Авва Дорофей Палестинский - Дом души Страница 6

Иногда случается такое дело, что бывает необходимость скрыть что-то, и если не скроешь, то дело приносит большое смущение и скорбь. Когда встретится такая крайность и видит кто-либо себя в такой нужде, то может изменить слово для того, чтобы не вышло, как я сказал, большего смущения и скорби или обиды. Но когда случится такая великая необходимость уклониться от слова правды, то и тогда человек не должен оставаться беспечальным, а каяться и плакать перед Богом и считать такой случай временем искушения. И на такое уклонение решаться не часто, а разве однажды из многих случаев. Ибо как бывает со слабительными: если кто часто их принимает, то они вредят; если же кто примет однажды в год по великой нужде, то они приносят ему пользу. Так следует поступать и в этом деле: кто хочет, по необходимости, изменить слою, то он должен делать это не часто, но разве в исключительном случае, однажды во много лет, когда видит, как я сказал, великую необходимость, и это самое, допускаемое весьма редко, пусть делает со страхом и трепетом, показывая Богу и произволение своё, и необходимость, и тогда он будет прощён, но вред он всё-таки получает. Вот мы сказали, что значит лгать мыслью и что — лгать словом. Теперь хотим сказать, что значит лгать и самою жизнью своею.

Жизнью своею лжёт тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержным; или, будучи корыстолюбив, говорит о милостыне и хвалит милосердие; или, будучи надменен, дивится смиренномудрию. И не потому удивляется добродетели, что желает похвалить её, ибо если бы он говорил с такой мыслью, то он сперва со смирением сознался бы в своей немощи, говоря: «Горе мне, окаянному, я сделался чуждым всякого блага», и тогда уже, по сознании своей немощи, стал бы он хвалить добродетель и удивляться ей. И опять он не с тою целью хвалит добродетель, чтобы не соблазнять другого, ибо он должен бы был в этом случае думать так: «Поистине я окаянен и страстен, но зачем мне соблазнять других?

Зачем наносить вред душе иного и налагать на себя и другую тяжесть?* И тогда, хотя бы он в том вышеупомянутом и согрешил, однако же коснулся бы и добра, ибо осуждать себя есть дело смирения, а щадить ближнего есть дело милосердия. Но лжец не по какой-либо из упомянутых причин удивляется, как я сказал, добродетели, но или для того похищает имя добродетели, чтобы покрыть свой стыд, и говорит о ней, как будто и сам он совершенно таков, или часто для того, чтобы повредить кому-нибудь и обольстить его. Ибо ни одна злоба, ни одна ересь, ни сам диавол не могут никого обольстить иначе, как только под видом добродетели. Апостол говорит, что сам диавол преобразуется в ангела светла, потому неудивительно, что и слуги его преобразуются в служителей правды (см. 2 Кор. 11, 14–15). Так и лживый человек, или боясь стыда — чтобы не смириться, или, как мы сказали, желая обольстить кого-нибудь и повредить ему, говорит о добродетелях, и хвалит их, и удивляется им, как будто сам поступал так и знает их по опыту. Таковой лжёт самою жизнью своею; это не простой человек, но двойственный, ибо один он внутри, и другой снаружи, и жизнь его двойственна и лукава. Вот мы сказали о лжи, что она от лукавого, сказали и об истине, что истина есть Бог. Итак, брат, будем избегать лжи, чтобы избавиться от участи лукавого, и постараемся усвоить себе истину, чтобы иметь единение с Богом, сказавшим: Я есмь истина (Ин. 14, 6).

О САМООПРАВДАНИИ И ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Поскольку каждый из нас оправдывает себя, каждый позволяет себе ничего не соблюдать, а от ближнего требует исполнения заповеди, потому мы и не можем прийти в познание доброго, ибо, если хотя немного научимся чему-либо, тотчас и от ближнего требуем того же, укоряя его и говоря; «Он должен был это сделать, почему же он так не сделал?» Почему мы от себя не требуем исполнения заповедей и не укоряем себя в несоблюдении их?

Великий подвиг человека состоит в том, чтобы он пред лицом Божиим возлагал согрешение своё на себя и ожидал бы искушения до последнего издыхания.

ОБ ИСКУШЕНИЯХ И СКОРБЯХ

Мы знаем о Боге, что Он любит и щадит Своё создание, что Он есть источник премудрости и знает, как устроить всё касающееся нас, и что Ему нет ничего невозможного, но всё служит воле Его. Мы должны также знать, что всё, что Он делает, делает для нашей пользы, и должны принимать это, согласно сказанному выше, с благодарностью как от Благодетеля и Благого Владыки, хотя бы то было и скорбное. Ибо всё бывает по праведному суду, и Бог, Который столько милостив, не презирает ни малейшей нашей скорби Но часто случается, что иной недоумевает, говоря внутренне: «Если кто в искушениях согрешит от скорби, то как может он думать, что они служат к его пользе?» Мы потому только согрешаем в искушениях, что мы нетерпеливы и не хотим перенести малой скорби или потерпеть что-нибудь против нашей воли, тогда как Бог ничего не попускает на нас выше силы нашей, как сказал апостол: верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил (1 Кор. 10, 13). Но мы не имеем терпения, не хотим перенести и немногого, не стараемся принять что-либо со смирением и потому отягощаемся, и чем более стараемся избежать напастей, тем более мучаемся от них, изнемогаем и не можем от них освободиться.

Если кто перенесёт искушение с терпением и смирением, оно пройдёт без вреда для него; если же он будет малодушествовать, смущаться, обвинять каждого, то он только отягощает самого себя, навлекая на себя искушения, и не получает совершенно никакой пользы, но лишь вредит себе, тогда как искушения приносят большую пользу лишь тому, кто переносит их без смущения. Если даже и страсть тревожит нас, то мы не должны этим смущаться, ибо смущаться в то время, когда тревожит нас страсть, есть дело неразумия и гордости, и происходит оттого, что мы не знаем своего душевного устроения и избегаем труда, как сказали отцы. Потому мы и не преуспеваем, что не знаем меры нашей и не имеем терпения в начинаемых нами делах, но без труда хотим приобрести добродетель. Ибо чему удивляется страстный, когда его тревожит страсть? Зачем смущается? Ты образовал её, имеешь её в себе — и смущаешься? Принял залоги ее — и говоришь: зачем она тревожит меня? Лучше терпи, подвизайся и моли Бога, ибо невозможно, чтобы тот, кто исполнял страсти, не имел от них скорби.

Кто совершит дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение, ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение, да и то, что делается ради Бога, не может быть твёрдым, если не будет испытано искушением.

Скорби привлекают к душе милость Божию, подобно тому как ветры наносят дождь. И как продолжительный дождь, действуя на нежное растение, производит в нем гниение и портит плод его, а ветры постепенно осушают и укрепляют его, так бывает и с душою: нерадение, беспечность и покой расслабляют и рассеивают её, искушения же, напротив, скрепляют и соединяют с Богом, как говорит пророк: Господи! на Тебя уповаем мы, будь спасением нашим во время тесное (Ис. 33, 2). Потому-то, как мы сказали, нам не нужно ни смущаться, ни унывать в искушениях, но надо терпеть и благодарить в скорбях и всегда молиться Богу со смирением, чтобы Он сотворил милость с немощью нашею и покрыл нас от всякого искушения во славу Его.

О ПРОМЫСЛЕ БОЖИЕМ

Добро ли нам кто-нибудь сделает или злое потерпим от кого-либо, мы должны взирать на небеса и благодарить Бога за всё, случающееся с нами, всегда укоряя самих себя и говоря, как сказали отцы, что если случится с нами нечто доброе, то это дело Божия Промысла, а если злое, то это за грехи ваши. Ибо поистине всё, что мы ни терпим, терпим за грехи наши.

Никому не нужно скорбеть о случающемся, но всё возлагать на Промысл Божий и успокаиваться. Есть некоторые люди, до того изнемогающие при случающихся скорбях, что они отказываются и от самой жизни и считают сладкою смерть, лишь бы только избавиться от скорбей; но это происходит от малодушия и от многого неразумия, ибо таковые не знают той страшной нужды, которая встречает нас по исходе души из тела.

Мы не знаем путей Промысла Божия, и потому должны предоставлять Ему устраивать всё, касающееся нас. Ибо если ты захочешь по человеческим мыслям судить о случающемся вместо того, чтобы возлагать всю печаль свою на Бога, то такие помыслы лишь утрудят тебя, ибо Промысл Божий делает многое сверх нашего соображения и надежды. И иногда предполагаемое нами на опыте бывает иначе, и одним словом: во время искушения нужно иметь долготерпение и молиться, а не полагать, что можно человеческими помыслами преодолеть помыслы бесовские. Зная это, авва Пимен сказал, что изречение, повелевающее не заботиться о завтрашнем дне (см. Мф. 6, 34), относится к человеку, находящемуся в искушении.

Мы вредим сами себе, не разумея, что Промыслом Божиим всё устраивается на пользу каждого.

Больше книг на Golden-Ship.ru.