Александр Мень - История религии (Том 6) Страница 68

В "Гимнах", которые обычно приписывают ему, об этом говорится достаточно недвусмысленно: Я, Учитель Мудрости, я познал Тебя, Боже мой,

Духом, который Ты вложил в меня,

И я преданно повинуюсь дивному Совету Твоему.

Духом святости Твоей Ты явил во мне ведение

И Ты сделал из меня как бы отца для сынов милости,

Как бы питателя для людей предзнаменования (23). Хотя по форме "Гимны" представляют собой довольно слабое подражание псалмам, в них есть и искренняя вера, и молитвенный порыв. За строками "Гимнов" угадывается человек подлинного благочестия.

От людей, вступавших в секту, требовалась вера в пророческую харизму Наставника, полное доверие к его словам (24). Быть может, у некоторых его приверженцев даже возникала мысль: не он ли есть обещанный Богом Мессия, как впоследствии думали относительно Предтечи. Но на прямой вопрос: "Ты ли Христос?" Учитель, подобно Иоанну, вероятно, ответил бы: нет. Ни в одном из текстов не назван он Мессией, и сам, видимо, никогда не приписывал себе такой роли. Как и Иоанн, ессейский Наставник не творил чудес. Его миссия сводилась прежде всего к боговдохновенному толкованию Слова Божия. Себя же он сознавал немощным и грешным человеком. Центральная мысль "Гимнов"ничтожество смертного перед лицом Всевышнего:

А я - создание из праха.

Что я такое?

Глина, смешанная с водою.

Для чего я сотворен?

И в чем моя сила?

Ты - Бог вечности,

И все пути Твои утверждены во веки веков,

И нет ничего вне Тебя.

Что такое человек, это ничтожество?

Нет у него ничего, кроме дыхания.

Как может он постичь Твои удивительные дела,

Если Ты его не наставишь?

Ты призвал меня по милости Твоей

И дал мне прощение ради полноты благости Твоей

И по безмерности Твоего милосердия (25).

В преддверии мессианских дней Учитель Праведности задумал основать общину "сынов света", веря, что, когда явится высший Судия, все "выразившие готовность присоединиться к избранникам" будут спасены (26). В Уставе, который, по-видимому, был создан при участии Учителя, верные призываются стоять на страже. "Се время уготовить путь в пустыне и научить их всему, что окажется нужным делать в это время" (27). Таким образом, секта относила к себе те же слова Исайи, что и Иоанн Креститель. И если он был непосредственным Предтечей Господа, то ессейского вождя в свою очередь можно считать предшественником пророка, возвестившего наступление Царства Божия.

Из "Дамасского документа" одного из важнейших текстов общины-следует, что Учитель не создал чего-то совершенно нового, а принял руководство над движением уже сложившимся (28). Но как возникло само движение? Многие ученые считают, что название "ессеи" происходит от арамейского варианта слова "хасиды" (29). Если это так, то значит корни ессеев и фарисеев были общими.

Составитель "Дамасского документа" говорит, что союз "избранников" зародился через 390 лет после захвата Иерусалима Навуходоносором, то есть около 190 г. до н. э. Разумеется, хронологические познания книжников того времени были далеко не полными, но первые упоминания о хасидах, действительно, относятся к началу II века до н. э. Далее "Дамасский документ" сообщает, что люди возрожденной "отрасли" Израиля двадцать лет, как слепые, нащупывали дорогу, блуждая во тьме, "пока Бог не поставил им Праведного Учителя, чтобы направить их по пути Своего Сердца и чтобы он известил последующие поколения о том, что (Он) сделал с последним поколением отступников".

Это может означать, что Учитель сгал духовным главой общины во время гонений Антиоха (30). Едва ли он тогда был старцем; известно, что пророки обычно начинали свое служение в молодые годы.

Как мы знаем, многие жители Иерусалима, спасаясь от насильственного обращения в язычество, бежали в горы и пустыни, "питаясь, подобно зверям, травами, чтобы нс сделаться причастниками осквернения". Скорее всею, именно так поступил и Учитель со своими единомышленниками. В текстах говорится, что он покинул Иудею и переселился в "страну Дамаска". Что подразумевается здесь-неясно: условное ли обозначение пустынь на востоке или действительно пограничные районы Сирии. Последнее, впрочем, более вероятно (31).

В Маккавейской войне ессеи еще могли принимать какое-то участие, но царям-первосвященникам активно воспротивились. Библейские комментарии из Кумрана со всей определенностью обрисовывают отношение секты к новой династии. Авторы их с гневом говорят о деградации потомков Маттафии, о преступлениях нечестивого священника, который "был призван во имя правды, когда впервые был облечен своим саном, но, когда правил в Израиле, вознеслось сердце его и он оставил Бога и изменил законам из-за богатства. И он грабил и собирал богатство людей насилия, восставших против Бога, и имущество народов отбирал, чтобы умножить грех своего преступления, и путями мерзости он действовал во всей скверне нечистоты" (32).

Толкователи обвиняют его в "насилии над многими народами", "насилии над страной", в "осквернении Храма", "ограблении имущества бедных" и всевозможных пороках. В одном из текстов есть намеки на двух братьев, которые стали "западней для народа своего и для всех его соседей", "орудиями насилия" (33). По-видимому, здесь имеются в виду Ионатан и Симон.

Хасмонейские цари, люди суровые и беспощадные, вряд ли могли долго оставлять подобные нападки на них безнаказанными. Кумранцы описывают репрессии, которые обрушились на их Учителя со стороны "нечестивого священника". Повествуется об этом в завуалированной форме, но так, что можно уловить общий ход событий. Учитель был "обличаем", предан суду; какие-то люди, на помощь которых он рассчитывал, не поддержали его. Быть может, это были фарисеи или иная хасидская группа.

Учителя с его сторонниками отправили в ссылку, но и там не оставляли в покое. К нему подсылали убийц, а в День Очищения центр общины подвергся нападению "нечестивого священника", который "пришел поглотить их, чтобы помешать им в день субботы их покоя" (34).

Кажется странным, как мог первосвященник настолько пренебречь Законом, чтобы в самый Судный День гоняться за сектантами. Но кумранские тексты и апокрифы разрешают эту загадку. Оказывается, порвав с храмовым богослужением, ессеи сохранили старый календарь, который был при Антиохе Эпифане заменен другим. Поэтому их праздник не был священным днем для остальных иудеев (35).

По-видимому, именно в эти годы скитаний и притеснений Учитель написал гимны, напоминающие скорбные сетования Иеремии:

Глумители скрежетали зубами,

И я был осмеян грешниками,

И против меня свирепствовало сборище нечестивых,

И они шумели, как шторм морской.

Злобствующие ищут души моей

За то, что я предан Завету Твоему,

А они сборище суеты и община Велиала.

Ибо они изгнали меня из моей страны,

Как птицу из ее гнезда,

И все мои близкие и родные далеко от меня

И они еще прибавили к моим бедствиям:

Заключили меня в темницу,

И я ел хлеб со слезами,

И питие мое было в слезах бесконечных.

Я был связан прочными веревками и цепями,

Которые невозможно было разбить,

И крепкая стена держала меня взаперти (36).

Не меньше, чем от царя, пришлось вытерпеть Наставнику от иных из собратий. Среди них появился некий "человек лжи", который произвел настоящий раскол в общине. Хотел ли он пойти на компромисс с двором или просто домогался главенства-мы не знаем. Во всяком случае, часть эссенов примкнула к нему и поселилась отдельно (37). В "Гимнах" мы читаем:

Люди моей общины возмутились против меня

И растоптали тайну, которую Ты открыл мне.

Они оклеветали меня перед сынами нечестия (38).

Слова эти - весьма красноречивое свидетельство о настроениях в среде "избранников". Однако полоса невзгод окончилась для Учителя благополучно:

Нечестивцы народов ринулись на меня

Вместе со всеми мучителями своими.

И терзали душу мою.

Но Ты, Боже мой, Ты превратил бурю в легкий ветер,

Ты освободил душу бедного...

Ты вложил ответ в мои уста,

И Ты поддержал жизнь мою, дав силу чреслам...

Ты утвердил стопы мои в доме нечестия,

И я стал западней для грешников...

И они были рассеяны, так что и остаток не сохранился.

Люди, которые воевали со мной и искали со мной раздора,

Они дым, гонимый ветром (39).

Очевидно, здесь можно видеть намек на судьбу Ионатана и Симона, которые погибли насильственной смертью. Комментарии говорят о возмездии, постигшем "нечестивого священника" за его вражду к Учителю (40). Сам же он, должно быть, пережил врагов.

Первые следы поселения на берегу Мертвого моря относятся к сороковым-тридцатым годам II века до н.э. (41). Это означает, что Учителю удалось получить во владение участок земли в Кумране. При дворе могли решить, что удаление сектантов в пустыню - самый лучший способ прекратить распрю. Для Наставника же не было места, более соответствовавшего его планам. Он призвал всех "верных Закону" выйти, подобно Аврааму, из среды грешников, чтобы готовить себя к последним дням.