Иоанн Златоуст - Творения, том 10, книга 2 Страница 5

Как ратоборец, хотя возбуждает удивление и тогда, когда только показывается зрителям, и дает видеть свою телесную крепость и искусство, которым он владеет; но несравненно более покрывается славою тогда, когда борется со врагом, выдерживает удары его и ему самому наносит удары, - потому что тогда особенно обнаруживается его сила и высказывается на деле высота его искусства, - так и спасение ваше тогда особенно действуется, т. е. делается явным, возрастает и возвышается, когда бывает соединено с терпением, страданиями и мужественным перенесением всех зол. Таким образом, действительная сила спасения состоит не в том, чтобы не делать зла, но в том, чтобы (самим мужественно) терпеть зло. И не сказал: "которое совершаем" [действующем], но: "которое совершается" [действующемся], показывая тем, что наряду с их собственным рвением много совершила и благодать, действующая в них. "И надежда наша о вас тверда" [И упование наше известно о вас] (ст. 7). То есть, хотя вы терпите и бесчисленные бедствия, однако мы уверены, что вы не отпадете даже и тогда, когда вас будут гнать. Мы не только не имеем подозрения, чтобы вы смутились нашими страданиями, но и уповаем, что вы пребудете тверды и тогда, когда сами подвергнетесь опасностям. Видишь, какой плод принесло в них первое послание (Павла)! Здесь же он гораздо более восхвалил их, нежели сколько в первом послании хвалил и превозносил македонян. За тех он опасался, и потому говорил: "и послали к вам Тимофея, чтобы утвердить вас и утешить в вере вашей, чтобы никто не поколебался в скорбях сих: ибо вы сами знаете, что так нам суждено" [послахом к вам Тимофеа, утвердити вас и утешити в вере, яко ни единому смущатися в скорбех сих: сами бо весте яко на сие истое учинени есмы]. И опять: "посему и я, не терпя более, послал узнать о вере вашей, чтобы как не искусил вас искуситель и не сделался тщетным труд наш" [сего ради и аз ктому не терпя, послах разумети веру вашу, да не како искусил вы искушаяй, и вотще будет труд наш] (1 Сол. 3: 2, 3, 5). О коринфянах же ничего подобного не говорит, а напротив, пишет: "И надежда наша о вас тверда. Утешаемся ли, [утешаемся] для вашего утешения и спасения, зная, что вы участвуете как в страданиях наших, так и в утешении" [упование наше известно о вас. Аще ли утешаемся, о вашем утешении и спасении: ведящи, зане якоже общницы есте страстем, такожде и утешению]. Что ради них апостолы терпели скорби, это уже показал он выше, когда сказал: "скорбим ли мы, [скорбим] для вашего утешения и спасения" [аще ли же скорбим, о вашем утешении и спасении], а теперь хочет показать, что (апостолы) и утешались для них же. И выше он говорил об этом, хотя и не так определенно, когда сказал: "благословен Бог, утешающий нас во всякой скорби нашей" [благословен Бог, утешаяй нас во всякой скорби, яко возмощи нам утешити сущия во всякой скорби]. И здесь говорит опять то же другими словами, но гораздо яснее и назидательнее. "Утешаемся ли, [утешаемся], говорит, для вашего утешения и спасения" [Аще ли утешаемся, о вашем утешении]. Смысл этих слов такой: "Наше утешение обращается вам в успокоение, даже и тогда, когда бы нам не случилось утешать вас словами. Если мы получим только малую отраду, то и этого довольно к утешению вашему. И хотя бы нам одним случилось получить утешение, и это уже утешит вас, потому что как страдания наши вы принимаете, точно свои собственные, так и утешение наше вы должны считать своим собственным. Если в скорбях наших вы участвуете, почему же не будете участвовать в радостях? Если же вы во всем имеете общение в нами – и в скорби и в утешении, то не обвиняйте меня за то, что так долго медлю придти к вам, - ведь и скорбим мы для вас, и утешаемся для вас". Чтобы не показалось кому тяжким сказанное, что для вас мы терпим скорби, он присовокупляет, что "для вас мы и утешаемся; и не одни мы терпим бедствия, потому что и вы, - говорит, - участвуете с нами в тех же страданиях".

2. Таким образом, принимая их в соучастники в бедствиях, и относя к ним причину бедствия своего, (апостол этим самым) смягчает свое слово. "Итак, строит ли нам ковы, - говорит, - будьте тверды духом, потому что мы терпим это для того, чтобы ваша вера делалась сильнее. Дается ли нам утешение, и вы радуйтесь этому, потому что мы ради вас получаем его, чтобы и вам отсюда могло быть некоторое утешение, как участникам в нашей радости". А что он действительно говорит теперь о том роде утешения, которое получил он, не только будучи утешен коринфянами, но еще и узнав, что они чувствуют облегчение в скорбях, - послушай об этом далее, где он ясно открыл это, говоря: "зная, что вы участвуете как в страданиях наших, так и в утешении" [ведяще, зане якоже общницы есте страстем, такожде и утешению]. То есть, как тогда, когда преследует нас, вы скорбите, как бы сами терпели гонение, так мы уверены, что и тогда, когда мы получаем утешение, вы принимаете его так, как бы вы сами им наслаждались. Что может быть смиренномудреннее таковой души? Тот, кто столько претерпел бедствий, называет соучастниками в них тех, которые не претерпели и малейшей их части; а говоря об утешении, всю причину его приписывает им, а не своим трудам. Потом, так как он говорил о скорбях неопределенно, то далее называет и место, где их претерпел: "Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии" [не бо хощем вас не ведети, братие, о скорби нашей, бывшей нам во Асии] (ст. 8). "Возвещаем вам, - говорит, - об этом, чтобы вы не были в неведении о случившемся с нами. Мы желаем, чтобы вы знали все, что с нами происходит, и весьма об этом заботимся". А это служит величайшим доказательством любви его к ним. То же говорил он и в первом послании: "ибо для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много" [дверь бо ми отверзеся велика и поспешна, и сопротивнии мнози] в Ефесе (1 Кор. 16: 9). Итак, желая сделать известными им свои скорби и все, что он потерпел, говорит: "не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии" [не хощу вас не ведети о скорби, бывшей нам во Асии]. Подобное писал он и в послании к ефесянам; посылая к ним Тихика, представил ту же самую причину его посольства: "А дабы и вы знали, - говорит, - о моих обстоятельствах и делах, обо всем известит вас Тихик, возлюбленный брат и верный в Господе служитель, которого я и послал к вам для того самого, чтобы вы узнали о нас и чтобы он утешил сердца ваши" [да увесте же и вы яже о мне, что делаю, вся скажет вам Тихик, возлюбленный брат и верен служитель о Господе: его же послах к вам на сие истое, да увесте яже о нас, и да утешит сердца ваша] (Ефес. 6: 21, 22). То же самое делает он и в других посланиях. И это было не излишне, а напротив, весьма нужно, как по побуждению великой любви его к ученикам, так по причине непрестанных искушений, при которых величайшим утешением было знать взаимное состояние друг друга, чтобы, если оно будет скорбное, приготовиться к подвигу и вооружиться мужеством против опасностей, если же радостное, то вместе разделять радость. Здесь, впрочем, он говорит вместе и о нападении искушений, и об освобождении от них: "потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы" [яко попремногу отяготихомся паче силы] – подобно кораблю, обремененному сверх меры каким-нибудь грузом и готовому потонуть. По-видимому, (апостол) выражает одно и то же словами – "чрезмерно" [попремногу] и "сверх силы" [паче силы]; на самом деле, однако, это не одно и то же. Именно чтобы кто не сказал: "Как ни чрезмерна была опасность, но она не велика была для тебя", (в предупреждение этого апостол) присовокупил, что она и велика была, и превышала силы наши, и притом настолько превышала, "яко не надеятися нам и жити", то есть, мы не чаяли уже и в живых остаться. Что Давид называет "вратами ада", "болезнями смертными" и "сению смерти" (Пс. 87), то же самое выражает и апостол, говоря, что мы подверглись такой опасности, которая несомненно угрожала смертью. "Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых" [Но сами в себе осуждение смерти имехом, да не надеющеся будем на ся, но на Бога, возставляющаго мертвыя] (ст. 9). Что же такое значит – "приговор к смерти" [осуждение смерти]? Значит - приговор, определение, ожидание смерти. Так говорили дела, такой приговор произносили случившиеся обстоятельства, т. е. что мы непременно должны умереть. Впрочем, этого не случилось на самом деле, но ограничилось только нашим ожиданием. Хотя положение вещей предвещало такой конец, но сила Божия не допустила этому приговору придти в исполнение, допустив совершиться ему только в нашей мысли и ожидании. Потому и говорит: "сами в себе", а не на самом деле, "имели приговор к смерти" [осуждение смерии имехом]. Для чего же попустил Бог подвергнуться такой опасности, что мы даже потеряли надежду и отчаялись в жизни? "Чтобы надеяться, - говорит, - не на самих себя, но на Бога" [Да не надеющеся будем на ся, но на Бога].