Мифологический мир Ведизма - Асов Александр Игоревич Страница 6

В таком случае Пирфлегетон — это Кубань, Ахеронт — Дон, либо наоборот. Коцит — это либо Ея, либо Чолбас. Вполне возможно, что тогда Коцит уходил под землю, так же как делают это сегодня реки Ея и Чолбас, и потому считался "рукавом подземного Стикса".

Пирфлегетон часто называли огненной рекой — возможно, это объясняется тем, что она (Кубань) протекает мимо цепи грязевых вулканов Таманского полуострова — Карабетовой горы, Цимбалы, Бориса и Глеба, Ахтенизовской блеваки и т. д.

Перед выходом в море Пирфлегетон (Кубань) и Ахеронт (Дон) стекались в одно русло — в русло Ахеронта. И Ахеронт впадал в Черное море.

Продолжения этих русел на дне Азова прослежены и нанесены на карты. Имеет смысл поискать и тот утес, о котором говорил Гомер, у которого стекались Пирфлегетон и Ахеронт.

Об Аиде рассказывается и в поэме Аполлония Родосского "Аргонавтика". Эта поэма восходит к мифам об аргонавтах, возникших в до-гомеровскую (а, возможно, и в до-греческую) эпоху. Гомер, безусловно, опирался на те описания Аида, поскольку и Гомер, и Аполлоний одинаково рассказывают об Аиде.

Заметим, что аргонавты также приплывают к устью Ахеронта после того, как они проходят через Босфор (Симплегады) и пересекают Черное море. То есть и Аполлоний помещает Аид недалеко от Колхиды (Кавказа) у Керченского пролива.

В гавань они вошли Ахеронтова мыса с охотой.

Вверху мыс воздвигался крутым и высоким утесом,

В море как будто глядясь Вифинское. Скалы же мыса

Гладкие вглубь вкоренились, и море их моет, а окрест

Волны катятся одна за другой, гул подъемля над мысом.

На крутизне ряд платанов растет, ветви вширь пораскинув.

Скатом же от нее ниспускается в сторону суши,

Набок немного беря, лощина с пещерой Аида,

Лесом и скалами прикрытой, откуда морозный

Валит пар, непрестанно из недр поднимаясь холодных.

Снова упоминается скала, рядом с которой "лощина с пещерой Аида". Вполне возможно, что до затопления недалеко от места слияния палео-Дона и палео-Кубани находилась пещера, прорытая подводными реками, наподобие Новоафонской пещеры рядом с Сухуми. В этой пещере текла подземная река — Стикс. Если существовала эта пещера, то она, конечно, считалась входом в царство мертвых. Там, наверное, располагалось святилище Аида. Жрец этого святилища (Харон) переправлял тела мертвецов в подземное кладбище через реку Стикс.

То, что затопленная ныне местность у Керченского пролива — это и есть местность близ Аида греческих мифов подтверждается и славянским фольклором.

Славяне и их предки праславяне издревле жили у побережья Черного моря в Приднепровье. Об их быте и верованиях подробно рассказал историк пятого века до нашей эры Геродот в книге "Мельпомена".

Видимо, в этот "скифский" период истории праславян (приблизительно в I–II тысячелетии до нашей эры) и возник в славянском фольклоре устойчивый образ быстрой реки Дона (его часто в народных песнях, как будто оговариваясь, называют морем!), за которым находится царство мертвых. Не воспоминание ли это о киммерийском Доне-Ахеронте, ставшем морским проливом, легенды о котором славяне унаследовали от своих предков скифов, а те — от киммерийцев?

Не ковыль в поле травушка шатается

Шатался, завалялся добрый молодец,

Пришатнулся, примотнулся к тихому Дону,

Вскрикнул добрый молодец громким голосом своим:

— Кто тут есть на море (sic!) перевозчиком,

Перевезите меня на ту сторону!

Перевезите, мои братцы, схороните меня,

Схороните меня, братцы, промеж трех дорог:

Промеж Тульской, Петербургской, промеж Киевской.

В головах моих поставьте животворящий крест,

В ногах моих поставьте ворона коня,

В правую руку дайте саблю вострую.

В песне рассказывается, как некий добрый молодец приходит на берег реки-пролива и призывает перевозчика, чтобы он перевез его в страну мертвых. Три дороги, упоминаемые в песне, — это, видимо, поздняя переработка легенды о трех реках: Ахеронте, Прифлегетоне и Стиксе. Можно вспомнить и камень, который в русских сказках и песнях находится на пересечении трех дорог, или у огненной речки Смородины, за которой также лежит царство мертвых. "Ничего то вы горы не породили, породили один бел горюч камень, из под камушка течет, течет речка быстрая, по прозванью речка, речка-то Смородинка. " [4] Возможно, этот камень, нередко называемый "бел горюч камнем Алатырем", и есть та скала, упоминаемая Гомером и Аполлонием Родосским, у которой стекались реки Аида. Перевозчик же, перевозящий добра молодца, это, очевидно, старец Харон.

Образ этого перевозчика встречается и в сказке "Марко Богатый и Василий Бесчастный". Само имя богатого купца Марко указывает на место действия сказки. Марко — генуэзское имя, генуэзцы в средние века торговали в Крыму и на Кавказе, строили там города и крепости. Вполне возможно, что имя генуэзского купца заменило в сказке имя его предшественника-грека.

В этой сказке Василий Бесчастный совершает путешествие к Змею Горынычу, который, очевидно, жил в царстве мертвых. То, что именно Змей был владыкой этого царства, подтверждают многочисленные сказки и былины.

Василия к Змею перевозит некий перевозчик "старый дед, до колен борода". Первозчик просит Василия узнать у Змея Горыныча то есть у владыки царства мертвых, у Аида, долго ли ему еще перевозить, долго ли ему маяться? Василий узнает, что перевозчику достаточно передать кому-нибудь свое весло и оттолкнуть лодочку. Впоследствии славянский Харон передает свое весло Марко Богатому и уходит на покой.

Славянский Аид — Пекло всегда описывается одинаково. И это описание близко к тому, которое мы находим в греческих мифах. "Вот пошел Василий дальше. Шел, шел, пришел на зеленый луг (асфоделевый?). На лугу большой дворец из человеческих костей выстроен. "

Кроме Змея Пеклом-Аидом управляла и женщина, жена Змея, подобная греческой Персефоне. Имя ее сохранилось в славянских легендах и сказках. Ее звали Марена. В сказках ее часто именовали Марьей Моревной — так как она жила близ моря. Заметим, что почти также "Мараной" называли Смерть древние индийцы-арии, которые, как полагают, пришли в Индию из-за Гималаев и с Кавказа. Это говорит о том, что образ Марены возник во времена индоевропейской общности во II–III тысячелетии до нашей эры, когда предки многих индоевропейских народов, в том числе и скифов-праславян и ариев-индоиранцев, говорили на одном языке.

Не всегда Пекло помещали под землей, иногда указывались и горы. Так же и в греческих мифах: Прометея то низвергали в Тартар, то — приковывали к горам Кавказа. Легенды о некоем прикованном великане, знают и многие кавказские народы. Например, в грузинском эпосе есть легенда о прикованном к скалам великане Амирани, который восстал против Бога и был наказан. А абхазы рассказывают подобную легенду о богатыре-нарте Абрскиле. Перепевы греческих, а возможно, и догреческих легенд об Аиде, местоположение которого — Керченский пролив и Кавказ можно найти в фольклоре многих кавказских народов.

Итак, мы определили местоположение Пекла — Аида и Ирия славянского рая. И Пекло, и Ирий оказались скрыты под водой. Пекло — у Керченского пролива, а Ирий — сад Гесперид в Мраморном море.

Географические и исторические границы мифологического мира определены. Но прежде чем приступить к рассказам о мифах "Песен птицы Гамаюн", следует коснуться еще одного — важнейшего вопроса, разрешение которого облегчит нам восприятие древней славянской культуры, ее магической символики.

Зададимся вопросом: как могли существовать в древности сложные мифологические сказания, песни? Как могла быть создана сложная мифологическая и религиозная система, если не существовало письменности?