Иоанн Златоуст - Творение, том 6, книга 2 Страница 7

ГЛАВА 4

Я, Навуходоносор, спокоен был в доме моем и благоденствовал в чертогах моих (ст. 1). Почему пророк написал так, а не сказал: Навуходоносор спокоен был, — написал как бы от его лица? Мне кажется, что это — слова самого Навуходоносора. Когда он исправился от прежнего заблуждения, то, может быть, обнародовал такое послание. А Даниил приводит сам указ, чтобы быть достоверным. Здесь говорит роду человеческому сам испытавший это. И посмотри, какое наставление дается здесь гордым. То, что он потерпел, — от гордости, и сам и в начале и в конце указывает, что причиною всего была гордость. В конце он говорит: Который силен смирить ходящих гордо (ст. 34), а в приступе, в самом начале, показывает причину гордости: там объясняет, что за это он был унижен, а здесь говорит, отчего это произошло, — именно оттого, что он наслаждался великим благоденствием; так и Давид говорит: овладела ими гордость (Пс.72:6). Так точно и здесь причиною этого является полное благоденствие. В начале он говорит: спокоен был в доме моем и благоденствовал в чертогах моих. Невозможно, чтобы соединились вместе все блага. Случается быть счастливым по должности и несчастливым в своем доме, как было с Иродом, или с Давидом; случается быть несчастливым в делах общественных, но не терпеть ничего неприятного в доме; случается пользоваться миром в городе, но испытывать тревоги по должности. А этот человек благоденствовал во всех отношениях; ничто не огорчало его. Видишь ли, какое зло — безмятежность? Как для укрепления тела, когда нет обязательных трудов и занятий, мы занимаемся особыми упражнениями, так обыкновенно делает и Бог, чтобы укротить излишнюю силу. Но я видел сон, который устрашил меня, и размышления на ложе моем и видения головы моей смутили меня. И дано было мною повеление привести ко мне всех мудрецов Вавилонских, чтобы они сказали мне значение сна (ст. 2, 3). Посмотри, как Бог хочет смирить его не самим делом, но предсказанием будущего события, и как страшен был сон. Почему же и теперь не отступил от него дух его и он не забыл сна, как прежде? Потому что Даниил уже прежде представил достаточное доказательство (своей мудрости), именно при объяснении прежнего сновидения, и не было никакой нужды прибегать ко вторичному испытанию. Бог совершает все ради нужды, а не из тщеславия. С другой стороны это делается и для обличения волхвов, чтобы они опять не сказали: да скажет царь рабам своим сновидение, и мы объясним его значение (Дан.2:7); они уличаются в том, что не могут сделать ни того ни другого. Они не могли опять сказать: дело, которого царь требует, так трудно, что никто другой не может открыть его царю, кроме богов, которых обитание не с плотью (Дан.2:11). Этим царь убеждался, что и прежде Даниил говорил не по человеческой мудрости; убеждался, что и в прежние времена волхвы не говорили ничего здравого, как сам он сознался, но только некому было обличать их. А когда явилось для них обличение из Иудеи в лице Даниила, то они уже не смеют и притворяться. Таким образом они опять приглашаются по внушению (Божию). Достойно удивления, почему царь, испытав силу Даниила в таких делах, не призвал его прежде всех? Сам Бог устроил так, чтобы победа Даниила произошла после их поражения. Устрашил меня, говорит царь; однако и при этом не сделался лучшим, но захотел испытать на самом деле. Так всегда Бог невиновен. Тогда пришли тайноведцы, обаятели, Халдеи и гадатели; я рассказал им сон, но они не могли мне объяснить значения его. Наконец вошел ко мне Даниил, которому имя было Валтасар, по имени бога моего, и в котором дух святаго Бога; ему рассказал я сон (ст. 4, 5). Наконец, говорит, вошел ко мне Даниил. Говорит, как забывший Даниила. Действительно, уже много лет прошло (после первого сна), а он скоро забывал, как имевший столько забот и живший в такой роскоши. Название: другой (в русском переводе этого слова нет) показывает, что царь почти совсем забыл его. По имени, говорит, бога моего. Не хочет ли он этим сказать: я так почтил его, что именем бога назвал его? У них был обычай называть детей своих именами богов, потому что и людей они иногда признавали богами. Так и у нас есть имена Вил и Велий. Когда бесы увидели, что таким образом людям воздается почитание и приписывается название богов, то и сами стали содействовать этому. Почему он говорит: Даниил, которому имя было Валтасар? Потому что Даниил имел силу Божию. Это имя было у них величайшею честью. И Даниил позволял им называть его этим именем; но сам нигде, упоминая о себе, не называет себя Валтасаром, но говорит: я Даниил. Какой чести удостоился сын царя, такой же и он, потому что и до испытания он казался удивительным по самому виду своему. Не собственною силою, говорится, он изрекал, но в котором дух святаго Бога; здесь говорится не о том Духе, которого мы называем Утешителем, но вдохновенном, он был боговдохновенным. Валтасар, глава мудрецов. Он был, говорит, первым из них. Смотри, сколько знаков его превосходства пред другими. Валтасар, глава мудрецов! я знаю, что в тебе дух святаго Бога (ст. 6). Лучший из всех, кого я знаю. Царь сказал это, чтобы опять не поставить его в необходимость ответить: не потому, чтобы я был мудрее всех (Дан.2:30); царь своими словами надеялся особенно расположить его к себе, и потому сказал это прежде всего другого. Если я назвал тебя князем обаятелей, то не подумай, что я сказал это во свидетельство того, будто ты говоришь от человеческой мудрости; ты глава мудрецов, но я знаю, что ты говоришь все, движимый силою божественною; это я узнал по опыту. И никакая тайна, говорит, не затрудняет тебя. Таковы дела божественные; человеческие дела несовершенны, а Божии не таковы. Объясни мне видения сна моего, который я видел, и значение его. Видения же головы моей на ложе моем. Что же говорит он? Я видел, вот, среди земли дерево весьма высокое. Большое было это дерево и крепкое, и высота его достигала до неба, и оно видимо было до краев всей земли. Листья его прекрасные, и плодов на нем множество, и пища на нем для всех; под ним находили тень полевые звери, и в ветвях его гнездились птицы небесные, и от него питалась всякая плоть (ст. 6-9). Что значит это видение? Им опять изображается непостоянство дел человеческих. Птицы, говорит, и звери наслаждались тенью его, и обитали в нем, и пища была им от него. Говорится о власти его, простиравшейся на всю вселенную. Итак, прежде под видом кумира, а теперь под видом дерева открываются ему события. Почему Бог не послал Даниила возвестить это? Потому что, когда события представляются наглядно, то речь о них является более достоверною и страшною, чтобы доказать, что Возращающий растения возвеличивает и царство сокровенно и без нашего ведома. И видел я в видениях головы моей на ложе моем, и вот, нисшел с небес Бодрствующий и Святый. Воскликнув громко, Он сказал: "срубите это дерево, обрубите ветви его, стрясите листья с него и разбросайте плоды его; пусть удалятся звери из-под него и птицы с ветвей его; но главный корень его оставьте в земле, и пусть он в узах железных и медных среди полевой травы орошается небесною росою, и с животными пусть будет часть его в траве земной. Сердце человеческое отнимется от него и дастся ему сердце звериное, и пройдут над ним семь времен. Повелением Бодрствующих это определено, и по приговору Святых назначено, дабы знали живущие, что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми" (ст. 10-14). И вот, нисшел с небес Бодрствующий и Святый, так что устрашил его. Воскликнув громко, Он сказал: срубите это дерево, но главный корень его оставьте в земле. Но так как эта отрасль легко повреждается, то оставьте, говорит он, как бы в узах железных и медных. И пройдут, говорит, над ним семь времен, и дастся ему сердце звериное. А что это относилось к человеку, видно из последующего. И дастся, говорит, ему сердце звериное. Изречением Ира слово (в русском переводе этих слов нет), т.е., само по себе слово не может быть ясным, но имеет нужду в толкователе. И по приговору, говорит, Святых назначено, т.е., и святые будут в состоянии сказать так. Или это он разумеет, или то, что они будут в состоянии предложить вопрос и показать причину, по которой это происходит и которая открылась из ответа. Дабы знали живущие, говорит, что Всевышний владычествует над царством человеческим. Вот причина. Видишь ли, как Бог промышляет о людях, как власть Его не ограничивалась иудеями? Такой сон видел я, царь Навуходоносор; а ты, Валтасар, скажи значение его, так как никто из мудрецов в моем царстве не мог объяснить его значения, а ты можешь, потому что дух святаго Бога в тебе (ст. 15). Так как никто из мудрецов в моем царстве не мог объяснить. Он знал, что Даниилу будет приятно, когда все признают себя побежденными не для его славы, но чтобы опять открылась сила Божия. А ты можешь, говорит, скажи. Почему можешь? Потому что дух святаго Бога в тебе. Посмотри: этим он начал речь, этим и кончил. Дерево, которое ты видел, которое было большое и крепкое, высотою своею достигало до небес и видимо было по всей земле, на котором листья были прекрасные и множество плодов и пропитание для всех, под которым обитали звери полевые и в ветвях которого гнездились птицы небесные, это ты, царь, возвеличившийся и укрепившийся, и величие твое возросло и достигло до небес, и власть твоя — до краев земли. А что царь видел Бодрствующего и Святаго, сходящего с небес, Который сказал: "срубите дерево и истребите его, только главный корень его оставьте в земле, и пусть он в узах железных и медных, среди полевой травы, орошается росою небесною, и с полевыми зверями пусть будет часть его, доколе не пройдут над ним семь времен", — то вот значение этого, царь, и вот определение Всевышнего, которое постигнет господина моего, царя: тебя отлучат от людей, и обитание твое будет с полевыми зверями; травою будут кормить тебя, как вола, росою небесною ты будешь орошаем, и семь времен пройдут над тобою, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет. А что повелено было оставить главный корень дерева, это значит, что царство твое останется при тебе, когда ты познаешь власть небесную (ст. 17-23). Что же далее говорит он? Каков будет конец бедствия? Посему, царь, да будет благоугоден тебе совет мой: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлиться мир твой (ст. 24). Для чего ты говоришь: искупи, и силу врачества подвергаешь некоторому сомнению? Не потому я сказал: искупи, что сомневаюсь, — нет, я желаю внушить ему страх и показать, что он согрешил выше всякого врачества и всякого прощения. Если и после таких слов он не освободился от безумия, то тем больше, если бы не было высказано сомнения. Ту же цель имеет в виду Бог и в других местах, когда напр. говорит чрез пророка: хотя бы ты умылся мылом и много употребил на себя щелоку, нечестие твое отмечено предо Мною, говорит Господь Бог (Иер.2:22); и еще: может ли Ефиоплянин переменить кожу свою и барс — пятна свои? (Иер.13:23). Как там он не допускает отвергнуть покаяния не для того, чтобы более устрашить, так и здесь Он сказал: искупи, желая показать бездну грехов. А почему не сказал: смирись, признай Бога? Если царь за это страдает, как и сам он говорит то для чего ты советуешь другое? Он сказал: Всевышний владычествует над царством человеческим. Что же, я наказываюсь для того, чтобы другие вразумились? Нет, не желая открывать ясно во сне, Бог сказал: дабы знали живущие, а Даниил говорит: Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет. Видишь ли, как здесь говорится о смиренномудрии? Во сне, говорит, предложено такое врачество, а я укажу и другое. Так бывает, например, когда гневается начальник, сам он ничего не говорит, а кто-нибудь из его приближенных, подошедши к виноватому, говорит: сделай то и то, дай денег, и не раз, и мы можем избавить тебя от угрожающих бедствий. Еще речь сия была в устах царя, как был с неба голос: "тебе говорят, царь Навуходоносор: царство отошло от тебя! И отлучат тебя от людей, и будет обитание твое с полевыми зверями; травою будут кормить тебя, как вола, и семь времен пройдут над тобою, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет!" Тотчас и исполнилось это слово над Навуходоносором, и отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него — как у птицы (ст. 28-30). Вот определение свыше постигшее самого Навуходоносора. И все до конца исполнилось. Ты не ценил, говорит, человеческого благородства, поэтому пал до низости зверей. Ничто не могло быть постыднее этого, ни то, если бы Бог сделал его бедным, или узником, или кем-нибудь другим подобным. Впрочем, Он не лишил его естественного благородства, не сделал тела его звериным, но то, чем отличается человек от бессловесных, Он довел до зверского состояния. И сделал это так, что и другие могли узнать это по его пище, по виду. Чему же мы научаемся из этого? Тому, что, хотя бы с нами и не случилось ничего подобного, мы бываем нисколько не лучше бессловесных, если впадаем в гордость, или в другую зверскую страсть. Многие и ныне, подобно Навуходоносору, имеют душу зверя. Послушай Матфея, который говорит: змии, порождения ехиднины (Мф.23:33); и пророк говорит: откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого (Иер.5:8); другой говорит: все они немые псы, не могущие лаять (Ис.56:10); иной называет людей лисицами (Иезек.13:4), иной — аспидами и василисками (Пс.90:13). Но гораздо хуже дойти до зверства в обычной жизни, нежели испытать случившееся с Навуходоносором. В нем душа нисколько не пострадала; а мы, накопляя так много грехов, сделались гораздо худшими, как уже сказано. Мудрецы языческие, говорят, превращали людей в зверей. Но то — басня, а это — истина. Для чего они превращали их? Без всякой цели; а Писание высказывает и причину: дабы знали живущие, что Всевышний владычествует над царством человеческим. Видишь ли, как все возможно для Бога, — и из людей сделать зверей, и изменить разум? Представь же, как поразительно было видеть человека, жившего прежде в таком блеске, обитающим вместе с зверями, нагим. Он не переменил своего вида; иначе здесь не было бы ничего страшного. Получить сердце зверя не то значит, будто он лишился разума, но то, что, имея человеческую душу, он чувствовал свое положение. Если бы он превратился в зверя, то не сознавал бы случившегося. Что же значит: дастся ему сердце звериное? Т.е. он одичал и не хотел быть вместе с людьми, или боялся быть с людьми, или боялся людей, как зверей. Что было выше его, и что теперь ниже его? И отлучен он был от людей. Могущество нисколько не защитило его. Он не сделался плотоядным зверем, но ел траву, и был подобен бессловесному животному. Ты будешь употреблять траву, как привычную пищу. Как звери не съели его? Как тело его могло переносить такую пищу? Как он не погиб? А времени прошло не мало. Он ходил, представляя всем образец унижения, нося на себе знаки наказания, как заклейменный. Может быть скажут, что ему лучше было бы терпеть это, оставаясь с людьми; но это не было позволено для усиления его наказания; а вразумление все-таки получалось, так как все рассказывали о случившемся с ним, и, может быть, сами видели его вне (города); видеть же это было гораздо ужаснее. Притом времени прошло не мало, но целая седьмица. Доколе не пройдут, говорит, над ним семь времен, три года с половиною.