Василий Великий - Творения. Часть II. Толкование на пророка Исаию Страница 6

Между угрозами сказано и то, что «оставится, яко град воюемый». Нас ожидают неприятели, поджидая, когда расслабеем, чтобы напасть на нас, неосторожных. Как в городе, который взят приступом, по расхищении находившегося в нем богатства, остаются ворота незапертыми, на стенах нет бодрствующих стражей, так и душа, лишенная находившихся в ней по Божиему дару сокровищ, остается в пренебрежении, как недостойная уже Божиего охранения. Посему и сказано: «Всяцем хранением блюди твое сердце» (Притч. 4, 23). Посему не только будем бодрствовать и трезвиться, но помолимся, чтобы и нам за бдительность на страже своей получить, да «не воздремлет, ниже уснет храняй Израиля» (Пс. 120, 4). Ибо «аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий» (Пс. 126, 1). Когда же за неимение нами добрых дел оставит нас без охранения, тогда пред врагами останемся готовыми к похищению, пленению и отведению в рабство.

(9) «И аще не бы Господь Саваоф оставил нам семене, яко Содома убо были быхом, и яко Гоморру уподобилися быхом».

Если целый народ «грешен», все «людие исполнени» беззаконий, все «сынове беззаконни» (ср.: Ис. 1, 4), то какое же семя осталось у Израиля и препятствует ему потерпеть то же, что потерпели Содом и Гоморра? Бывшее у Израиля семя было «семя лукавое» (ср.: Ис. 1, 4), оно не могло служить виной спасения, но достойно было погибели. Какое же это было семя? Не то ли, о котором сказано в обетованиях Аврааму: «тебе дам и семени твоему» (ср.: Быт. 13, 15)? «Не глаголет же», говорится, «и семенем, яко о мнозех, но яко о единем: и семени твоему, иже есть Христос» (Гал. 3, 16). Сие–то Семя Своим явлением в мир остановило казнь тех, которые по заслугам дел должны были претерпеть участь Содома и быть истреблены огнем и жупелом за злобу, пришедшую в меру содомской. Впрочем, и после того, как согрешили они против Христа, «останок по избранию благодати» спасен (ср.: Рим. 11, 5); а прочие ослеплены и преданы разорению, как говорит Амос: «Разорих вы, якоже разори Бог Содому и Гоморру, и ниже тако обратистеся ко Мне, глаголет Господь» (ср.: Ам. 4, 11). Хотя Бог многократно угрожал и многократно прощал, но напоследок на нераскаянное сердце послал бедствия, достойные дел. Так, у одного Пророка Бог устремляется уже отмстить народу за неправду, но медлит по свойственному Себе человеколюбию. «Что тя устрою, Ефреме?» что сотворю тебе, Иуда? «Якоже Адаму положу тя, и якоже Севоим» (ср.: Ос. 11, 8). Города же сии принадлежали к Содомскому пятиградию. Потом, по избытку человеколюбия, тотчас присовокупляет: «превратися сердце Мое в нем, смятеся раскаяние Мое. Не сотворю по гневу ярости Моея» (Ос. 11, 8–9). Однако же когда впали они в крайнее беззаконие, тогда храм сожжен, весь город предан пламени, сами же истреблены голодом, заразой, мятежом и кознями друг против друга. Из всего Израиля спаслась только часть уверовавших во Христа, потому что избрание нашлось не во многих. Сия–то часть, став закваской для народов, соделала всех подобными себе, так что с сего времени уверовавший из язычников называется Израилем и народом Божиим и есть «иже в тайне Иудей» (Рим. 2, 29) и наследник обетований духовных.

Поскольку же Содом в переводе значит «уклонение», а Гоморра — «мятеж», то толкование имен наводит нас на такую мысль, что если бы не пришло обетованное Семя, то нам, уклонившимся от Бога, ничто не воспрепятствовало бы впасть в совершенную погибель; и если бы не воссиял нам мир с высоты, «превосходяй всяк ум» (Флп. 4, 7), то каждый из нас был бы истреблен от собственного мятежа и от живущей в нем брани. Ибо греховные страсти и все неразумные движения обыкновенно производят в душах неумолкающую молву и неукротимый мятеж. Посему Церковь, сознавая, сколько благодетельно пришествие Спасителя, Который, как малое семя, чрез плоть человеческую вошел к нам в мир, в виде благодарения говорит сие:

(10) «Услышите слово Господне, князи Содомстии; внемлите закону Божию, людие Гоморрстии!» —

дабы показать, что явление семени, оставленного ей Господом Саваофом, сделалось для них виной спасения. Поскольку они сами по себе заслуживали бедствия содомского города, то называет их князьями содомскими и народом гоморрским, то есть более и князей порочными, потому что Содом был как бы столицей нечестия, а сей город по преизбытку пороков брал верх и над князьями. Но за что же князья содомские? Или за то, что содомляне, когда справедливо рассуждающий Лот старался избавить принятых им странников, не послушали его, говоря: «пришел еси обитати, еда ли и суд судити?» (Быт. 19, 9), так и они не послушали правдивого Судию, вопия: «распни», распни, истреби «Его» с земли (ср.: Ин. 19, 15). Но здесь гораздо большее злодеяние. Содомляне нагло поступали со странниками, ничем не оскорбившими их, а они поступили так с Тем, Кто оказал им в преизбытке великие благодеяния; содомляне — со странниками, а они с Тем, Кто «во своя прииде» (ср.: Ин. 1, 11); содомляне — с Ангелами, а они — с Богом. Посему справедливо дается им название князей содомских. Впрочем, благодетельствующий им Бог призывает их к слышанию полезных Его глаголов, а управляемый ими народ, который за лукавые учения называется «людие Гоморрстии», заставляет внимать закону: тем, которые более смыслены, повелевает слушать, а неразумным — внимать, или принимать слухом, что преподали другие.

Какое различие между словом и законом, такое же — между слушанием и принятием на слух. Закон есть правило для праведных и неправедных, предписывающее то, что должно делать, и запрещающее то, чего не должно делать; его многие соблюдают, даже не зная заключающейся в нем пользы; а слово представляет и причину, почему учреждено что–нибудь. Особливо же наше слово, которое объясняет закон возвышенно и духовно, превосходнее одного буквального соблюдения закона. Чем же слушание отличается от принятия в слух? Тем, что слушание есть дело разумения, как показывает Господь, возбуждая к разумному слышанию того самого намерения, с каким говорится: «имеяй уши слышати да слышит» (Мф. 11, 15), а принять слухом — значит вложить в уши голый звук. Посему и народ в книге Исхода говорит: «вся, яже возглаголет Господь, сотворим и послушаем» (ср.: Исх. 24, 3), хотя согласнее с разумом было бы сказать: «Послушаем и сотворим». Но, без сомнения, человеку можно и с самым грубым разумением сотворить, например: соблюсти субботу, телесно воздержаться от снедей, обрезать в осьмый день и трижды в год явиться в храме; но проникнуть в основание сих постановлений свойственно уже совершенному и далеко простершемуся в ведении.

Говорят же, что сия одна причина побудила тогдашних иудеев злоумышлять против Пророка. Но князьями содомскими потому ли названы, что начальствовали над людьми лукавыми? Или потому, что сами были лукавы? Ибо начальник порочных людей может быть сам свободен от порока подчиненных. Но если бы умолчено было о народе, то, может быть, имело бы место такое недоумение. Теперь же, поскольку народ назван людьми гоморрскими, то он менее достоин укоризны, нежели князи его; и Писание показывает тем, что Содом был главный в пятиградии, имел как бы первенство в лукавстве и всякими пороками превзошел прочие города. Собственно же о князьях содомских история ничего не предала, кроме известия о царях побежденных (см.: Быт. 14, 10). По причине дерзновения, с каким Исаия обличает неправды иудеев, Апостол говорит о нем: «дерзает и глаголет» (Рим. 10, 20). Но кто держится здравых учений и неукоризнен по жизни, тот может иногда употреблять такие обличения противу начальников Церкви, живущих беззаконно, и против народа, заблуждающегося и ведущего себя гнусно.

(11) «Что Ми множество жертв ваших, глаголет Господь?»

Вот одно из того, что должно слышать князьям и соблюдать народу! «Что Ми множество жертв ваших? Жертвы нечестивых мерзость Господеви» (Притч. 15, 8). Как же посредством жертв, приносимых во множестве без достодолжного покаяния, надеетесь приобрести избавление душам своим? Бог умилостивляется не кровью животных, не заколениями жертвенными, но сердцем сокрушенным. Ибо «жертва Богу дух сокрушен» (Пс. 50, 19). А то же прилично сказать о тех, которые не щадят издержек, но не приносят покаяния на деле. Посему Писание отвергает не вообще жертвы, но жертвы иудейские. Ибо говорит: «Что Ми множество жертв ваших?» Множества не одобряет, а требует одной жертвы. Каждый сам себя принеси в жертву Богу, предоставив себя «в жертву живу, благоугодну Богови», чрез «словесное служение» заклав Богу жертву хвалы (ср.: Рим. 12, 1). Поскольку же отринуто множество подзаконных жертв как бесполезное, то принята единая Жертва, принесенная в последние веки во оставление греха. Ибо Агнец Божий взял на Себя грех мира, предав «Себе за ны приношение и жертву Богу в воню благоухания» (Еф. 5, 2).