Феодор Студит - Сочинения Страница 52

2) Афанасию и Ефрему напоминает править добре братиею, сообразуясь с нравом и немощами каждого.

3) Всем внушает верно преследовать цель свою.

4) Будем блюсти заповеди отеческие, понуждая себя к тому страхом суда и смерти: присем рассказывается, как умирал некий логофет, с назидательными уроками из того.

1) (Тоже). Идем к вам, спеша в обитель, и во–первых, просим молитв ваших, да благопоспешествует нам Господь в пути нашем и на суши и на море, и да поможет нам благоугодными пред Ним явить себя и душевно и телесно; во–вторых, напоминаем вам, что мы не были беззаботны о вас и равнодушны к вашему положению, но во все время имели вас в смиренной душе своей с благожеланиями вам, особенно ныне, когда, по случаю жатвы, вы в больших хлопотах и трудах. Да укрепит вас Господь Бог и по внутреннему, и по внешнему человеку и да подаст вам силы мужественно перенести и внешние, и внутренние тяготы. К тому же, кто уразумеет козни диавола, его сети и соблазны?

2) Внимайте убо бодренно, чада мои, Афанасие и Ефреме, и правьте братиею Богоугодно, всем и каждому доставляя потребное — и духовно и телесно, и в обращении с ними применяйтесь к характеру и нраву каждого: ибо не всем одно бывает нужно: одному нужен остен, другому узда, тому епитимия, этому прощение, третьему обличение и увещание; у всякого своя страсть, свои навыки: с ними надобно согласовать и врачевательные приемы.

3) Все же вы, прочие братие, чада Божии есте. Ради Его оставили вы мир и пришли сюда, ради Его разорвали всякое общение с плотью и кровью, ради Его взяли вы на рамена свои крест Его, из любви к Нему все вменили вы в уметы и обетованным от Него благам в будущем веке ничего не предпочли из временного. Как странники и пришельцы, пришли вы в обитель и приняли образ монашеского жития. Благословен выбор ваш, и свято решение ваше. Но, братие, прошу и молю и жизнь вести достойную сего великого чина, чтоб вам, находясь вне мира, не оказаться действующими по–мирски, и чтоб, убежав от плоти, не жить по плоти. Как это бывает и есть, вы знаете, хотя бы я и не говорил. Ибо если мы сластолюбствуем, если страстолюбствуем, если настаиваем на своих желаниях, если домогаемся первенства, если спорим о мантиях и других одеждах, о месте стояния, о писале и других ничтожных вещах, — то не плотские ли мы? Не мирское ли наше борение? Не попустим же, братья, никак не допустим, чтоб наше святейшее звание ниспадало до смешных детских споров? Слава монаха — быть безславиму, поносиму и оклеветаему, Бога ради, не делая ничего достойного осуждения и поношения. Украшение монаха одеваться в самую некрасивую одежду. Не буду более распространяться о сем.

4) Блюдите отеческие заповеди, не преслушайте словес святых, и ради мгновенной сласти не презирайте вечного блаженства. Приидет, наконец, приидет и не замедлит Имеющий судить всех; а, может быть, прежде еще Его пришествия, придет страшный Ангел, имеющий отделить душу от тела, — придет это время изнеможения и последнего издыхания. Страшно и это, и столь потрясающе, что не вынося того умираем. Что же будет по исходе души, когда приидут за нею Ангелы? Какая страна победит и возьмет нас? — На это расскажу вам небольшое событие, бывшее хотя с лицом из не нашего чина, но очень полезное. Говорят, что, когда пришло время умереть знаменитому оному логофету Ставрикию, он, будучи при самых последних воздыханиях, потея, трясясь и скрежеща зубами, взывал сильным гласом: «помогите, спасите, Господи помилуй! Какая толпа бесов черных и безобразных выходить из моря и идет ко мне». — Он жил на прибрежии морском. — Хотя из присутствующих никто ничего не видел; но он видел и горько жаловался, безжалостным ко многим бывший, логофет. — Так и при нашей с вами смерти, кто победит, Ангельский хор или демонский? Те облобызают нас тогда тотчас, которых мы здесь любили. Если мы любили чистоту, послушание, смирение и другие добродетели, то Ангелы; а если любили тщеславие, непокоривость, противоречия, роскошь, смехи, зрелища, то демоны. Ибо страсти демоны суть, как добродетели — Ангелы. Так кто же победит? Кто возьмет душу мою? — Помилуйте меня, помилуйте меня, братия мои! — Но возлюбим обще все мы добродетели, чтоб ангелы победили и взяли нас; а — не страсти, чтоб демоны победили и взяли нас. И увы! лучше бы тогда не родиться нам. Ибо сильные сильне истязани будут (Прем. 6:6), и особенно из тех, кои в нашей схиме, иереи, игумены и другие начальственные у нас лица. Не браните меня за такие слова: ибо я привожу их не за тем, чтоб — постращать вас неправедно; но долг мой исполняя, любя вас, и желая вам добра, провозглашаю должное.

Слово 132

1) Софронию внушает — смотреть за исполнением отеческих уставов: ибо от этого всякое добро, а от противного всякое зло.

2) Держаться средины в мере трудов душевных и телесных.

3) Не оставлять никакой неисправности без взыскания.

4) Строгости сии — дело любви, а не гнева.

1) (Тоже). Чадо и брате, Софроние! Возьмись за служение свое не небрежно, но со всем тщанием и усилием. — Нахожу необходимым всегда писать тебе о том же, чтоб возбуждать усердие твое. — Внимай убо бодренно, во всем руководя братий своих, помощником и советником себе имея Авву Акакия, чадо мое. Назирай и наблюдай исходы каждого, как обращаются они, как действуют, как пребывают, чтобы все у вас обращалось во славу Божию, и жизнь ваша устроялась по пределам и уставам святых отцов наших, и по заповедям моего смирения. Ибо где так живут и действуют, там благоугождается Бог, там свет возсиявает, там мир господствует, там не имеет места сатана, оттуда далеко отстоят страсти. А где об этом нерадят и в этом духе не действуют, там все, противное сему гнездится, — вместо добра зло, вместо света тьма, вместо Христа велиар. Посему бодрствуй и внимай, назирая сердца братий при посредстве исповедания и направляя их на всякое дело благое.

2) Держись средины: и как безмолвию, молитве и чтению не допускай расстраивать дела по телесной жизни, так опять непомерным трудом по сей последней части не давай низводить ум от памятования о Боге и от созерцания Божественных вещей долу и погружать его в вещественное. Таков закон истинного благочестия. И если б ты сам так жил, то и братия, последуя тебе, тоже восприяли бы и делать начали. Ибо не за тем оставили мы мир, чтоб здесь спокойно есть, пить и одеваться; — или в этом спасение наше? — И не за тем опять облеклись мы в эту схиму, чтоб сидеть без дела и движения, без пищи и одежды. Но чтоб то и другое, каждое в свое время, разумно совершать, по Апостольскому слову говорящему: вся благообразно и по чину да бывают (1 Кор. 14:40). Потом и о себе самом говорить сей великий Апостол, что никогда туне не вкушал хлеба, но что для потреб его и сущих с ним достаточно было того, что приобреталось трудами рук его святых (2 Сол. 3:8; Деян. 20:34). Сия твори, и в сем пребывай. Никтоже о юности твоей да нерадит (1 Тим. 4:12).

3) Не оставляй без внимания того, что требует взыскания, чтоб чрез такую кажущуюся доброту, малое какое опущение, оставаясь нетронутым, не привело братию к большим неисправностям. Тайно ест кто? Под епитимию его. Имеет что особно без благословения, хотя бы то самое ничтожное? Под епитимию его. Передает другому что съедобное, не имея на то власти, меняется с кем какою–либо вещью, иди другое что подобное делает? Под епитимию его. Ропщет? Тоже. Оказал непосдушание? Под епитимию. Не хочет работать? Ниже да яст (2 Кор. 3:10). Заводит скоп, или крадет? Отлучен да будет. И прочее… Как положено у нас об епитимиях.

4) Слыша сие, чада мои и братья, не считайте тяжкими слов моих и не думайте, что все такое установляется от безжалостности. Напротив, это делается по отеческой любви и от болезнования о душах ваших, о коих мы должны дать отчет, и суд тяжело ляжет на главу нашу, если не будем возвещать вам должного, отвращать от недоброго и утверждать в добром. К тому же дело доброго отца не оставлять чад своих ненаказанными, но малыми угрозами и штрафами пролагать им путь к получению вечной жизни. Достойный осуждения и укора отец, Илий, за то, что не обличал и не наказывал сыновей своих, когда они нарушали закон, вмсте с этими сынами лишился жизни, по одной этой причине.

Слово 133

Труды наши не велики, а награды безмерны. Будем же ревновать, возбуждая себя к тому памятью о смерти и о всем, что бывает при том.

(Тоже). Блаженны мы, чада, что добре действуя и добре живя, стяжаваем себе утешения Царства Небесного, чрез малое наше и ничтожное злострадание в монашеской жизни; потому что весь труд монашеский легок, как говорят отцы, и поминания не стоит пред нескончаемым блаженным радованием. Если теперь вы терпя потерпите сей труд, то радуйтесь, яко мзда ваша многа на небесех. Но потребно внимание и непрестанное помышление ума о том, где мы и куда имеем преселиться, и каковы будут для нас исход из мира, сретение Ангелов, предстание пред Бога, присуждение Судии и вследствие того отослание одесную или ошуюю. Вот в чем утреннюйте, вот о чем размышляйте, вот чем занимайте себя. Се свидетельствую вам пред лицем Бога и избранными Его Ангелами, чтоб вы, достойно звания своего шествуя, не уклонялись ошуюю, не увлекались в грех, не попадались в сети дерзости. О сем вопию и не престану вопиять. Откройте же уши ваши, возгоритесь сердцем и уразумейте, что говорю, и соблюдите себя непорочными, да, как делатели вертограда Божия, получите воздаяние многое и безмерное.