Протоиерей Иоанн Толмачев - 1.Неделя Триоди Великопостной. Страница 6

2. Гордость пе допускает истинной любви к ближним.

Гордый человек не может любить ближних, потому именно, что он горд.

а) Он не может признавать чужих заслуг. Заслуги других огорчают его. Он один желал бы иметь все заслуги, и таким образом отрицает или унижает достоинство других.

б) Он не может быть приветливым. Смирение требует дружелюбного обращения со всеми людьми. Но гордый человек в отношении к высшим себя — льстец, а в отношении к низшим себя — груб и дерзок.

в) Он не может быть благотворительным. Бедных людей он не считает своими братьями; в его глазах они даже не люди. Если он иногда и оказывает им благодеяние, то оказывает не так, как заповедал Иисус Христос, чтобы «левая рука не знала, что делает правая.»

г) Он не может прощать. У него всегда другие виноваты, а он прав. Никакое оскорбление им не забывается. А что и «он» также может ошибаться, этого ему и на мысль не приходит.

Почему молитва фарисея была отвергнута, а молитва мытаря услышана Богом?

Сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот (ст.14).

Если смотреть на внешние поступки, а не на внутреннее расположение сердца, то фарисея никак нельзя назвать дурным человеком. Во всяком случае он был человек беспорочный в гражданском смысле и наружно благочестивый. При всем том молитва его была отвергнута. Напротив, мытарь был не без грехов и пороков. Он сам сознает свою греховность, и однако же его молитва была услышана. Почему?

1. Причины, по которым молитва фарисея была отвергнута.

Фарисей пришел в храм, — пришел для молитвы: это уже свидетельствовало о его набожности. Он благодарил и прославлял Бога: это опять говорило в его пользу. Но его приход во храм и его молитва не имели никакой цены в очах Божьих, потому что он молился «высокомерно», — с таким настроением духа, в котором он сам весь обнаружился. В молитве люди проявляются такими, какие они есть на самом деле и как живут. К его жизни и молитве можно применить слова апостола: «Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся» (2 Тим. 3:2–5).

Евангельский фарисей был, действительно, таким, а «Бог гордым противится» (Иак. 4:6).

Присмотримся ближе к гордости фарисея.

а) Фарисей с надменностью держал себя по отношению к Богу.

Гордо вошел он в храм; стал впереди всех, на видном месте. В нем незаметно было никакого признака подобающего благоговения к Богу и Его дому. Он не думал о словах Писания: как «как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные» (Быт. 28:17). Ему и на мысль не приходило, что «кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя» (Гал. 6:3). Не много ли таких и между христианами, которые входят в храм с таким видом, как бы Бог должен еще радоваться, что они только пришли? Не считают ли они самих себя Богом?

Фарисей исповедовал перед Богом, что он не сделал таких-то и таких-то проступков. Не много ли и между нами таких людей, которые говорят перед Богом и ближними: «я ничего не уворовал и проч.» Но что тут особенного? Не могут ли они при этом быть с весьма дурным сердцем, исполненным злобы, гнева, зависти, вражды, жестокосердия и т. д.?

Фарисей перечислял перед Богом свои добрые дела, свой пост и десятину. Есть и между христианами такие, которые, исполняя некоторые дела благочестия, не думают о том, как много они опустили добра, которое обязаны были сделать, имя для этого возможность.

б) Фарисей презрительно обращался с ближними.

Считая себя праведным, он называл других людей дурными: хищниками, неправедниками, прелюбодеями. Судил он об этом по внешним поступкам, ложно и превратно истолковывая их, а не по внутреннему расположению сердца. Так гордость везде поступает. О себе самой думает высоко, а о других низко. Напротив, смирение всегда думает о других лучше, чем о самом себе. Вынь прежде бревно из собственного глаза, а потом уже — сучец из глаза ближнего!.. Многие и из нас охотно говорят о недостатках ближнего и нередко судят об этом даже в церкви, и таким образом уподобляются фарисею. «Кто ты, осуждающий чужого раба?» (Рим. 14:4)? «Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем» (Прит. 16:5).

Молитва фарисея была греховная молитва. Он благодарил Бога, но без смирения и сознания собственных немощей, — благодарил не за избавление от тяжких искушений ко греху и грубых пороков, а за то, что он не таков, как прочие людн. В его устах слышался голос гордости, которая кичится своею праведностью и обращается к Богу не с молитвой покаяния, а с молитвой самохваления. Каяться, по мнению фарисея, ему было не в чем.

Но не должен ли он был просить у Бога о прощении многих, особенно тайных, неосознанных грехов, — о благодати постоянного пребывания в добре? Молитву фарисея можно уподобить красивому мавзолею, воздвигнутому им над своим мертвым сердцем, с гордой надписью о своих воображаемых добродетелях. Он благодарил Бога — прекрасно, это одобрял и этого требовал Христос. Но если бы вместо Бога он благодарил себя, то молитва не изменилась бы. Он указывал на внешние дела своего благочестия: на пост, — но пост, без соответственного расположения души, тщетен; на благотворительность, — но только как на дело, предписываемое законом, а не являющееся потребностью его души облегчить участь своего ближнего, что и оказалось в его жестоком, гордом пренебрежении к мытарю. В остальном он только не нарушал заповедей и заповедей опять таки внешних, — но этого мало: не делать зла еще не значит творить добро; это свидетельствует скорее о мертвенности сердца, для которого внутренний голос тщеславия заглушил призывы неба.

В действительности вся молитва фарисея была обращена к собственному кумиру гордости. И Бог её не слышал. А потому молившийся себе, как почтивший тварь более Творца, был осужден.

2. Причины, почему была услышана молитва мытаря.

Молитва мытаря была воплем души, в смирении взиравшей на свои грехи и в дерзновении веры призывавшей милосердие Божье уврачевать страдания немощи. И Бог с благоволением внял ей, ибо Он видел человека, требующего Его помощи и сознающего собственное бессилие для обновления своей природы. «Хотящий всем человеком спастися» и не унижающий сердца смиренного оправдал жаждущего оправдания и возвратил заблудшую овцу к Своему стаду. Смирение сделало мытаря достойным благодати Божьей.

С благоволением взирал Бог на такую молитву мытаря, и «сей пошел оправданным в дом свой». В своей молитве мытарь высказался таким, каким он был на деле и как жил. Он молился со смирением, а «унижающий себя возвысится» (Лк. 14:11). В чем же обнаружилось его смирение?

а) Он стал вдали во храме и не смел даже поднять очей своих на небо.

Он не тискался вперед, хотя был человек должностной (чиновник), собиратель пошлин и, вероятно, с хорошим состоянием. В церкви нет различия. Все имеют равные права. Самое невидное место вполне достаточно для того, чтобы возноситься в молитве к Творцу.

б) Он ударял себя в грудь.

Истинная, пламенная молитва не может быть без внешнего выражения. Внутренние движения сердца невольно проявляются вовне. Примеры. Глубокое, внутреннее сокрушение о грехах не может не выражаться биением в грудь. Благоговение к Богу преклоняет колена и проч.

в) Он молил Бога о помиловании. «Боже! будь милостив ко мне, грешнику!».

Его единственное желание — получить отпущение грехов.

Приложим это к себе! Бескровная жертва, совершаемая на литургии, напоминает нам о нашем грехе и побуждает к покаянию. Сын Божий за нас пострадал на кресте. Какая великая жертва со стороны Бога и какая тяжкая вина с нашей стороны! Не должны ли мы просить Бога о помиловании? Заслуги Спасителя — единственное средство спасения.

Заключение. Перед нами в жизни две дороги: мы или пойдем стопами фарисея к собственному покою, к внешнему почету, всему, чем питается тщеславие и услаждается гордость, или пойдем вслед за мытарем с его сокрушенным сердцем, смиренным духом, заставляющим его в смущении перед живой совестью опускать глаза долу, в сокрушении бить себя в грудь. Первый — путь земного благополучия, презирающего несчастья других — путь погибели в вечной жизни. Вторая стезя, горькая и темная здесь, приведет нас к Источнику Света и Правды.

Будем же избегать фарисейской гордости, которая искушает и низвергает людей в погибель. Последуем смирению мытаря, которое ведет к покаянию и отпущению грехов. «От возношения уничтожается всякое благое, от смирения же уничтожается всякое злое. Тщеславие отщетевает богатство правды; смирение же расточает страстей множество. Всяк возносящийся смирится; смиряяй же себе вознесется.»[7]