Елена Уайт - Великая Борьба между Христом и сатаной (Конфликт веков - 5) Страница 60

Вынужденные отделиться от англиканской церкви пуритане сплотились, дав торжественное обещание, что будут, как свободный народ Божий, "ходить по всем Его путям, уже известным им или еще неведомым". В этом и выражался истинный дух реформы, жизненный принцип протестантизма; с этим намерением пилигримы и оставили Голландию, чтобы обрести новую родину в Новом Свете. Джон Робинсон, их пастор, который, по провидению Божьему, не поехал вместе с ними, прощаясь с изгнанниками, сказал: "Братья! Мы скоро расстанемся с вами, и только Господь ведает, увижу ли я еще раз ваши лица. Но позволит ли нам Господь увидеться или нет, я умоляю вас перед Богом и Его святыми ангелами: следуйте за мной только в том, в чем я следовал Христу. Если Бог пошлет вам еще новый свет через кого-либо другого, будьте готовы принять его, как вы принимали и от меня всякую истину; ибо я твердо знаю, что у Господа еще много света и истины, которые должны быть открыты в Его Слове.

Что касается меня, то я глубоко страдаю от нынешнего состояния реформированных церквей, которые достигли определенного этапа в религиозном развитии и не желают больше сделать ни одного шага дальше, чем основоположники Реформации. Лютеране не желают смотреть дальше, чем видел Лютер... кальвинисты, как вы видите, так и застыли на том месте, где были оставлены этим великим мужем Божьим, который, однако, не знал всего. Как прискорбно, что церкви оказались в столь жалком состоянии. Основатели их в свое время несли свет миру, но все же они не постигли всю глубину наставлений Господа, - если бы они теперь были живы, то смогли бы воспринять новый свет, как некогда приняли его первые лучи".

"Помните обещание, которое вы давали в церкви, - ходить всеми путями Господа, уже известными вам, и теми, которые откроются в будущем. Помните о пашем обещании и завете с Богом и друг с другом принимать всякий свет и истину, которые откроются вам через Его Слово, запечатленное на бумаге. Но будьте осторожны, умоляю пас; прежде чем принять истину, взвешивайте, сравнивайте с другими местами Писания, ибо невозможно, чтобы христианский мир, так недавно вышедший из непроницаемого антихристианского мрака, мог сразу же воспринять полноту совершенного познания".

Стремление обрести свободу совести воодушевляло пилигримов мужественно переносить все невзгоды продолжительного путешествия через океан, псе лишения и опасности жизни в необитаемых краях, с благословением Божьим заложить на берегах Америки основание могущественной нации. Но несмотря на свою честность и богобоязненность, пилигримы все же не понимали то всей полноте значения великого принципа религиозной свободы. Свободой, приобретенной ими ценой таких огромных жертв, они не были готовы поделиться с другими. "Даже среди выдающихся мыслителей и моралистов XVII века очень немногие имели правильное представление о величайшем принципе Нового Завета, признающем Бога единственным Судьей человеческой веры". Учение о том, что Бог дал церкви право господствовать над совестью, определять и наказывать ересь, - одно из самых глубоко укоренившихся заблуждений папства. Отрекаясь от католического вероучения, реформаторы в то же самое время не был и вполне свободны от его духа религиозной нетерпимости. Еще не рассеялся полностью тот густой мрак, которым в течение долгих столетий папство окутывало все христианство. Один из видных деятелей штата Массачусетс сказал: "Это веротерпимость сделала мир антихристианским; и нет беды в том, что церковь наказывает еретиков". Колонисты приняли постановление, по которому только члены церкви имели право голоса в гражданском правлении. Была создана своего рода государственная церковь, и все люди были обязаны поддерживать духовенство, а городские власти получили полномочия пресекать всякую ересь. Таким образом, светская власть оказалась в руках церкви. Подобные меры вскоре привели к неизбежному последствию - гонениям.

Спустя одиннадцать лет после основания первой колонии в Новый Свет приехал Роджер Уильямс. Подобно первым пилигримам, он стремился сюда, чтобы обрести свободу, но, в отличие от них, понимал, что свобода - неотъемлемое право всех людей, независимо от их вероисповедания. Он был искренним искателем правды, разделяя вместе с Робинсоном мнение, что вся полнота света Слова Божьего миром еще не воспринята. Уильямс "был первым человеком в современном христианстве, который в основу гражданского правления заложил принципы свободы совести и равенства убеждений перед лицом закона". Он заявил, что власть обязана пресекать преступления, но ни в коем случае не попирать свободу совести. "Общество или же представители власти, - сказал он, - могут решать, как люди должны относиться друг к другу, но когда они пытаются предначертать, как человек должен относиться к Богу, то они превышают свои полномочия и создают опасное положение, ибо само собой разумеется, что если кто-то обладает властью, то сегодня он может навязывать одно вероисповедание, а завтра совсем другое. Так поступали в Англии многие короли и королевы, подобные решения принимались папами и соборами римской церкви. В результате в вопросах веры возникло немало неразберихи".

Посещать богослужения официальной церкви требовалось под угрозой штрафа или же тюремного заключения. Уильямс осудил этот закон; одним из самых худших положений английского законодательства было требование обязательного посещения церкви местного прихода. Принуждение людей к объединению с теми, кто исповедовал другую веру, он оценивал как открытое и прямое нарушение их естественных прав; заставлять же посещать богослужения неверующих и далеких от религии людей - значило поощрять лицемерие. "Никого, - говорил он, - нельзя принуждать посещать богослужения или же помогать церкви материально". "Как? изумлялись его противники, - разве трудящемуся не полагается платить?" "Да, отвечал он, - но платить должны те, кто нанял служителя".

Роджера Уильямса уважали и любили как верного служителя, человека редчайших дарований, неподкупной честности и широкого сердца, но его настойчивое отрицание права светской власти управлять церковью и требование религиозной свободы эта власть стерпеть не смогла. Опасаясь, что претворение в жизнь его идей разрушит государственные устои и ниспровергнет правительство, власть имущие постановили изгнать Уильямса из колонии. Чтобы избежать ареста, он был вынужден в лютый мороз скрываться в глухом лесу.

"В течение четырнадцати недель, - впоследствии вспоминал он, - я скитался, не имея ни крова, ни куска хлеба. Но вороны кормили меня в пустыне, и дуплистые деревья не раз служили мне убежищем". Он продолжил свой мучительный путь через непроходимые заснеженные леса, пока наконец не набрел на индейское племя, и вскоре завоевал уважение и любовь индейцев, наставляя их в евангельских истинах.

После долгих месяцев скитаний он добрался до берегов Нарагенсетского залива, где и заложил основание первого штата, в котором, в полном смысле этого слова, признавалось право на религиозную свободу. Фундаментальным принципом колонии Роджера Уильямса было следующее положение: "Каждый человек имеет свободу служить Богу согласно велению своей совести". Его небольшой штат Род-Айленд стал убежищем для всех преследуемых, и он все увеличивался и процветал, пока его фундаментальные принципы - гражданская и религиозная свобода - не стали краеугольными камнями Американской республики.

В важнейшем документе, который наши предки выдвинули как закон о правах в Декларации независимости - они заявили: "Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными и все они наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью". Конституция гарантирует, самым недвусмысленным образом, неприкосновенность совести: "Религиозные убеждения не могут служить основанием или препятствием для получения ответственного поста в Соединенных Штатах". "Конгресс не должен законом обязывать исповедание какой-либо религии или же запрещать ее исповедание".

"Авторы Конституции признали незыблемость принципа, согласно которому отношения человека с Богом неподвластны человеческим законам, а права совести неприкосновенны. Эта истина не нуждается в доказательствах - она живет в нашей душе. Именно она, вопреки всем человеческим законам, и помогла многим мученикам переносить пытки и костер. Они сознавали, что их долг перед Богом выше всяких человеческих установлении, что человек не властен над их совестью. Этот врожденный принцип невозможно искоренить".

Когда в европейских странах распространились слухи о том, что существует государство, где каждый человек может наслаждаться плодами своих трудов и слушаться голоса своей совести, тысячи людей устремились к берегам Нового Света. Колонии быстро росли. Штат Массачусетс особым законом предлагал убежище и безвозмездную помощь христианам любой национальности, которые прибудут из-за океана, "спасаясь от войны, голода и преследований". Так беженцы и гонимые люди стали силой закона гостями государства. И спустя двадцать лет после того, как первый пароход бросил свой якорь в Плимуте, многие тысячи пилигримов поселились в Новой Англии.