Р. Зенер - Учение магов Страница 5

(52) В этом материальном мире не мысли, не говори, не делай ничего ложного, ни в мыслях, ни в словах, ни в делах. (53) Посредством силы богов и путем мудрости и советов с Религией будь неусыпным и ревностным в добрых делах, и разумей, что именно потому, что ценность добрых дел столь велика и безгранична, Дух Разрушения делает все, что в его силах, чтобы сокрыть эту истину и сделать всех вас несчастными, тогда как Хормазд делает все, чтобы открыть правду. И пусть каждый, кто достиг знания Религии, будет прилежен в добрых делах и навсегда укрепится в этом.

(54) В конце этого тысячелетия, когда злоба демонов не знает предела, а Религия Хормазда до крайности умаляется и повсюду господствует неправедная религия, когда прекращаются обсуждения Закона и Религии между добрыми и праведными, знающими свой долг людьми, когда дела Ахримана и демонов творятся открыто — и знаком этого будет всеобщий упадок, при котором (добрые) существа будут погибать, а нарушители договора и те, кто берет сторону демонов и противостоит Религии, будут гулять на свободе, и по всей дали и шири земель, признающих Закон Хормазда, добрые существа впадут в отчаянье (читая (an)ometin) из-за нечестивых тиранов (azhidahakan) тогда каждый человек должен силой Вохумана (Благой Мысли) найти в своей внутренней тишине совет Мудрости через Религию, и благодаря мудрости обрести путь святости, и возрадовать душу щедростью и великодушием, выказать благочестие, благотворя простым людям, и снискать доброе имя мужеством, и привлечь к себе друзей скромностью, поддержать надежду долготерпением, умеренностью (khem) собрать (себе) добродетели и праведностью уготовить себе путь к сияющим небесам; ибо там он сможет насладиться плодами своих добрых дел.

(55) Смертно только тело, но душа бессмертна (asachishn). Делай добрые дела, ибо подлинно жива лишь душа, а не тело; истинно сущ лишь следующий мир, но не этот. (56) Не оставляй заботу о душе и не забывай ее ради забот о теле. (57) Из уважения к личности и по забывчивости, что все добро этого мира тленно и сгинет, не гонись за тем, что принесет наказание твоему телу, а душе — возмездие. Из всех вещей на свете возжелай лишь те, чьи плоды дают вечную радость.

(58) Деланье добра происходит от рвения, рвение — от молитвы (zhahishn), молитва — от стремления, стремление — от понимания, понимание от знания иного мира; а знание (иного мира) есть орудие, которое было, есть и будет (всегда). С помощью него узнается Тот, Кто заново творит все вещи, Кто обучает всему, Кто определяет распорядок вещей, Кто желает добра (sut)всему сущему и в этом мире, и в следующем".

ГЛАВА II. ДВА ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ ДУХА И ТВОРЕНЬЕ

Предание о двух первичных Духах и о сотворении мира с большими подробностями изложено в первой главе книги, написанной в IX веке и обычно известной под названием «Бундахишн» или "Книга Первотворенья". Она дошла до наших дней в двух версиях: краткой и более полной. Текст, воспроизводимый ниже, до 18 следует краткой версии, а после него следует более полной. Думалось, что будет лучше ограничиться, в основном, краткой версией, так как ее изложение проще и представляет собой «ортодоксальный» вариант. Между 15 и 16 более полная версия, известная под названием "Большой Бундахишн" вставляет довольно длинный пассаж, не согласованный ни с предшествующим текстом, ни с тем, что следует за ним. Устрашенный вероятным смущением, которое это вызовет у читателей, я воздержался воспроизводить его здесь. Заинтересованные, однако, могут найти перевод этого отрывка в моей книге Zurvan, A Zoroastrian Dilemma (стр. 314–317) (далее как ZZZ). Как выяснится дальше, даже приводимый текст не всегда последователен. Кажущаяся непоследовательность появляется в самом начале. Если Ахриман представляет собой независимую сущность, вечно существующую наряду с Хормаздом, то отсюда следует, что сам Хормазд не может быть бесконечным, что он ограничен своим врагом. Это ясно видно из 4, где сказано, что "оба Духа сами в себе ограничены". И все же, в 1 утверждается, что "Хормазд и Пространство, Религия и Время Хормазда были, есть и будут всегда". По всей вероятности, однако, это противоречие лишь кажущееся, так как в этом отрывке Хормазд отождествляется с безграничным Временем, но не с безграничным Пространством, т. е. он не имеет предела во Времени, но не в Пространстве. Стало быть, изначально он вечен, но не бесконечен; не ограничен временем, но ограничен пространством, которое он вынужден делить с Ахриманом и Пустотой, лежащей между этими двумя царствами.

С другой стороны, Ахриман ограничен как Временем, так и Пространством. Пространственно он ограничен сверху Пустотой, а с точки зрения времени "он был, он есть, и все же его не будет". Поэтому автор текста, который мы привели в главе 1, считает возможным сказать, что "Ахриман существует в небытии" (3), поскольку в конце времен он будет уничтожен. Ахриман, таким образом, заключен, как в пространстве, то есть в своих владениях, неограниченно простирающихся вниз, но ограниченных сверху Пустотой, так и во времени, потому что он и его царство будут в конце уничтожены. В противоположность ему Хормазд, хотя он и не свободен в пространстве в начале, но в конечном счете не будет иметь никаких ограничений ни во времени, ни в пространстве, так как с уничтожением Ахримана для него не будет пространственных пределов: "он знает о пределе, который существует между двумя Духами до тех пор, пока творение Хормазда не воцарится в Последнем Теле навечно и навсегда, что он безграничен".

Таким образом, в зороастризме Бог изначально конечен, ограничен в себе самом противоположным принципом, Ахриманом. И так бы оно, и оставалось навеки веков, если бы Ахриман не был тем, что он есть, то есть Агрессором, причем плохо осведомленным агрессором. Сам факт нападения Ахримана открывает для Бога возможность бесконечности, так как позволяет Хормазду перейти в контрнаступление ради самообороны. Именно беспорядочные атаки Ахримана вызывают к жизни стройную систему защиты Хормазда; и именно беспорядочная сущность самого Ахримана — это то, что в конечном счете приведет его к поражению. Это предание о космической битве заканчивается не только уничтожением Ахримана, но и становлением совершенным несовершенного Бога: добрый Дух раздвигает свои границы и превращается в бесконечного. Ахриман, пожелай он этого, также мог бы стать бессмертным, но, будучи принципом смерти, он лишен такого желания. Стало быть, человек, сражаясь на стороне Хормазда, сражается за свое собственное бессмертие, за свое участие в "Окончательном Теле", которое не ограничено.

Итак, в самом начале, перед битвой два противника имеют равные шансы: один наделен "всеведением и благом", другой — Агрессор, вооруженный "волей сокрушать". Хормазд предвидит нападение и создает «идеальное» или духовное творение "без мысли, без движения, без ощущения", чтобы защитить себя; такое творение было необходимо ему, как орудие (5). Возникает вопрос, кто или что является этим «орудием»? По всей видимости, надо полагать, что это Вайю или Пустота, так как Вайю, который выступает и как божество, и как Пустота, везде описывается как "орудие Хормазда, нужное для дела" (ZZZ, стр. 316, 26). Таким образом, Хормазд заранее привлек Пустоту на свою сторону, заручившись ее поддержкой. Творение и Пустота (теперь) дополняют друг друга, и когда начинается битва, Вайю, Пустота, пробуждается к жизни, становится силой, которая сокрушает сопротивление, ибо "она преследует врага, чтобы поразить Агрессора и защитить творенье" (ZZZ, стр.333, 5).

Тем временем Ахриман не бездействует, он видел свет и хотел бы его уничтожить, для этого он приступает к изобретению собственных орудий в форме демонов. Хормазд предлагает мир, что немедленно отвергается. После чего в качестве компромисса два Духа соглашаются на битву в течение девяти тысяч лет, в конце которой Ахримана ждет полное уничтожение.

Итак, прошли первые три тысячи лет великого "Космического Года" длительностью двенадцать тысяч лет. Хормазд начинает битву с пения Ахунавар, ключевой молитвы зороастрийцев, соответствующей по значимости, которую они придают ей, нашему "Отче наш". Произнесение этой молитвы открывает Ахриману, что все уже кончено и что его полное уничтожение неизбежно. В обмороке он падает обратно во тьму, где и остается без сознания на протяжении трех тысяч лет.

В период немощи Ахримана Хормазд спокойно продолжает сотворение двух миров: мира духа и мира материи. Эти два мира дополняют друг друга: в одном находится Хормазд и шесть Амешаспентов (Бессмертных Святых), его архангелов, которые в то же время представляют отдельные аспекты его самого; в другом — человек и шесть остальных материальных творений, созданных ему в помощь. Сам человек является представителем Хормазда на земле, так как "из материальных творений он взял себе Первого Человека" (ZZZ, стр. 334, 11). Каждый из шести Амешаспентов также берет одно из материальных творений под свое особое покровительство. Имена Амешаспентов таковы: Вохуман (Благая Мысль), Ардавахишт (Наилучшая Праведность или Правда), Шахревар (Желанная Власть), Спендармат (Святое Благочестие, отождествляется с землей), Хордат (Целостность или Спасение) и Амердат (Бессмертие). Перечислим и материальные творения в порядке их создания: небо, вода, земля, растения, Первобык, Первочеловек (Гайомард) (ZZZ, стр.334, 8), и, наконец, огонь, который "проникал все шесть элементов" (ZZZ, стр. 342, 25). В третьей главе «Бундахишна» каждый из Амешаспентов усыновляет одно из материальных творений: Хормазд — человека, Вохуман скот, Хордат — воду, Амердат — растения. Шахревар, как и следовало ожидать, принимает оставшееся первотворенье — небо. При этом он получает металлы, которые в нашем тексте включены в творение земли. Это несоответствие, однако, исчезает, когда мы читаем, что небо сделано из "сверкающего металла, изготовленного из вещества стали". Итак, каждое материальное творение находится под опекой божества. Два мира соединены и в тесном взаимодействии готовы снова противостоять Ахриману. До сих пор как будто не возникает существенной непоследовательности в этом мифе творения, представленном в ортодоксальной зороастрийской версии. Начиная отсюда, однако, мы сталкиваемся с некоторыми аномалиями. Мы уже видели, что после произнесения Ахунавар Ахриман был полностью недвижим на протяжении трех тысяч лет. И, тем не менее, в 16 читаем: "Пока Ахриман лежал сокрушенным, Хормазд строил свой мир. Первым он произвел Вохумана, благодаря которому творение Хормазда пришло в движение. А Дух Разрушения произвел первым Лживое Слово, а затем Акомана (Злую Мысль)". Но как Ахриман мог сделать это, будучи без сознания?