, как Гильгамеш, – нашел и потерял. Ждал Мессии, Мессия пришел, а Израиль Его не узнал. Вот тайна Израиля – тайна Божия.

Бог на Синае сказал Моисею: «Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что не может человек увидеть лицо Мое и остаться в живых… Покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И, когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лицо Мое не будет видимо тебе» (Исх. XXXIII, 20–23).

И доныне Израиль Божьей рукою покрыт: лица Божьего Сына – не видит.

XXVIII

«Лица Моего не можно тебе увидеть», – говорит Отец; «Видящий Меня, видел Отца Моего», – говорит Сын. Сын говорит не то, что Отец. Или это только нам кажется так? Но ведь и весь мир есть только мир явлений, то, что нам является, кажется.

Сын и Отец – одно в Боге, а в мире – два. Два Завета, Отчий и Сыновний, друг другу противоречат, противоборствуют. В этом-то узле противоречий и сплетены судьбы Израиля с судьбами христианства и всего человечества. Узел не людьми завязан и не людьми развяжется.

XXIX

Сына не увидел Израиль, а мы «увидели и возненавидели Его»; Сына Израиль не принял, а мы, приняв, отвергли; Сына распял Израиль однажды, а мы распинаем всегда.

«Се, оставляется вам дом ваш пуст», – это сказано не только Израилю, но и нам всем.

Два Завета, друг другу противоборствуя, уничтожают друг друга, и вот, на месте их – пустота: мерзость запустения, царство Антихриста.