Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей? Страница 59

Из всего сказанного Ходсон делает вывод, что столько событий просто физически не могло произойти за одни сутки. В поисках тайного смысла событий страстной пятницы теософ почти открыто утверждает, что самой страстной пятницы, по крайней мере в том виде, как она описана у Евангелистов, не было. Если мы хотя бы на мгновение согласимся с таким мнением, то нам придется всерьез сомневаться и в том, а жил ли вообще на земле человек Иисус из Назарета. Мы нисколько не возражаем идее о наличии тайного смысла всех произошедших в ту пятницу событий, но, как писал Павел: «Если Христос не воскрес, то... тщетна и вера ваша.» (1 Кор 15:14), — и тут мы спросим: если тщета связана с неверием в воскресение Христа, то каким словом назвать неверие в само существование Его?!

Такое длинное вступление мы сделали для тех из наших читателей, кто склонен весь смысл Евангельских повествований перенести в символическую область, полностью игнорируя то, что в качестве реальных исторических фигур существовали и Кайафа, и Ирод, и Пилат, и Симон Киринеянин, и Иоанн Креститель. Вот о последнем-то нам и придется несколько более подробно говорить в этой главе уже не как об образе безмолвия и мира, но как о человеке, рожденном от Захарии и Елисаветы.

И теперь, имея в виду только что сказанное, нам надо обратить внимание на связь Иоанна Крестителя с пророчествами о приходе пророка Илии. Вот как описывается благовестие Ангела Господня отцу Иоанна — Захарии: «Ангел же сказал ему: жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя Иоанн. Он будет велик пред Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей; и многих... обратит к Господу Богу их; и предъидет пред Ним в духе и силе Илии...» (Лк 1:13,15-17).

Стараясь избежать известной критики, заметим сразу, что речь, конечно, не идет об Илие как личности, как человеке, но здесь говорится о духе Илии. Глупо было бы настаивать на тождественности Иоанна Илие или на сходстве их внешности. То есть дух Илии предъидет в теле новом — теле Иоанна Предтечи. Зададим себе вопрос: смогут ли воспринять или, говоря Иисусовым языком, вместить такое люди? иными словами, разве пред ними предъидет Иоанн в духе и силе Илии? Прочтем еще раз отрывок из Луки - ведь Иоанну предстоит придти в духе и силе Илии не пред людьми, а пред Самим Господом Богом, и это уже само по себе не нуждается в комментариях.

То были слова Архангела Гавриила, а вот что рек Иисус: «И спросили его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде? Он сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить все... Но говорю вам, что и Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем.» (Мк 9:11-13). В этом отрывке Иисус не говорит, в чьем лице пришел Илия, но пока нам достаточно и того, что Илия пришел и во второй раз, тем более, что все сомнения рассеиваются Матфеем. Первая выдержка почти синоптична предыдущей Марковой: «И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде? Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить все; но говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели... Тогда ученики поняли, что Он говорит им об Иоанне Крестителе.» (Мф 17:10-13).

Следующая выдержка приводится в таком контексте, что должна, казалось бы, убедить самого упорного защитника ортодоксии: «И если хотите принять, то он [Иоанн] есть Илия, которому должно придти.» (Мф 11:14). И тут же, без отвлечений и перерыва, не оставляя никакого сомнения в том, что следующая фраза относится лишь к только что сказанному, следует призыв к особому вниманию, часто повторяемый и в других местах Нового Завета: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф 11:15).

И далее, вновь без перерыва, что идеально соответствует духу нашего повествования и предупреждает всевозможные и не соответствующие друг другу комментарии богословов различных конфессий к Библии, Иисус говорит притчу, являющуюся прямым продолжением сказанного (Мф 11:16,17):

«Но кому уподоблю род сей?

Он подобен детям, которые сидят на улице

и, обращаясь к своим товарищам, говорят:

мы играли вам на свирели, и вы не плясали;

мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали.»

В этих словах лишь дважды слепой не узнает мира традиционного христианства, растерявшего или отвергшего столь многое из Учения и привнесшего в него столько человекотворного.

Приведенное, хотя и не нуждается ни в каком толковании, всегда преподносится традиционными богословами тем или иным отличным от изложенного нами образом. Эти комментарии представляют известную критику наших взглядов, и посему мы считаем уместным остановиться на иных мнениях более подробно. Начать, вероятно, нужно с тех, кто считает, что Иисус, говоря об Илие, подразумевал Иоанна лишь в некоем переносном смысле, иносказательно, но что де на самом деле Иоанн, конечно, не мог быть Илией. Хотя мы с радостью приветствуем желание этих толкователей применить столь чтимый нами язык образов, мы должны заметить, в данном случае им придется столкнуться с целым рядом трудностей, преодолеть которые у наших оппонентов едва ли достанет дерзновения и сил.

Первый, сразу напрашивающийся в полемике с высказанным мнением, довод, заключается в том, что коль скоро новое пришествие Илии понимается аллегорически, то тогда и пришествие Христа, как первое, так и ожидаемое второе, нужно истолковывать иносказательно. На это наши друзья символического толкования Библии, ясное дело, ни за что не пойдут. А коль скоро ветхозаветные пророчества, которые говорили о приходе Мессии или, по-гречески, Христа, понимаются в смысле прихода Мессии-Христа в буквальном смысле, то и предшествовать ему должно явление Илии в буквальном, а не в символическом смысле. В противном случае Мессия был бы самозванец.

Предупреждая критику иного рода, мы должны сделать одно замечание и напомнить, что говорит Писание о способности человека к восприятию духовных явлений. Апостол Павел так описывает это: «Одному дается Духом слово мудрости, другому знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелении, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков.» (1 Кор 12:8-10). А ведь мы имеем неопровержимое свидетельство отсутствия у Иоанна Крестителя дара различения духов, ибо иначе он не стал бы вопрошать Иисуса: «Ты ли Тот, Которому должно придти, или ожидать нам другого?» (Мф 11:3, Лк 7:18-19). И именно по причине отсутствия у Иоанна Крестителя сего дара, он отказался и от идентификации себя с Илией, и от того даже, что он — пророк: «И спросили его: что же? ты Илия? он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.» (Ин 1:21). Иными словами, он попросту не знал о себе той тайны, что он имеет в себе дух Илии, ибо «меньший в Царстве Небесном больше его.» (Мф 11:11).

Итак, далеко не всем человекам дан дар различения духов, и не пред ними, а, как мы уже обращали внимание читателя, пред Господом должно было придти Иоанну Крестителю в духе Илии, но неужели же не достаточно свидетельства Христова, разве не ограничивает веры отказ принять Иисусовы слова: «Он [Иоанн] есть Илия, которому должно придти.» (Мф 11:14)?! Впрочем, как мы видим из тех же слов Павла, и вера есть дар Святаго Духа, и, если даже Иоанн Предтеча не обладал каким-то из этих даров Духа, то требовать обладания даром веры от кого-то меньшего просто бессмысленно.

Среди наших критиков обязательно должны найтись и такие, кто скажет, что Илия в своем собственном виде предстал пред Иисусом и учениками Его во время Преображения (Мф 17:3; Мк 9:4, Лк 9:30). Данный случай якобы указывает на противоречие, которое, как им кажется, открывается в том, что один и тот же дух не мог являть себя в разных видах то так, то эдак. Но тут можно возразить, что ко времени описываемых событий Иоанн был обезглавлен, и дух его уже обитал на небесах. Так что никакого попеременного явления его в разных телах не было, и ничто не мешало духу Илии явиться пред Иисусом, и никакого противоречия такой пример не вскрывает.

Наконец, нашему изложению предъявляется и претензия следующего рода. Критик утверждает, что Илия был взят на небо со своим телом, описание чего можно найти в четвертой книге Царств (4 Цар 2:1 -11), и, если бы дух Илии покинул тело для того, чтобы обрести новое тело — тело Иоанна Крестителя, то что бы делало на небе тело Илии, оставшись без духа? И тогда получалось бы, что у Илии суть два тела: одно на небе без духа, а другое с духом на земле. Так вновь возникает противоречие, представляющее все сказанное нами как бессмысленную путаницу.

Воистину такая логика убийственна, и напоминает, что до сих пор еще существуют люди, считающие землю плоской, а солнце, луну и звезды, расположенными на неподвижной небесной тверди, где-то за которой и обитает Бог в виде сурового, но благообразного старика с окладистой седой бородой. Такого критика хочется спросить, видел ли он когда-нибудь самолет, не считает ли он его огненной колесницей, и отличает ли он небо, по которому летит самолет, от Небес, где обитает Единый и Всемогущий Бог, и понимает ли наш критик, что сие находится не в одном направлении. Будет ли наш критик считать людей с пропавшего без вести самолета (или космического корабля) взятыми на небо с телом. Тут мы ничем не рискуем, приведя следующие слова: «Если те, которые ведут вас, скажут вам: смотрите, Царствие в небе! Тогда птицы небесные опередят вас. Если они скажут, что Оно в море, тогда рыбы опередят вас.» И хотя это апокриф (Фома 3), попробуйте с ним поспорить.