Андрей Карпов - Прометеевский проект Страница 6

Эта грустная история весьма распространена. Многие убеждённые атеисты начинали с того, что разочаровывались в собственной вере. Это была именно их вера, а не вера Церкви. То есть атеизм рождается на втором шаге, а первый шаг – это шаг Реформации. Сначала мы начинаем верить в Бога на свой лад, а не как учит Церковь, а потом, поскольку эта вера нас не удовлетворяет, мы делаем вывод, что любая вера тщетна, и Бога нет.

Атеизм не нов. Но только что понимать под атеизмом? Современные безбожники с энтузиазмом обнаруживают безбожие в древних текстах. Одним из первых источников религиозного скепсиса называют древнеегипетскую «Песнь Арфиста»:

«Боги, бывшие некогда,

Покоятся в своих пирамидах.

Благородные и славные люди

Тоже погребены в своих пирамидах.

Они строили дома —

Не сохранилось даже место, где они стояли,

Смотри, что случилось с ними.

Я слышал слова Имхотепа и Джедефхора,

Слова, которые все повторяют.

А что с их гробницами?

Стены обрушились,

Не сохранилось даже место, где они стояли,

Словно никогда их и не было.

Никто еще не приходил оттуда,

Чтоб рассказать, что там,

Чтоб поведать, чего им нужно,

И наши сердца успокоить,

Пока мы сами не достигнем места,

Куда они удалились.

А потому утешь свое сердце,

Пусть твое сердце забудет

О приготовленьях к твоему просветленью.

Следуй желаньям сердца,

Пока ты существуешь» (перевод А. Ахматовой)

«Боги», с которых начата эта цитата, собственно не боги, а фараоны, обожествлявшиеся в Древнем Египте (ср., например, перевод Г. П. Францова). Легко увидеть, что атеизма, как мы его сейчас привыкли понимать, здесь нет. Мир не замыкается на материальном и человеческом, речь идёт лишь о том, как человеку следует воспринимать своё нахождение в мире. Мёртвые язычества молчат, и как должен поступать человек перед лицом этого молчания?

Отрицание мира за пределами обыденности в европейской культуре начинается с Древней Греции. Известно имя Диагора Мелосского, получившего прозвище «Безбожник» (ἀ θ ε ὸ ς). Он пародировал гимны мистерий и открыто глумился над богами. Стоит заметить, что безбожником Диагор стал после предательства самого близкого из друзей, – он ждал, что боги покарают предателя, но как этого не случилось, то полностью разуверился. Афинский суд приговорил Диагора к смерти за нечестие, но ему удалось сбежать. Сочинения его были сожжены.8

Судьба Диагора показательна: при всём интеллектуальном кипении древнегреческой культуры безбожие было маргинальным явлением. Оно выражалось в кривлянии и насмешке. Скептицизм серьёзных философов проявлялся в декларациях отстранённости богов от участия в мировой истории. Так, самый популярный из древних мыслителей у адептов позднейшего атеизма Эпикур определяет божество как существо блаженное и бессмертное, которое

«ни само забот не имеет, ни другим не доставляет, а поэтому не подвержено ни гневу, ни благоволению: все подобное свойственно слабым»9

А Секст Эмпирик на этом основании делает логический вывод о невозможности что-либо сказать о Боге10:

«Говорящий, что есть Бог, либо признает, что Он заботится о мире либо что не заботится, и если заботится, то либо обо всем, либо о некотором. Но если бы Он заботился обо всем, то в мире не было бы ничего злого и никакого зла; но они говорят, что все полно зла; значит, нельзя сказать про Бога, что Он заботится обо всем. Если же Он заботится о некотором, то почему Он об одном заботится, а о другом нет? Ибо Он либо и хочет, и может заботиться обо всем, либо хочет, но не может, либо может, но не хочет, либо не может и не хочет. Но если бы Он и хотел, и мог, то Он и заботился бы обо всем; судя же по сказанному выше, Он не заботится обо всем; значит, Он не хочет и не может заботиться обо всем. Если же Он хочет, но не может, то Он слабее той причины, благодаря которой Он не может заботиться о том, о чем не заботится, а понятию Бога противоречит то, что Он слабее чего-нибудь. Если же Он может заботиться обо всем, но не хочет, то можно считать Его завистливым. Если же Он и не хочет, и не может, то Он и завистлив, и слаб; а говорить это про Бога пристало только нечестивцам. Значит, Бог не заботится о том, что в мире. Если же Он не имеет забот ни о чем и у Него нет никакого дела и действия, то никто не сможет сказать, откуда он воспринимает существование Бога, если оно очевидно само по себе и не воспринимается из каких-нибудь действий» («Три книги Пирроновых положений», III, 3)

Такова вершина раннего атеизма. Разум исключает божественное из предмета своих рассуждений, поскольку не видит его действия в окружающем мире. Камнем преткновения является очевидное присутствие в мире зла и его главного проявления – смерти.

Это довольно открытая позиция. Покажите такому разуму решение проблемы теодицеи, дайте явные свидетельства проявления божественной силы, и он возвратит Бога миру. Фактически мы видим здесь усталость исстрадавшегося человечества, ждущего восстановления общения Бога и человека. Античность подготовила языческую ойкумену к принятию христианства.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

См. Гадамер Г. «Прометей и трагедия культуры» (1954)

2

См. Antiqua Энциклопедия древнегреческой и древнеримской мифологии. Статья «Прометей»

3

См. Лосев А. Ф. «Мировой образ Прометея» (Глава из книги «Проблема символа и реалистическое искусство», 1976)

4

Мартин Лютер (1483—1546). 31 октября 1517 года он, следуя старому обычаю, вывешивает у дверей дворцовой церкви в Виттенберге, где преподавал в университете, «95 тезисов», приглашая богословов к их обсуждению. Этот момент считается началом Реформации. Тезисы содержали обвинение папы Римского в отступлении от христианской истины. Причиной критики стала практика продажи индульгенций. Индульгенции и сами по себе были богословски сомнительным приобретением Католичества, а выдача их при условии денежного пожертвования выглядела да и была по существу откровенной коррупцией. Но, сказав «а», Лютеру пришлось говорить и «б». Логика поднявшейся волны недовольства церковным управлением в Католичестве заставила его полностью отказаться от Предания и одобрить изменения католической практики. В соответствии с законодательством того времени Лютера должны были сжечь на костре как еретика, но ему покровительствовали немецкие князья, видевшие в Лютере освободителя Германии от власти папы.

5

Жан Кальвин (1509—1564) персонализирует собой следующий шаг в протестантизме. Если Лютер был озабочен удалением из церковной практики того, что противоречит буквальному прочтению Библии, то Кальвин оставил в Церкви лишь то, что подтверждается библейским текстом.

6

Тертуллиан в «Апологетике» (18, 2) именует Бога истинным Прометеем. Параллель возникает при описании сотворения человека из глины. В версии мифа о Прометее, изложенном у Аполлодора, с которой, видимо, был знаком Тертуллиан, говорится, что Прометей вылепил людей, смешав землю с водой (Библиотека, 1, VII, 1), Очевидно, что Прометей для Тертуллиана не является полноценным прообразом Христа.

7

См., например, Скосарь В. Ю. «Прометей и Христос»

8

См. Никитюк Е. В. «Процессы по обвинению в нечестии (асебии) в Афинах в последнюю четверть V в. до н.э.» (1998)

9

Диоген Лаэртский «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Книга десятая «Эпикур».

10

В цитатах из атеистической литературы мы будем отступать от оригинала, исправляя написание имени Божия.