Г. Беневич - Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество Страница 53

Все еще думала я, что богата,

Думала я, что живому я мать.

Господи, Господи, близится плата,

И до конца надо мне обнищать.

……………………………………

Мысли мои так ничтожно–убоги,

Чувства греховны, и воля – слаба.

И средь земной многотрудной дороги

Я неключимая, Боже, раба. (167)

Таким образом, прежде чем прийти к"всеобъемлющему материнству", Е. Скобцова пережила совершенное"обнищание"как мать, ибо смерть дочери явила ей, что жизнь ее детей зависит, в конечном счете, не от нее, а раз так, то матерью (способной не только родить, но поддерживать жизнь своих детей, хранить их от смерти) она не является. Это и было ее"обнищанием", реально пережитым ею собственным"ничтожеством".

Далее, пережив глубокое,"онтологическое"покаяние пред Богом, Е. Скобцова вернулась в Церковь и здесь, после того, как познала, что сама нуждается в защите и покрове, обрела их в лице Богородицы, в которой и нашла истинную Мать всего творения, в том числе и свою:

Вижу зорче зорких снов,

Птиц неведомых крылатее, –

Хаос, – и над ним покров,

Распростертый Девой Матерью.

Тайна, – хаос – это я,

И Покровом жизнь исчислена.

Нет иного бытия –

Только мрак и Мать пречистая. (188)

Таким образом, Богородичная тема связана для Е. Скобцовой не только с материнством в отношении других, осуществляемым по образу Богоматери. Для начала, она сама должна была почувствовать Божию Матерь как свою Мать, Заступницу и Покров, а такое чувство у человека возникает только в Церкви. Поэтому возвращение в Церковь и совпадает с появлением особого, интимного отношения к Божией Матери. В минуты искушений, когда прежняя страстная ("языческая") жизнь вырывалась из глубины"родовой памяти"и грозила закружить ее в своем вихре, Е. Скобцова прибегала к помощи Девы Марии и в Ней обретала спасение своей смятенной души от хаоса, погубившего не одного русского поэта:

Не засыпает тяжелая кровь,

Ветер доносится острый и резкий.

Древняя родина вспомнилась вновь,

В воздухе трубы, и вихри, и плески.

Нет, не насытиться, только хлебнуть

Хаоса пьяную, мутную брагу.

Древней бессмыслицы темную муть

Тянет и мчит к роковому оврагу.

Только коснуться мне, только припасть

К недрам, поющим про вечную смену.

Кружатся вихри, вздымается страсть, –

Это дорога к последнему плену.

Если же хочешь и можешь спасти,

Ты, одолевшая древнего змия,

Душу сметенную перекрести,

Тихой рукою, Мария. (129)

Тема"вихрей", разумеется, снова от Блока. Что касается ее"материнства"в отношении людей, то здесь, как мы уже говорили, Е. Скобцова была в высшей степени бдительна, проверяла себя, не является ли ее"материнство"обычной психологической компенсацией любви к умершей дочери. В отличие от материнства Богородицы, свое собственное она называла"самозванством". При этом она не отрекалась от него, ибо отречение считала отказом от преображения всякого пути (см. очерк"Святая земля"), но молила Бога, чтобы Он приобщил ее к Своим работникам, ввел в соответствующий чин, дал ей силы любить ближних не своей (человеческой) любовью, а Его. Тогда ее душевная тоска, которая, как она знала, может обернуться не только жалостью к другим, но и саможаленьем, преобразится в христианскую любовь к людям, так будет побежден"древний змий", из‑за которого произошло грехопадение:

Кто я, Господи? Лишь самозванка,

Расточающая благодать,

Каждая царапинка и ранка

В мире говорит мне, что я мать.

Только полагаться уж довольно

На одно сцепление причин.

Камень, камень Ты краеугольный,

Основавший в небе каждый чин.

Господи, Христос–чиноположник,

Приобщи к работникам меня,

Чтоб ответственней и осторожней

Расточать мне искры от огня.

Чтоб не человечьим благодушьем,

А Твоей сокровищницей сил

Мне с тоской бороться и с удушьем,

С древним змием, что людей пленил. (178)

Именно в этом контексте в статьях конца тридцатых годов будет высказана идея о"подражании Богоматери", первый подступ к которой можно найти уже в очерке"Святая земля"(1927). Важно отметить, что Богородица,"победившая древнего змия", искупленная и спасенная Христом"святая земля", уже в этом очерке являлась для Е. Скобцовой не просто примером для подражания. Как она писала о Богоматери:"Для искупления Ее – а в Ней всех – Христос пришел в мир", таким образом, само спасение мыслится как совершаемое не только во Христе, но и в Божией Матери. Богородица занимает исключительное место в творении и Домостроительстве спасения.

Во многих работах, посвященных матери Марии, она предстает если и не как готовая праведница, то, по крайней мере, как человек, идущий прямым путем к вершинам христианской святости. При таком взгляде чрезвычайно мало внимания уделяется покаянию, через которое Е. Скобцова проходила, в особенности в период предшествовавший монашескому постригу. В то же время те, кто не приемлет монашества матери Марии, считая его противоречащим церковной традиции, обычно говорят, что она так и не преодолела своего прошлого, эти критики матери Марии, как и ее апологеты, тоже как будто не замечают покаяния, через которое она прошла и существо которого нам важно понять. Е. Скобцова уделила особый раздел в своей"Тетради"теме покаяния, стихи из него представляются одними из самых сильных в поэтическом отношении и важных в смысле духовном. Судя по датам, они были первыми из написанных после смерти дочери, вероятно, с ними к Е. Скобцовой и вернулся поэтический голос.

Покаяние дало Е. Скобцовой дерзновение и силы вновь обратиться ко Христу, терпеть наказание от Которого много лучше, чем жить безнаказанно без Него:

Да, каяться, чтоб не хватило плача,

Чтоб высохнуть, чтоб онеметь.

О, Господи, как же теперь иначе?

Что я могу еще хотеть?

Все тени восстают, клеймят укором,

Все обратилось в кровь и плоть.

Рази меня последним приговором,

Последняя любовь – Господь.

1928 г. (213)

О жизненном пути Кузьминой–Караваевой можно говорить как о пути к Церкви, к Богу, пути стяжания христианской любви. Такой взгляд безусловно оправдан. Тем не менее, когда речь идет о глубоком покаянии, пережитом Е. Скобцовой после смерти дочери и ее приходе в Церковь, то надо сказать, что для нее самой вся предыдущая жизнь представилась не как постепенное движение к истине, а как нечто совсем иное – троекратное отречение от Христа:

Не иные грехи проклинать,

Не стремиться к иной добродетели, –

О моем троекратном, о петеле,

Все о нем буду я вспоминать,

Чтоб глаза выплакать. (128)

писала она в одном из стихов раздела "Покаяние", и это не было лишь поэтическим сравнением себя с апостолом Петром, трижды отрекшимся от Христа. В других стихах мы находим более детальный анализ того, как Е. Скобцова понимала свое троекратное отречение. Вся ее предыдущая жизнь представилась ей не движением ко Христу, а напротив – растратой данной ей с рождения благодати Божией, забвением Бога и отречением от Христа. Нет сомнений, что такой взгляд на свою жизнь, так пережитое покаяние, позволили ей сделать следующий шаг, связанный с принятием монашества. Принося покаяние пред Богом, Е. Скобцова не хочет легкого прощения, отпущения грехов, она уже сейчас, прежде смерти, ставит себя пред страшным судом Божиим:

Моих грехов не отпускай

И благодать не даруй даром, –

Все взвесь, все смеряй, все карай,

Смотри, каким тлетворным паром

Клубится память о былом.

Сокрушена душа пожаром. (214)

На приведенные стихи можно посмотреть как на проявление гордыни: почему это, собственно, кающийся не хочет, чтобы отпустили его грехи? Но ведь стихи, – это не молитва. Если и есть в них некая странность с точки зрения церковного сознания, то она возникает от того, что"Ты", к которому обращается Е. Скобцова, – это Судия, тождественный ее совести. Конечно, Бог – это не совесть, но очень часто Бог именно через муки совести приводит нас к покаянию.

В рассматриваемом стихотворении Е. Скобцова дает обобщенный, но вместе с тем подробный и беспощадный анализ своей жизни. В самом общем виде грех, который она за собой признает, понимается как"предательство Отчего дома"и"расточение благодати". Детство вспоминается ею как благодатное состояние, за которое она не знала чем заплачено. Вести, посылаемые ей Богом через вестников–ангелов, остались с ее стороны без ответа. Так"накопился темный долг". Далее наступила юность, и ее дух стал"скитаться средь ночи"как"затравленный и голодный волк" – характеристика состояния духа, которое было у нее после переезда в Петербург и утраты веры в Бога. Еще беспощаднее Е. Скобцова говорит о том времени, когда она вошла в русскую декадентскую культуру начала XX века, и о последующем участии в революции и Гражданской войне. Об этих"днях"своей жизни она пишет: