Иоанн (Маслов) - Святитель Tихон Задонский и его учение о спасении Страница 47

Эту первозданную супружескую чету Божия Премудрость поселила в "рай сладости", который представлял собой, по мысли святителя, как бы прекраснейший царский дворец и был украшен всевозможными плодовыми деревьями и благовонными цветами, служащими для утешения и наслаждения человека (3:329). Оказавшись в таком прекрасном месте, человек постоянно пребывал в теснейшем единении с Творцом. Возлюбив человека и одарив его царственной властью над видимой природой, Господь предназначил его быть посредником между созданием и Самим Собою, "между небом и землю" (5:34). Человек должен был охранять первобытную природу и поддерживать в ней порядок.

Первые люди не знали еще, что такое грех, и поэтому ум их был проницателен, чист и способен к быстрому восприятию всех Божественных истин, воля была направлена к добру, т. е. к выполнению всех Божественных назначений и целей. Бог был для них единственным Центром, к Которому сводилась не только их внутренняя, духовная, но и внешняя, телесная жизнь. Потому основной их добродетелью была любовь к своему Создателю. Немаловажным импульсом в восхождении человека по лестнице нравственно-духовного совершенствования служило и то, что человек в своем существе "был свят, чист, непорочен, праведен и жилище Святого Духа" (2:169; срав. 4:140). Однако святость первозданного человека нельзя понимать в полном смысле этого слова, так как она находилась только в зачаточном состоянии и требовала развития путем личных усилий человека и благодатной помощи свыше. Посредством этих двух факторов прародители должны были постоянно укрепляться в добре, причем добровольно, при свободной направленности воли в сторону добра, а значит, необходимо было длительное упражнение в доброделании, чтобы этот навык в добродетели смог стать как бы природой души. Для развития духовно-нравственных сил, для упражнения в послушании Богу, по мысли архипастыря, Творец дал заповедь: "От всякаго древа, еже в рай, снедию снеси; от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него, а воньже аще день снесте от него, смертию умрете" (Быт. 2, 17) (3:124). Но прародители, будучи еще не утвержденными в добре, не сохранили заповедь Божию и вкусили от запрещенного древа, что привело к лишению райской жизни, а вместе и других Божественных дарований. Они потеряли не только ближайшее общение с Источником жизни — Богом, но и свое бессмертие, а вместо него приобрели смерть, обещанную за преслушание

Глава II

Грехопадение человека и его следствия

1. Грехопадение человека

По свидетельству Божественного Откровения, зло появилось на земле после того, как первый человек, по внушению диавола, нарушил заповедь Божию. Человек, как существо духовно-разумное, был свободен в выборе и осуществлении своего решения.

И сам человек никогда не предпринял бы греховного шага, если бы, по выражению святого отца, лукавый змий не позавидовал блаженству человека (4:136).

Как учит святитель Тихон, под лукавым змием, действующим для обольщения человека, следует понимать не просто умное и способное животное, говорящее человеческим голосом, но разумное и притом коварное существо — духа злобы, самого сатану (1:22). Не имея власти над человеком, искуситель стремился всячески обманным путем склонить Еву к нарушению Божественной заповеди.

Он изыскивал самые тонкие способы и ухищрения, чтобы вселить в душу Евы сомнение и тем самым склонить свободу ее воли на свою сторону.

Внушая насельникам рая, что они не умрут, "но будут яко бози" (Быт. 3, 4), диавол сумел посеять в их душах недоверие к Создателю и только после этого преуспел в своем коварстве. "Они послушали лжи, не поверили Богу, аки неистинно слово Его было" (3:82).

Святитель Тихон, рассуждая о грехе и его губительном воздействии на человека, прежде всего возлагает вину за грех на диавола, который по своей злобе и зависти лишил прародителей общения с Богом (5:220). Вместе с тем, хотя диавол и сыграл первостепенную роль в падении первых людей, вина не снимается и с них: они не только преступили заповедь Создателя, но и склонили свою богодарованную свободу на сторону зла, когда вкусили от запрещенного древа плод (4:304; 5:34).

Пожелав быть равным Богу, человек впал в грех гордости и, как следствие, потерял общение с Богом, благодать и бессмертие, был обречен на скорби и тяжелые болезни.

Грех нарушил целостность природы человека и лишил его сил к достижению его великого назначения.

2. Следствия грехопадения

Грех стал проявляться в природе человека сразу же после нарушения заповеди Божией. У прародителей появился стыд, который выражался в том, что они увидели самих себя нагими. И это было доказательством и свидетельством их внутреннего обнажения (2:100; срав. 2:158). Если до падения человек был увенчан Божественной славой, имел в себе бессмертие и был властелином своей природы, то после совершенного преступления грех, по словам святителя, человека "вринул во всякое бедствие и окаянство; лишил света прелюбезнейшаго и вринул в пагубную тьму" и сделал его безобразным и подобным скотам (4:154). Жизнь естественная для его богозданной природы стала уже не такой, какой она была раньше. Между тварью и Творцом пролегла непроходимая пропасть, разорвавшая союз человека с Богом (5:34). Человек стал пленником диавола, а значит, и рабом греха.

Изображая ужасное состояние человека после грехопадения, святой отец говорит, что человек "был свободен; но сделался пленником; был свят и чист, но сделался скверен и мерзок; был доброобразен и светел, но остался безобразен и темен; был храмом Святого Духа, но сделался жилищем нечистых духов" (4:154; срав. 4:217). Образ Божий, вложенный Творцом в человека, был зеркалом, отражающим Создателя; теперь же, после грехопадения, он затемнился и перестал быть господствующим в душе человека. Падший человек, по мысли святителя, хотя и жив телом, но душой уже мертв (2:129). После падения в душу вошла злоба и всякая нечистота, издающая отвратительное зловоние (2:113) и оскверняющая "красоту образа Божия", и человек стал "безобразным и несмысленым, как скот" (5:53; срав. 4:154). В результате смерть стала царствовать над людьми (1:43).

Оказавшись в таком жалком состоянии, человек уже не мог своими силами возвратить утраченное райское блаженство. Без помощи Творца он внутренне все более и более растлевался, увеличивал между Богом и собою непроходимую бездну. Этим он навлекал на себя гнев Божий (в клятве и осуждении не столько звучит гнев Божий, сколько правда Божия, соединенная с бесконечной любовью и Его милосердием — А. И.), который, подобно темному мраку, покрыл собою всю вселенную. Да и что можно было ожидать человеку после этого, кроме клятвы и осуждения?! (3,432).

Бог начинает восприниматься грешным человеком уже не как Источник благости и полноты внутренней жизни, но как нечто отвлеченное и неродное. Греховное семя, всеянное в природу человека, быстро возрастает и становится не только средостением между Творцом и Его творением, но и поражает, подобно смертоносному яду, все естество человеческое. И как яд, попавший в организм человека, доставляет ему телесные мучения и страдания, так и греховный яд, сокрытый в душе, приносит ей страшное внутреннее терзание (4:140).

Кроме того, падение первого человека привнесло в его природу порчу, которая отразилась на всех свойствах и способностях души, нарушило гармонию, отравило и расстроило все существо. Извратились все познавательные силы и способности, утратилась ясность и проницательность ума. Таким образом, "зло неисцельно заразило душу со всеми ее силами" (3:134). В душе появился другой закон, противоборствующий закону ума. Ум человека, ранее входивший в общение с Богом, стал слеп, помрачился и уже не способен различать добра от зла (3:134; 4:272).

Одновременно с помрачением ума не осталось в чистом состоянии и сердце человека, которое вместо любви к Богу как Источнику жизни стало источать всякое зло; оно уклонилось от Создателя, замышляя "не иное что…, как только противное воле Божией" (3:134). Утратив первозданную чистоту, оно начало выращивать в себе "посеянное семя змиино: гордость, высокоумие, безмерное самолюбие, бесчинное похотение, тщеславие, неведение Бога и о Нем нерадение, ненависть, зависть, гнев, нечистоту…" (2:112; 4:136). В нем появились нечистые пожелания и греховные влечения, и от него, "как от источника смердящего, едина только злая воня исходит" (4:136). Растлившись в своем существе, сердце стало подобно земле, не имеющей живительной влаги. На ней хотя и сеются семена, но они остаются бесплодными и даже погибают (2:47). Развивая мысль о поврежденности и огрубении сердца человека, Задонский архипастырь говорит, что оно стало жестоким, как железо, каменным, глубоко растленным и злым (2:103, 109). Таким образом, этот богодухновенный орган — жилище Духа Святого — стал не только исполненным всякой неправды и мерзости, но и жилищем злых духов.