Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей? Страница 70

Приверженцы традиционного христианства не стремятся быть чудотворцами, целителями, пророками, не говоря уже о том, чтобы следовать повелению Павла: «Ревнуйте о дарах больших {и я покажу вам путь еще превосходнейший}.» (1 Кор 12:31). Зато обладание верой (а значит, и благодатью) считается ими чем-то несравненно более доступным, естественным, легким. Увы, вот такой-то взгляд и представляет собой настоящее самообольщение, иллюзию, мираж.

Удивителен в этом отношении фрагмент «Пастыря» Ерма: «Те, которые никогда не изыскивали истины, и не исследовали о божестве, но только уверовали и потом предались разным занятиям языческим и другим делам мира сего, те не понимают притчей божественных, потому что они помрачаются от таких дел, повреждаются и загрубевают смыслом. Как хорошие виноградные лозы, оставляемые в пренебрежении, подавляются и заглушаются разными растениями и терниями, так и те люди, которые только уверовали и вдались в дела мира сего, лишаются своего смысла, и, думая о богатствах, совершенно ничего не понимают... Но те, которые имеют страх Божий, тщательно исследуют об истине и о божественном и имеют сердце, обращенное к Господу, легко принимают все, что говорится им... Ибо, где обитает Господь, там много разума; поэтому прилепись к Господу, и все поймешь и уразумеешь.» (Ерм «Пастырь» 11:10.1).

Итак, как мог без труда заметить читатель, мы устраняем кажущуюся антиномичность положений о спасении делами, как то сформулировано Апостолом Иаковом в его не оставляющей никаких сомнений риторике: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его?» (Иак 2:14), — и о спасении благодатью, о которой говорит Павел: «Благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился.» (Еф 2:8,9). Эти кажущиеся исключающими друг друга формулировки становятся взаимодополняющими при понимании, что Божий дар спасения благодатью может достичь человека лишь через веру, критерием истинности которой («с горчичное зерно») являются дела, которые способен творить верующий. Спасешься ты верой, это правда Но для истинности веры нет иного критерия, кроме дел. Потому-то прав Иаков, говоря об Аврааме: «вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства...» (Иак 2:22)

Обсуждая вопрос цели совершенствования, мы исследовали если сие слово применимо в этом контексте, эволюционную линию, путь должный, ведущий к Сыну Человеческому. Стоит взглянуть на этот же вопрос с деградационной, инволюционной точки зрения. Иными словами, нам надо рассмотреть вопрос того, что будет с духом человека, делающим все противно должному (по человеческому разумению), возлюбившим тьму, идущим ее дорогой, являющимся игрушкой в руках темных сил.

Для нашего исследования инволюции нелишне вспомнить, что среди подвизавшихся за веру «вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа.» (Иуд 4). Будучи изначально предназначены к осуждению, люди сии не имеют свободы выбора между добром и злом — их путь предопределен, фатален. Как сие согласуется с провозглашаемым христианством принципом свободы воли?

Мы, собственно, уже рассматривали этот вопрос в главе, посвященной палингенезии как таковой. И сейчас целью нашей является лишь понимание закона, механизма фатальности при движении пространным путем и широкими вратами, ведущими в погибель. И оказывается, как мы видим, что этот ведущий в погибель пространный путь, постепенно сужаясь, становится не так уж и пространен, а начиная с какого-то момента становится столь узким, что даже не дает возможности развернуться, вынуждая человека двигаться все дальше и дальше, будучи изначально предназначенным к осуждению, не оставляя ему никаких надежд.

Вернемся к закону «что посеет человек, то и пожнет». И вспомним в этой связи случай, который читатель должен был, конечно, отметить: «И проходя, увидел человека слепого от рождения. Ученики спросили у Него: Равви! кто согрешил... он,, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил... он,.. но это для того, чтобы на нем явились дела Божии.» (Ин 9:1-3). Не ясно ли нам теперь, что закон «что посеет человек, то и пожнет» и есть те самые дела Божий? Теперь, если бы мы отвергли палингенезию, приведшую человека к столь плачевному результату, то нам неизбежно пришлось бы обвинить Бога в создании душ, которые Сам же Он издревле и предназначает к осуждению.

Попробуем представить себе, что в этом свете можно рассмотреть участь Иуды Симонова Искариота. Мы подчеркнуто избегаем обычных в таких обстоятельствах слов «посудите сами», ибо в данном случае не только не хотим сами нарушать заповедь и кого бы то ни было, хотя бы даже и олицетворение предательства — Иуду Искариотского, — судить, но мы не хотим вводить в это искушение и читателя. Итак, подумайте сами: ведь «Иисус от начала знал,., кто предаст Его» (Ин 6:64, Мк 14:18), «потому что знал всех» (Ин 2:24). Он предрекал: «горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться.» (Мк 14:21; Мф 26:24), и тем не менее Он не только взял этого человека в ученики, посвятив его в те же тайны, что и всех остальных Апостолов, но даже подал Иуде, обмакнув, кусок, после которого, как пишет Иоанн, вошел в него сатана, и сказал ему, торопя: «что делаешь, делай скорее.» (Ин 13:26,27).

Причем всему этому предлагается верить в предположении о наличии у Иуды Искариота свободной воли, по причине чего содеянное и вменяется ему в грех, ибо если нечто происходит помимо воли, то как вменить человеку в вину содеянное? Но пусть читатель подумает над вопросами: А что случилось бы во вселенском масштабе, если бы Иуда, воспользовавшись правом «свободной воли», не пошел бы в Апостолы? или не принял бы куска того? или не пошел бы на Тайную Вечерю? И ведь Иисус во спасение души Иуды мог отвергнуть его от апостольства, как Он отвергал многих других, и тогда Иуда не стал бы тем, чем от стал, и Иуда - по человеческому разумению говорим — не погиб бы. Скажем и иначе: от начала зная, кто предаст Его (Ин 6:64; Мк 14:18), но тем не менее, сопричислив Иуду к двенадцати (ср. Деян 1:17), Иисус фактически не только Сам сделал Свой выбор (опять говорим по человеческому разумению, ибо иного «выбора» Иисус сделать не мог), но и избрал Иуду на роль предателя, дав тому «жребий служения сего» (Деян 1:17). Спрашивается:

Не погубил ли Иисус Иуду?

И, коль скоро мы далеки от положительного ответа на сей вопрос, то спросим иначе: Не скрывается ли здесь тайна? О тайне тем более можно вопрошать, что тот самый кусок, который подал Иисус Иуде, наверняка обмакнут был в соль, символизирующую собой тайну, а если Иисус обмакнул его в масло, то тайна становится тем более загадочна. Итак, тайна тут, конечно, есть, но пока нам остается только томиться по ней.

Томиться нам придется и еще по одной тайне, связанной с предательством. Напомним, что когда Иисус «сказал: истинно говорю вам, один из вас предаст Меня. [То] они весьма опечалились и стали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?» (Мф 26:21,22). И вот, пока из двенадцати в томлении сим вопросом находился комедий, говоря «один за другим: не я ли? и другой: не я ли?» (Мк 14:19), Иисус снял с одного из учеников Своих сомнения. Но какой ценой! Этим учеником оказался Петр, на которого Иисус возложил «жребий служения» иного: троекратного отречения.

Вернемся к вопросу, касающемуся благодати Божией в отношении представителей эволюционной — восходящей линии, к вопросу о предопределенности избранности и спасения, чего мы коснулись в конце предыдущей главы. Для этого заглянем еще раз в послание Павла к Римлянам: «так было с Ревеккою, когда она зачала в одно время двух сыновей от Исаака, отца нашего. Ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого (дабы изволение Божие в избрании происходило не от дел, но от Призывающего), сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего, как и написано: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел.» (Рим 9:10-13). Еще раз повторим: Иакова Бог возлюбил, а Исава возненавидел... Постойте, постойте! А как же с тем, что писал Апостол Павел в том же послании чуть раньше: «Тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, жизнь вечную; А тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, ярость и гнев. Ибо нет лицеприятия у Бога.» (Рим 2:6-11). Так все-таки «нет лицеприятия» или же «одного возлюбил, а другого возненавидел»?! — Эти слова взаимно исключают друг друга.

«Что же скажем, неужели неправда у Бога? Никак!» (Рим 9:14). То есть и Павел видит сию несовместимость. Но еще не пришло время открыть тайну палингенезии, и Павел от ответа практически уходит: «Итак (Бог], кого хочет милует, а кого хочет ожесточает. А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «зачем ты меня так сделал?» Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого? Что же, если Бог... щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы... явить богатство славы Своей над сосудами милосердия...» (Рим 9:18,20-23).