Тони Лейн - Христианские мыслители Страница 52

хотел бы предохранить себя от дальнейших соблазнов, он [Фарель] изрек предостережение, что Бог проклянет мое стремление к покою, если я уеду и откажу в такой неотложной помощи. Я был так ошеломлен этим проклятием, что отказался от предпринятого мною путешествия. Кальвин нес служение в Женеве с 1536 по 1538 год. Однако к этому времени он был еще весьма незрел и импульсивен. Разногласия по вопросу о церковном правлении привели к его ссылке и отъезду в Базель, где он хотел возобновить свои занятия. Однако этому не суждено было свершиться. Мартин Буцер стал побуждать его приехать в Страсбург, чтобы стать служителем в небольшой общине, состоявшей из беженцев-французов. Кальвин сопротивлялся, пока Буцер не стал угрожать ему примером Ионы. Кальвин нехотя согласился. Несмотря на бедность, годы, проведенные в Страсбурге, не были такими уж неприятными. Он находился в общении с Буцером и другими реформаторами и извлек из этого огромную пользу. Он смог принять участие во встречах между протестантами и католиками в 1539 и 1541 годах, познакомившись с *Меланхтоном. Он также женился на вдове обращенного из анабаптистов. Пока Кальвин находился в Страсбурге, церковь в Женеве скатывалась все ниже. В конце концов, в 1540 году магистрат в отчаянии попросил его вернуться. Он пребывал в ужасном состоянии духа, ведь ранее он так выражался о своем возвращении в Женеву: "Я предпочту сто других типов казни, чем тот крест, на котором я должен распинаться там

по тысячу раз в день". Впоследствии, однако, "серьезный и сознательный взгляд на мои обязанности одержал верх и привел к решению возвратиться к стаду, из которого я был исторгнут, но Господь - свидетель, с какой печалью, слезами, великим беспокойством и отчаянием я сделал это". Кальвин возвратился в Женеву в 1541 году. Страхи его оправдались в полной мере. Ему предстояла долгая и ожесточенная битва за духовную независимость женевской церкви и введение жесткой дисциплины. Те правила, которые он стремился установить (включая ношение определенной одежды и запрет на танцы), были преимущественно традиционными средневековыми правилами. Нововведение же состояло в том, что он на самом деле решил претворить эти установления в жизнь и претворить во всем женевском обществе, не исключая и правящего сословия. На протяжении многих лет Кальвин сталкивался с ожесточенным сопротивлением магистрата, однако в конце концов его оппоненты были побеждены и совет в городе стал выступать за Кальвина. В последние годы своей жизни он был весьма уважаемым человеком, хотя его установления не всегда исполняли. Умер он в 1564 году. О Кальвине никогда не существовало доброго мнения. Он писал о себе в 1559 году: "Не было ни одного человека, на которого бы так нападали, жалили и разрывали клеветой". Слова эти были более пророческими, чем он мог себе это представить. Его осуждали даже за приверженность к доктрине о предопределении, которой с такой ясностью учил *Августин,

большинство средневековых богословов и все реформаторы. Верно, что Кальвин заострил внимание на некоторых ее положениях, однако он не переходил пределов, за которые переходили средневековые богословы, например *Брадуардин. Впоследствии он подвергся унижениям за казнь еретика Сервета (за отрицание доктрины о Троице), хотя его современники рукоплескали ему за это, рукоплескали многие из тех, кого считают сейчас святыми (например, Томас Мор) и которые в то время преследовали еретиков гораздо свирепее, чем Кальвин. Судить Кальвина надо с учетом времени, в которое он жил. Его обвиняли в том, что он стал "диктатором Женевы", хотя даже в зените его власти полномочия у него были скорее нравственными, нежели юридическими, и перед каждой публикацией своих книг ему надо было получать одобрение городского совета. Конечно же, совершенным он не был. Он сам признавал, что страдал от дурного темперамента. Он был нетерпим, предполагая, что оппозиция его учению является оппозицией Слову Божьему. Заблуждение это разделяли многие в то время и разделяют и по сей день. В некоторой степени плохая репутация Кальвина - это заслуга его учеников, которые часто нарушали четкое равновесие его богословия, делая доктрину о предопределении центром и основой учения, в то время как сам Кальвин отводил ей свое особое место. Кальвин преобразил Женеву. Шотландский реформатор *Джон Нокс объявил ее "самой совершенной школой Христа, которая только существовала на земле с

апостольских времен. Считаю, что и в других местах Христа истинно проповедовали, но такой искренне реформированной религии я не видел ни в каком другом месте". Это было результатом строгой дисциплины, введенной Кальвином. Тем же, кому эта дисциплина не нравилась, Кальвин советовал "построить такой город, в котором они хотели бы жить, так как они не хотят жить здесь под бременем Христа". Это было результатом массового наплыва в этот небольшой город французов и других беженцев, восхищавшихся Кальвином. Кальвин больше всего переживал за свою родину (Францию), и многие, кто приезжал в Женеву, возвратились во Францию, чтобы стать там пасторами растущего числа французских протестантских церквей. Для их подготовки Кальвин основал Академию, предтечу современного Женевского университета, использовав модель образования, которую он видел в Страсбурге. С определенной долей справедливости Кальвин утверждал, что у него "есть естественная любовь к лаконичности". Он был одним из самых плодовитых писателей в истории церкви, столько мог написать лишь человек, полностью посвятивший себя академическому труду. Творчество Кальвина было бы непосильным трудом для двух других менее работоспособных людей. Несмотря на многочисленные обязанности в Женеве, он был самым важным представителем международной сети реформатских церквей. Письма его составляют многие солидные тома, а список его респондентов выглядит как справочник "Кто есть кто" в реформаторской Европе.

Кальвин написал множество полемических трактатов. Некоторые из них были направлены против анабаптистов. Главная же критика предназначалась католицизму. В 1539 году, после того как Кальвина выслали из Женевы, кардинал Садоле написал жителям Женевы, призывая их вернуться в лоно римской церкви. Письмо это было переправлено Кальвину, который написал (за один день!) "Ответ Садоле" - одну из самых лучших своих работ. Он также опубликовал "Деяния" первых заседаний "Тридентского собора, наряду с "Противоядием". Сатира Кальвина была такой же язвительной, как и сатира Эразма Роттердамского. Это видно в его сочинении "Увещание", в котором он показывает, насколько был бы полезен для христианского мира полный каталог тел и мощей святых. Еще раз, давайте рассмотрим, какое количество кусков [креста] разбросано по всему земному шару. Простое перечисление их, а у меня есть полный каталог, без сомнения, займет хороший том. Нет такого города, даже самого незначительного, в котором бы не было хотя бы щепки от него, и это касается не только главных кафедральных церквей, но также и приходских. Нет такого аббатства, в котором бы не было кусочка. В некоторых местах есть более крупные куски, как, например, в Парижской Святой Церкви, в Пуатье и Риме, где распятие приличных размеров, как утверждается, полностью состоит из кусочков того креста. Короче говоря, если бы все эти куски можно было бы собрать в кучу, то ими можно было бы нагрузить целый ко

рабль, хотя Евангелие свидетельствует о том, что крест этот мог унести один человек. Какое бесстыдство - засыпать весь мир этими кусками, для которых потребовалось бы более трехсот человек, чтоб унести их!... Мало того, что они выставляют перед грубыми и невежественными людьми кусок простого дерева, выдавая его за кусок от креста, они заявляют, что этот кусок заслуживает всяческого поклонения. Это просто дьявольская доктрина. "Трактат о мощах" Кальвин был также вынужден писать сочинения против лютеран. Два лютеранских пастора, Вестфаль и Хесхузий (Westphal, Hesshusius), стали нападать на его доктрину о Вечере Господней, и Кальвину пришлось им ответить. В конце концов, он удалился от споров, которые огорчали его, так как он считал себя учеником *Лю-тера. Не все из трактатов Кальвина были полемическими. Например, в трактате "О Вечере Господней" его учение излагается в примирительном ключе, как средний путь между *Цвингли и Лютером. Кальвин регулярно проповедовал на протяжении всего времени пребывания в Женеве. С 1549 года его проповеди записывались стенографистами. Некоторые из них были опубликованы в шестнадцатом веке, но большая часть оставалась в Женевской библиотеке в РУКОПИСНОЙ форме. Невероятно, но в 1805 году их решили продать на вес, и три четверти из них пожгли. Те же, что пережили это событие, были впоследствии опубликованы. Кальвин написал комментарии на многие книги Библии: от Бы-

тия до Иисуса Навина, на всех пророков, кроме Иезекииля 21-48, и на весь Новый Завет, за исключением 2 и 3-го посланий Иоанна и Откровения. Эти комментарии зачастую основывались на его предыдущих проповедях или лекциях. Комментарии Кальвина - одни из немногих, написанных до девятнадцатого века, - до сего времени имеют большую ценность для тех, кто действительно хочет понять значение текста (в отличие от других комментариев, которые лучше читать ради назидания). Это единственный автор, которого без сомнения можно назвать и первоклассным богословом, и первоклассным комментатором. Наиболее известен Кальвин своим произведением "Наставление в христианской вере" (часто называемым "Институты"). В период жизни самого Кальвина книга выдержала четыре издания. Первое издание, 1536 года, было книгой карманного формата. В ней было шесть глав, четыре первые следовали модели лютеровского катехизиса. В последнюю минуту Кальвин добавил посвящение королю Франциску I, преследовавшего французских представителей евангельского движения и называвшего их анабаптистами. Кальвин посвятил эту работу королю, чтобы защитить евангельскую доктрину. Второе издание, 1539 года, было уже в три раза длиннее первого. Следующее издание, 1543 года, было приблизительного того же объема, но на нем сказалось влияние Буцера и пребывание Кальвина в Страсбурге. И, наконец, окончательная редакция была сделана в 1559 году, тираж в пять раз превысил первое издание.