Евграф Дулуман - Почему я перестал верить в бога Страница 7

Особенно тяжело мне было переносить духовный разлад во время церковных праздников и торжеств. Я не находил себе тогда места. Ведь среди окружающих меня было немало искренне верующих людей. Для них такие праздники были днями настоящей радости. Один из моих знакомых, священник К., в это время буквально преображался. Восторг, с которым он восклицал «Христос воскрес!», не знал границ: казалось, священник действительно видит перед собой восстающего из мертвых Христа. Но здравый рассудок начал мне подсказывать, что это всего лишь результат самовнушения, признак галлюцинации, начальная ступень сумасшествия. А поинтересовавшись, я узнал, что в медицине даже известно такое психическое заболевание — «мания религиоза».

Она возникает в результате последовательного религиозного воспитания. Ведь не случайно же из современных духовных семинарий в психиатрические больницы отправляется около десяти процентов учащихся. Чем последовательнее и внушительнее поставлена в той или иной религиозной организации обработка верующих, тем чаще встречаются случаи, когда они ради «спасения» делают попытки бегать голыми по морозу, вознестись на небо, режут свое тело, воображают из себя святых, пророков, исцелителей, чудотворцев и так далее. Нет нужды приводить здесь известные мне примеры «спасения» души.

Убедившись в том, что я сделал большую ошибку, прибегнув к религии с целью найти истину, я решил оставить духовную академию. Весной 1949 года я подал заявление об уходе и даже купил себе железнодорожный билет домой. Перед выдачей документов меня вызвал к себе ректор и спросил о причине отъезда…

С момента моего разрыва с религией прошло уже пять лет.

В течение этого времени я вел активную атеистическую пропаганду. О своих заблуждениях в прошлом я могу уже говорить спокойно.

Надо честно признаться, что при первой попытке разрыва с церковью я проявил моральную неустойчивость. Мне не хватило тогда смелости объяснить ректору истинную причину ухода из духовной академии — разочарование в религии. Я сослался на мнимую болезнь матери, сказав, что ей крайне необходима моя помощь.

Я был самым молодым студентом на курсе и одним из лучших по успеваемости. Ректор не захотел меня отпускать. Он сказал:

— Документов мы тебе не выдадим, и ты никуда не уедешь, а матери поможешь — мы выделим тебе дополнительно к стипендии 300 рублей, которые ты и будешь ей посылать…

Так мой повод ухода из духовной академии оказался недействительным. Выдумывать какой-нибудь новый повод я не посмел, не хватило смелости, мужества.

Причина моей моральной трусости заключалась в том, что я только разочаровался в религии. Религия — это ложь, вот что мне было ясно. А что же правда? Этого я еще не знал.

Я не знал, что буду делать на другой день после ухода из духовной школы. Точил меня и червячок: «А вдруг мои сомнения в религии преходящие?»

Я остался в духовной академии. И снова я пытался заставить себя быть верующим. 6 июня 1949 года я записал в свой дневник:

«Да, вопрос об уходе — не легкий… Сменить убеждения — это не в баню сходить и белье сменить. Я ведь не имею твердого мировоззрения. Пусть я буду верующим! Пусть я буду безбожником! Но только, чтобы это было моим твердым убеждением, чтобы не было никаких сомнений и колебаний. Глубокая религиозность — сумасшествие. Пусть и я буду таким сумасшедшим, только бы религиозность жила во мне, а не существовала на моем языке, во фразах… Я сейчас стою на распутье. Буриданов осел![20]»

ЖИЗНЬ — ПУТЕВОДИТЕЛЬ К ИСТИНЕ

Итак, я «выслушал и другую половину». Лишь позже я убедился, насколько вредна, казалось бы, безобидная мысль: выслушать и проверить на опыте противные истине суждения. Ведь правда добывается не одним человеком, она — достояние всего человечества. И каждый отдельный человек на своем опыте не может повторить тысячелетнюю практику и зигзаги исканий человечества. Лучшие результаты, бисеринки мучительных находок сохраняются обществом, являются его достоянием и преподносятся им каждому новому члену общества для усвоения. Только усвоив результаты этих поисков, человек может идти вперед в своем развитии.

Незачем вторично открывать Америку, изобретать книгопечатание, пытаться проложить тропинку там, где уже проведена столбовая дорога. Повторение исканий приводит к ненужной трате сил. Потратив энергию на самостоятельное искание уже открытого, человек часто уже не имеет сил двигаться дальше.

Мое счастье, что я живу в Советской стране, в нашем социалистическом обществе, которое строит коммунизм, ощутимо, зримо, на деле воплощает истину — вековые и поистине святые чаяния и поиски предшествующих поколений.

Несомненно, что и сейчас есть и еще будут нерешенные вопросы и проблемы. Решив одну задачу, человечество всегда будет ставить перед собой другую. И вот в решении действительно еще не решенного мы должны выслушивать разные стороны. Однако, какую бы вы сторону ни выслушивали, истина все равно открывается только тогда, когда она или воплощена в жизнь, или проверена жизнью.

Я теперь могу в полный голос заявить, что истину нашел не в древних писаниях (библии, учении так называемых отцов церкви, религиозных символах и гимнах), не в пустых мудрствованиях, а в нашей прекрасной действительности.

Шире открывайте глаза на нашу прекрасную жизнь, полную творческих дерзаний человека, активнее включайтесь в дело строительства новой жизни. Это спасет вас от любых непредвиденных злоключений в поисках истины!

Наша жизнь — лучший воспитатель в духе атеизма. В результате построения социализма в нашей стране подавляющее большинство советских людей освободилось от религии. Теперь, пожалуй, трудно встретить верующего, который верил бы в бога так убежденно, как большинство людей убежденно отрицают его.

Современный верующий во всем сомневается, колеблется. Шаткость его убеждений прекрасно знают церковники. Профессор Московской духовной академии в своей лекции об облике советских верующих справедливо говорил:

«Когда советский верующий заходит в церковь или на молитвенное собрание, то он молится приблизительно так:

— Боже! — если ты есть. Спаси мою душу — если она есть!»

Летом 1955 года я проводил беседу на току села Ново-Павловки Фрунзенского района Одесской области. Пожилая колхозница чистосердечно призналась:

— Я ж на небо не лазила, бога не бачила. Може, бог есть, а може, його й нема…

Вот к чему сводятся убеждения современного верующего. А если верующий ходит в церковь, исполняет религиозные обряды, так в этом частенько сказывается его чисто хозяйское отношение к богу. И молится он не из-за убеждений, а так — на всякий случай, для «профилактики». «А вдруг бог есть?» — думает такой верующий…

Вот здесь-то и нужны атеистическая воспитательная работа, хорошие, доступные по изложению лекции.

Наша жизнь решительно отбросила большинство религиозных положений. Нельзя же советского человека, разбившего кровавый фашизм, поучать словами Христа: «Ударят тебя по правой щеке, подставь левую», «Терпите!», «Побеждайте зло добром», «Не противьтесь злому» и т. д.

Евангельские советы в свете современной жизни, науки, достижений техники обнаруживают всю свою несостоятельность. Приведу пример. Студенты четвертого курса Одесского политехнического института узнали, что их однокашник Дердиенко — ревностный баптист. Товарищи пытались помочь ему разобраться в своих убеждениях. Во время беседы ему был задан такой вопрос:

— А что бы ты сделал, если бы на девушку, которую ты любишь, с которой сейчас встречаешься, напали хулиганы и начали издеваться над ней. Вступил бы ты в драку, чтобы защитить ее?

Если бы он ответил положительно, то нарушил бы заповедь Христа, который учил не противиться злу, а если отрицательно, то вызвал бы презрение со стороны студентов. Дердиенко, немного подумав, ответил в евангельском духе:

— Я бы молился, чтобы бог послал милиционера.

Советский строй, наше советское общество добились того, что у нас в стране всеобщее презрение вызывают белоручки, хапуги, лентяи, карьеристы. А ведь сорок лет назад эти гнусные пороки считались добродетелью. Стыдно также сейчас молодому человеку перед самим собой, если он религиозен. Вы не встретите ни одного семинариста, ни одного грамотного сектанта, который бы хвалился перед другими: «Я верую в бога», «Я готовлюсь стать церковником».

Вот почему студенты только на четвертом курсе узнали, что Дердиенко баптист. А работающий сейчас во Фрунзовке на Одессщине стоматолог Валентин Мицкевич за пять лет пребывания в Киевском медицинском институте так и не решился похвалиться своей религиозностью, состоял даже в комсомоле.

Известно, что и некоторые церковники стыдятся религии. Так, ректор одной из семинарий, выходя в город, одевается под профессора, а при встрече с семинаристами просит называть его не «отец Василий», а «Василий Иванович». По имени и отчеству просит называть себя и священник села Траповка на Одессщине.