Митрополит Макарий - История русской церкви (Том 9) Страница 54

Действия князя Острожского в пользу православия очень беспокоили ревнителей унии и самого папу. Последний в 1604 г. поручал Луцкому бискупу Мартину заняться исключительно обращением князя Острожского и писал: "Если только ты успеешь мало-помалу склонить его одного на согласие с нами, то легко уже успокоятся и все, при его авторитете". А в следующем году папа обратился с своим посланием (от 15 января) и к самому князю К. К. Острожскому и, между прочим, говорил: "Из писем твоих мы видим твою добрую расположенность к нам и твою ревность об общем благе, и у нас является уже большая надежда, что при твоем содействии уния утвердится... Ты давно желал унии, как сам пишешь, почему ж бы тебе не пожелать ее и теперь, когда своим авторитетом ты мог бы прекратить все разногласия?.. Ты помышляешь о сохранении достоинства обеих Церквей, и мы подумали о том же, оставив вам все ваши обряды и все, что относится к вашей чести. Теперь недостает только твоего согласия, чтобы все единым умом чтили Бога. Обратить патриархов, Константинопольского и Антиохийского, как ты думаешь, было бы трудно, да они и далеко. Впрочем, если желаешь, попытайся; но только сам покажи им путь своим примером, обратись прежде сам к св. седалищу, исполни наше чрезвычайное желание, приди к нам... Мы сами ныне идем к тебе навстречу и надеемся, что король также сделает все для цели... Этим ты обессмертишь имя свое и своей фамилии, а нам доставишь неизреченную радость". Письмо папы осталось без успеха.

Третий патриарший экзарх, Гедеон, епископ Львовский, как и прежде, простирал свою духовную власть и за пределы своей епархии: поставил, например, священников для Виленского братства и с твердостию противодействовал всем притязаниям Потея, титуловавшегося и Галицким митрополитом, возвратить себе Галич со всею Галицкою епархиею. Видя бесплодность своих усилий, Потей искал помощи у папы, и папа от 25 января 1601 г. отвечал ему, что писал о нем королю Сигизмунду и поручил еще ходатайствовать о нем своему нунцию, Рижскому епископу; а в 1603 г. папа вновь просил того же короля пособить Потею в его тяжбе с Львовским владыкою. Немирны были отношения Гедеона к Львовскому ставропигиальному братству: он делал братству разные притеснения и однажды (в 1601 г.) покушался даже овладеть братскою церковною казною, а братство не соглашалось признавать его в достоинстве патриаршего экзарха. Но с наступлением 1602 г., к общей радости православных, прекратилась наконец эта многолетняя несчастная вражда. Гедеон и братство заключили между собою 21 января мировую, по которой братство обязывалось признавать Гедеона патриаршим "экзархом митрополии Киевской, и Галицкой, и всея России" и оказывать ему подобающую честь и покорность, а Гедеон обязывался уважать все права и привилегии ставропигиального братства, пожалованные ему патриархами, не вмешиваться в его дела и соглашался, чтобы преемником ему на епископской кафедре сделался не родственник его, архимандрит или игумен Уневского монастыря Исаия Балабан (хотя последний еще с 1595 г. имел на это королевскую грамоту), а тот, кого изберет вся Церковь. Эту мировую запись тогда же положили отослать на рассмотрение и утверждение Цареградского патриарха и немедленно внесли во львовские городские книги. Достойно замечания, что посредником при заключении мировой между Гедеоном и братством явился логофет земли Молдавской Лука Строич, присланный молдавским господарем Иеремиею Могилою, который вообще был весьма расположен к братству, и еще прежде заботился примирить его с Гедеоном, и высылал братству много денег на производившуюся тогда постройку братской Успенской церкви.

Со времени своего примирения Гедеон и братство действовали уже согласно на пользу православной Церкви. Мы видели, что еще в 1597 г. Александрийский патриарх Мелетий, правивший и Цареградским патриархатом, давал Гедеону совет завести училища при архиерейских кафедрах, особенно Львовской, и Гедеон только теперь решился исполнить этот патриарший совет и основал на своей родине, местечке Стрятине, вместе с племянником своим Федором Юрьевичем Балабаном гимназию и типографию, из которой в 1604 г. вышла первая книга Служебник. В предисловии к ней Гедеон, именуя себя "эксархом трону Константинопольскаго", также "эксархом Вселенскаго престола", извещал, что доселе удерживался от исполнения совета патриарха Мелетия своею болезнию и что теперь, осуществив этот совет, вместе с племянником своим "от своих имений отеческих" он выпустил для православных из своей типографии первую священную книгу - Литургию, а потом, если Бог продолжит жизнь, не замедлит выпустить одну за другою и прочие богослужебные книги, и не только богослужебные, но и книги учителей церковных. Братство Львовское в 1603 г. имело радость приобресть себе нового члена, впоследствии прославившегося особенною ревностию о православии, чашника земли Волынской Лаврентия Древинского, который обязался вносить на братство и его школу по четырнадцати колод жита из двух своих имений. В следующем году то же братство определило в свою школу нового ректора и вместе учителя языков греческого и латинского Ивана (впоследствии Иова) Борецкого, бывшего в ней прежде учеником, и назначило ему жалованья по десяти злотых в три месяца, а для преподавания славянского языка и управления хором певчих определило учителя Федора Сидоровича с жалованьем по пяти злотых в три месяца. Но в этом же 1604 г. Гедеону и братству пришлось испытать большую тревогу. В мае месяце, когда Гедеона не было во Львове, туда внезапно приехал Ипатий Потей, чтобы лично завладеть и епископскою резиденциею, и соборною Георгиевскою церковию. В городе произошло необычайное смятение. Члены братства и вообще православные мещане окружили толпами как епископский дом, так и соборный храм и не впустили Потея ни в тот, ни в другой. Потей должен был остановиться в доме одного латинянина, аптекаря Яна, и 22 мая чрез светских чиновников прибил на стенах православных церквей свои листы, которыми требовал, чтобы чрез три дня епископ Гедеон, духовенство и братство явились к нему как митрополиту Галицкому и признали над собою его власть, угрожая, в противном случае, строгими мерами. Между тем возвратился в город и Гедеон и того же 22 мая издал пастырское воззвание ко всем духовным и мирянам своей епархии, в котором, обвиняя Потея в чрезвычайных смятениях, произведенных его незаконными действиями, приглашал всех собраться 26 мая в церковь Успения Пресвятой Богородицы "для совещаний об общем мире церковном и для придумания мер против нарушивших общественное спокойствие смятений". Разумеется, к Потею никто из приглашенных им не явился, и он, совершив пред своим отъездом из города торжественную службу в латинском костеле, предал всех православных жителей Львова проклятию и возбудил против них новые преследования со стороны местных латинян. Князь Острожский по просьбе епископа Гедеона и Львовского братства написал обо всем этом королю и успел выпросить у него, как извещал братство от 10 августа, грамоту, которою король приказывал Потею прекратить свою "фурию". А от 19 декабря король дал письменное повеление и львовским бурмистрам, чтобы они не притесняли русских и не препятствовали им в занятиях ремеслами и в отправлении богослужения.

Потей молчал недолго: в следующем году он представил королю присяжную грамоту первого Львовского епископа Макария Тучапского, которою тот клятвенно обязался за себя и за своих преемников пред митрополитом Киевским и Галицким, что как его наместник и суфраган будет всегда повиноваться ему и никогда не станет присвоять себе его власти в митрополии Галицкой, подвергая себя в случае какого-либо неповиновения штрафу в тысячу золотых польских на короля и в пятьсот золотых на митрополита. Представляя эту грамоту Сигизмунду, Потей жаловался, что Гедеон Балабан не исполняет изложенного в ней обязательства и вовсе не повинуется ему, своему старшему, что, несмотря на проклятие и низвержение, которым подвергся, присвоил себе необычное название экзарха и отправляет епископские действия не только в своей епархии, но и в других - Володимирской, Луцкой, Холмской, Пинской, поставляет архимандритов, игуменов, попов и диаконов, освящает церкви, а что еще хуже, публично проклинает митрополита и иных владык, принявших унию, как поступил недавно в Луцкой епархии при освящении церкви в селе Пашеве в присутствии множества народа. Эта жалоба Потеева служит для нас драгоценным свидетельством, как смела и вместе как обширна была тогда деятельность Гедеона в Западнорусской митрополии для удовлетворения духовных нужд христиан православных. Король по жалобе Потея прислал Гедеону грамоту (от 17 ноября 1605 г.), в которой, изложив, в чем обвинял его Потей, вновь подтверждал свой приказ, данный Гедеону еще в 1599 г., отнюдь не вмешиваться в чужие епархии и угрожал за вмешательство штрафом в пять тысяч золотых.