Андрей Лоргус - Книга о счастье Страница 6

Церковь справедливо уподобляют духовной лечебнице, но, продолжая это сравнение, важно не только в больнице полежать. Главное – выйти из лечебницы здоровым и радостным. Если люди приходят в Церковь и застревают в положении лежачего больного, не желающего встать с койки и слезть с капельницы, это весьма печально: человек в Церкви, но он не готов к встрече с Господом.

Святые отцы указали нам вектор – стать образом и подобием Божьим в полном смысле слова. Обрести свободу, способность творчества, созидательности, мужества, любви – вот это как раз то, о чем преподобный Серафим говорил, что это и есть дары Святого Духа, которые помогают человеку в его стремлении к цельности. К этому должен вести духовный путь. На каждом этапе этого пути дай нам Бог приобретать частичку свободы, любви, мудрости, творчества и смирения. Это и называется духовная жизнь. И можно сказать, что человек, настроенный на созидание в себе образа Божьего, – это и есть счастливый человек.

Не в деньгах ли счастье?

Одним из самых распространенных заблуждений является миф о том, что счастье – в деньгах. Это, конечно, неправда, и многие это знают по опыту. Но разоблачающие этот миф часто осуждают и так называемое общество потребления, в котором ведущим мотивом созидательной деятельности является прибыль и личное обогащение.

Осуждение «общества потребления» – это сейчас общее место в традиционалистской риторике. Говорят об этом как о признаке приближения Антихриста, когда не остается никаких духовных и культурных интересов, а все сосредотачивается только на материальном насыщении. Но что стоит за идеей потребления для постсоветского человека?

Бум потребления: мы еще не наелись

Наше общественное сознание унаследовало от советского времени идеологическую конфронтацию коммунистического и либерального взгляда на жизнь. Либеральный образ жизни предлагает покупать, потреблять, получать удовольствия, а «наш человек» должен был в первую очередь не о себе думать, а о стране, о народе. А страна ждала от граждан созидания самого главного в СССР – оборонной промышленности, армии и силовых ведомств. Сейчас все иначе: люди работают прежде всего не ради возвышенных патриотических целей, а ради себя и своей семьи, то есть просто ради жизни. Ведь если человек выбирает детскую мебель, вступает в ипотеки, закупает по субботам полную машину всякой ерунды, отправляется с детьми на отдых в Турцию – это для жизни, для своей семьи. Очень хорошо, что люди поворачиваются лицом к себе, к своим потребностям, к своим нуждам, что люди зарабатывают и тратят на себя, а не на «оборонку».

Желание покупать, приобретать традиционно клеймилось у нас как мещанство, осуждалось, считалось низменной страстью. И в этом есть свои резоны: общественное мнение как бы предупреждало об опасности, ведь если человек посвящает себя только потреблению, это приводит к пустоте, депрессии, самоубийству. Но я вижу, что люди, которые поначалу жадно покупают и как бы насытиться никак не могут, в какой-то момент вдруг говорят: «Ну, я наелся, мне теперь что-нибудь для души» – и глаза у них как-то веселее становятся. Может, вы заметили, что этот поворот человека к себе, к своим потребностям вносит в нашу жизнь какую-то светлую, радостную ноту? Тема жизнеустройства – она сама по себе, хотим мы того или нет, будет подталкивать людей строить иное, более радостное мировоззрение.

Странно бояться «общества потребления». Во-первых, когда мы в этом контексте говорим «общество», это какой-то фантом, за ним ничего не стоит. Есть отдельные люди, которые живут, радуются, рожают детей, строят дома, зарабатывают на жизнь. И все они живут очень по-разному. Просто иногда диву даешься, насколько по-разному, как на разных планетах! И это все – в рамках одной страны, одного народа, одного языка, одной веры. Объяснить это трудно, а ощутить – можно. А во-вторых, никто не знает, что такое «общество потребления», все просто потребляют.

Наш бум потребления объясняется просто: мы все еще за двадцать лет не привыкли к изобилию. Я вижу, как в выходные караваны автомобилей стекаются в сетевые гипермаркеты, где закупается во впечатляющих масштабах нужное, а по большей части еще и ненужное. Люди воодушевлены этим приобретением. Это общество потребления? Да нет же! Это люди, которых восемьдесят лет держали в голоде и нищете, в их детях живет эта память. Вспомните, как всего-то двадцать лет назад в Москву жители соседних областей ехали за колбасой, за мясом, за маслом – все эти «деликатесы» можно было купить только в столице. И естественно, что жители провинции не любили москвичей, а мы, москвичи, возмущались этими приезжими на автобусах, которые опустошали магазины. Продавцы, готовясь к их набегам, прятали товар под прилавки, и прилавки были пустые. Я сохранил на память продовольственные карточки, которые нам выдавали в начале 1990-х годов, когда в магазинах было шаром покати.

Так что это не «общество потребления», а просто еще не накушались, детский сад такой. Думаю, что это не страшно…

Угрожают ли кредиты славянской самобытности

Произошли и другие серьезные изменения в экономике, которые, полагаю, всерьез отразились на менталитете русских людей. Например, кредиты. Советский человек никогда не умел обращаться с деньгами, просто навыка соответствующего не было. В девяностые и нулевые годы вошли поколения, вообще не знавшие, что такое кредиты. Раньше вполне можно было балансировать, живя отчасти в долг; мы сами давали и брали взаймы друг у друга без каких-либо процентов. Конечно, и сейчас в трудной ситуации мы обращаемся к друзьям за деньгами, но кредит как альтернатива все больше и больше вытесняет этот опыт из нашей жизни.

На Западе давно существует обычная практика: люди, покупая дом или автомобиль, оформляют кредит; они могут иметь по несколько долгосрочных кредитов и с ними справляться. А у нас такого опыта не было, беспроцентное кредитование строилось на доверительных отношениях между людьми. Теперь случается, что люди, обладающие деньгами, готовы давать знакомым взаймы, но уже с процентами. Вот это меня пугает, потому что отношения людей меняются, распадаются дружеские связи. Все-таки мы, русские, всегда дорожили взаимовыручкой. Нас к ней столетиями приучал непростой климат, сложный быт и частые исторические потрясения. И риск лишиться такой важной черты сегодня, на мой взгляд, действительно существует. Следует дорожить своей идентичностью, беречь самобытный славянский дух. Под «славянским духом» я понимаю в первую очередь ощущение семейственности, родства, братства, понимание необходимости взаимовыручки. Мы ведь и так утратили многое в XX веке.

Благотворительность по расчету

Иногда нас просят что-то сделать безвозмездно, помочь кому-то, и мы не отказываемся, но ловим себя на мысли, что время будет потрачено, а получить за это ничего не удастся. Для христианина это мысль неприятная, предательская, но в жестких условиях современного мегаполиса она все чаще подкрадывается: «Пока я помогаю кому-то, я фактически отнимаю время и средства у своей семьи». Мы все заметили, что начиная с 1990-х годов альтруизм стал резко сокращаться. Конечно, есть люди, которые как помогали, так и помогают бескорыстно, но их немного.

Что в этой ситуации могла бы сказать Церковь? Библия нам показывает замечательные примеры духовного расчета. Он заключается в том, что я обязан трудиться, и трудиться эффективно для того, чтобы заработать на себя и свою семью. Ни Библия, ни Церковь, никто из святых отцов или наших старцев не говорил, что это человеку не нужно. Ответственность кормильца всегда была в почете. Значит, задача заключается в том, чтобы научиться рассчитывать, сколько необходимо для нормального существования семьи, а сколько можно пожертвовать нуждающимся. Ведь без потребности оказать помощь ближнему христианин в принципе не может именоваться таковым. Та самая десятина, о которой Господь сказал Моисею как о жертве, возможна в разных видах, не только в денежном эквиваленте. Можно пожертвовать Богу и ближнему свое время, свои профессиональные способности, свой опыт, свои связи, наконец.

Русский человек издавна посмеивался над немцем по поводу его педантичной расчетливости и всегда подчеркивал свою свободу от всяких расчетов. Как явление фольклора – это забавно, но поучиться русским у немцев было бы весьма полезно. И если мы говорим, что способность делиться является одной из важных черт самосознания славян, то она тоже требует умения считать: сколько пожертвовать на Церковь, сколько на ближних, а какую часть доходов необходимо оставить для семьи. Это будет правильно и с духовной точки зрения, и с точки зрения здравого смысла.

Господь в Евангелии приводит такую притчу: «…кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить?» (Лк. 14: 28–30). Надеюсь, что эти важные слова Христа не останутся сегодня без внимания.