Евфимий Зигабен - Толковая Псалтирь Страница 6

Впрочем те, толковники, которые любят употреблять более ухищренные способы при изъяснении божественного, высказывают в этом случай мнение, будто музыкальностью в пении намекается на гармонию нашей души. А гармония эта, по их мнению, есть своего рода согласие внутренних частей души, т. е. именно различных способностей; о сем мы намерены поговорить подробнее. Самое согласие это есть конечно не иное что, как некоторое как бы созвучие не только разнородного между собою, но и однородного. Чтобы это лучше можно было видеть, мы сделаем применение законов существующих для подобных музыкальных созвучий (или симфоний) к внутренним частям души. В нашей душе одна из ее частей занимает первое место и только начальствует над другими,—это именно часть души разумная;—та же часть души, которая занимает среднее место, то есть чувствовательная, находится с одной стороны в подчинении у первой, с другой—господствует над последнею; а та, что занимает последнее место, то есть желательная, только находится в подчинении у первых двух, но сама она ни над одною частью не господствует. Теперь, созвучие между различными частями нашей души было бы в том именно случай, когда бы с одной стороны ее разумная часть находилась в полном согласии с чувствовательною, как бы ее первая струна с струною среднею,— тон, отсюда происходящий, можно бы назвать тоном самым основным и самым низким, это своего рода кварта, когда бы далее с другой стороны чувствовательная ее часть находилась в согласии с желательною, как бы средняя ее струна с последнею, это будет тон самый крайний и самый высокий!—то же, что квинта (в музыке); наконец если бы сама разумная часть души находилась в согласии с желательною как бы струна первая с последнею, тогда они издавали бы два тона сразу—один самый низкий, другой самый высокий,—это октава. Но если бы нам нужно было сделать сближение между музыкальными струнами и частями души—не по местам и названиям, а по их силам и проявлениям; то в таком случае часть души разумную скорее всего следовало бы назвать среднею струною души; а проявление этой части души в согласии с чувствовательною, как с последнею струною души,—так как это самая высокая и самая крайняя часть души,— соответствовало бы тону квинты; в согласии же с желательною, как бы с самою первою струною,—так как сама она слабее и нежнее этой части, было бы квартою своего рода. От напряжения той части души и ослабления этой, при их взаимном согласии и созвучии, происходит прекраснейшая душевная гармония.

После этого приступаем теперь к частному изъяснению каждого псалма, предпосылая здесь этому изъяснению то общее и необходимое замечание, что не все места в псалмах будут исследоваться нами одним каким-нибудь способом, то есть на основании, положим только одной истории, или только как пророческие, или же согласно (например) с законами аллегории, или наконец сообразно с учетом нравственным; но что часто при изъяснении одного и того же места будут применяемы к делу многие и различные способы. И как в дереве или в семени обыкновенно много разных свойств и проявлений растительной их силы: в дереве есть (например) и корень, и ствол, и ветви, и кора, и листья, и сердцевина, а в семени есть и росток, и стебель, и шелуха, и плод, и притом вместо одного бесчисленный; подобно тому, и даже еще гораздо полнее открывается разнообразие и в действиях св. Духа. И ты, читатель, не поставишь конечно мне в вину того, что встретишь здесь; равным образом прости мне и то, к чему я быть может отнесся не совсем внимательно; так как никто не успевает в этом отношении достойно как следует. Вообще можно сказать, что все псалмы могут иметь приложение к нам самим; так под врагами Христа мы можем разуметь врагов христиан, то есть демонов; под именами Саула и Авессалома и вообще всякого неприязненного человека—самого диавола, а также коварные его замыслы, потом вообще наших утеснителей и гонителей и подоб., т. е. опять именно демонов. Наконец то, что приличествует Давиду, и как помазаннику, и как царю, может приличествовать и каждому из нас в отдельности; ибо как он был помазан елеем власти на царство, так точно и мы помазуемся елеем христианского крещения для царства небесного. О тех же местах в псалмах, которые не могут иметь приложения, мы вообще скажем, что это суть изречения Св. Духа, данные нам вообще для нашего освящения; изречения подобного рода встречаются (например) во втором псалме и в других. О первом псалме заметим, что он как в еврейском подлиннике встречается не надписанным, так и у всех толковников оставлен также без надписания. Между тем это псалом не только нравственный, но и догматически: он не только содержит в себе увещание, чтобы мы были внимательны к божественным глаголам, но и грозит наказанием и мщением людям, исполненным нечестия и грехов.

Псалом 1

Ст. 1. Блажен муж иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе. Блажен собственно Бог, как говорит Павел, называющий Его блаженным и единым сильним (1Тим. 6,15). Но подобно многим другим именам, это название по снисхождению усвояется и нам, как и Богу, ибо сказано: аз рех, бози есте (Пс. 81, 6). Имя же блаженного есть плод совершенства в добродетели. Оно означает (подразум. μακαριος) бессмертного, т.е. свободного от всякой смерти (κηρος) с прибавлением буквы μ (Зигабен играет здесь греч. словом μακαριος производя его от κης, κηρος, смерть, мучение и отрицательной частицы α=не—и считая букву μ, как бы приставною – от ред.). Выражение: блажен обнимает и женский род, как часть принадлежащую к целому. Глава бо жены муж (Еф.5, 23), по божественному апостолу, а с главою соединяются части тела. И как сим последним обще человеческое естество, так им (мужу и жене) общи дела и награда. Соответственно природе вещей Давид сохранил такой же порядок и речей. Совет, т.е. желание. Ибо корень действий, совершаемых телом, есть желание сердца, как и Господь говорит, что внутри находящееся оскверняет человека (Матф.15,18). Прежде мы советуемся, потом утверждаем совет, и наконец поступаем по совещанному. Нечестивым называется безбожник или многобожник, а грешником, хотя и верующий (ευσεβης), но ведущий беззаконную и развратную жизнь; губитель же есть тот, который не только сам грешит, но и других развращает и заражает своею болезнию. Давид ублажает удалившегося от такого рода людей и не сообщавшегося с нечестивыми в совете против истинного Бога, даже и мимоходом (μηδ δσον εν παροδω); ибо такое значение, я думаю, имеет здесь шествие (не иде). Далее ублажает не стоявшего с грешниками во зле, хотя бы и увлечен был как нибудь в грех, и не предающегося подобно губителям такой же страсти, ибо это значит слово: на седалищи. Можно и иначе: под советом нечестивых понимать собрание их, как перевели Акилла и Феодотион; под путем грешных—диавола, потому что не стоящий в диаволе приходит к Богу, который сказал: Аз есмь путь (Іоан.14, 6), по которому проходят люди к добродетели: под седалищем—учение лукавых. А так как для совершения добродетели не достаточно удаления от зла, то он говорит: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 36, 27), и Исаия учит: престаните от лукавств ваших, научитеся добро творити (Ис.1,16.17). Так и здесь очень последовательно прибавил (псалмопевец):

Ст. 2. Но в законе Господни воля Его, и в законе Его поучится день и нощь. Он говорит: блажен не только тот, кто не участвовал ни в чем вышесказанном, но и соглашал свою волю с законом Господним, желая (только) того, и размышляя постоянно о том, что внушает закон; и согласно с этим располагал свою жизнь. Ибо таким образом и Бог узакрнил чрез Моисея, говоря: и пусть будут слова закона этого всегда во устех твоих и будешь размышлять о нем, сидя п вставая, и ложась спать, и навяжешь на руке твоей и будет непоколебимым пред глазами твоими (Втор.6,6.не буквально).

Потом показывает рождающийся отсюда плод: Ст. 3. Ибудет яко древо насажденное при исходищах вод, еже плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет, и вся елика творит, успеет. Потому что так ведущий себя, как насажденный при потоке божественных слов и напояемый учением их, зеленеет и возрастает и, подобно древу насажденному при источнике вод, приносит плод—добродетели в надлежащее время и не сбрасывает листьев, то есть (не оставляет) смиренномудрия, которое прикрывает и сохраняет добродетели. Или под плодом должно разуметь от трудов собираемое духовное богатство, а под листьями согревающую надежду спасения, которой никогда не теряют и которая облегчает чувство скорбей. Справедливо же божественные глаголы сравнивают с водами, потому что они напояют и оплодотворяют души, как воды растения. Так и Христос собственное учение назвал, сказавши: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет; и: веруяй в Мя, реки от чрева его истекут воды живы (Іоан.7,37.38); и иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки (Іоан.4,14). Такому человеку и Бог содействует во всем. Ибо от Господа, сказано, стопы человеку исправляются, и пути Его восхощет зело (Пс.36,23). И апостол опять говорит: любящим Бога вся поспешестуют во благое (Римл. 8,28). Выражение: вся прибавлено с основательностию, ибо успевший в этом и не желает сделать что нибудь худое, поэтому он и получает успех во всем от Бога. Таким образом побудивши к добродетели (обещанием) благ, он укрепляет борцов указанием несчастий , когда говорит: