Иоанн Златоуст - Творения, том 11, книга 2 Страница 71

4. А там нет ничего такого: там никто не призываеть слуг, потому что всякий сам себе может помочь, не требует многих одежд, не нуждается и в том, чтобы разогнать сон, но лишь только открыл глаза, вследствие трезвенной своей жизни, походит уже на того, кто долгое время бодрствовал. Действительно, когда сердце, не будучи отягчено яствами, не погружается в земное, то оно не имеет нужды в долгом времени, чтобы воспрянуть, но тотчас является трезвенным. Руки их всегда чисты, потому что и сон их бывает благопристойным: там не услышишь ни храпящих, ни зевающих, не увидишь ни раскинувшегося во сне, ни обнаженного, но все спят, лежа благоприличнее, нежели бодрствующие. Все же это происходит от доброго настроения души. Они поистине святые, – ангелы между людьми. И не удивляйся, слыша это, – великий страх пред Богом не позволяет впадать им в глубокий сон и погружать в него душу, но он (сон) как бы снаружи прикасается, только для успокоения их. А если таков их сон, то по необходимости таковы должны быть и их сновидения, – они не бывают исполнены мечтаний и страшных видений. Но вот, как я сказал, пропоет петух, – и тотчас приходит настоятель и, ногою просто толкнув лежащего, поднимает всех, потому что там не позволяется спать нагим. Встав, они тотчас становятся в ряд, и с великим согласием и мелодическою стройностию поют пророческие гимны. Ни гусли, ни свирель, ни иное какое-либо музыкальное орудие не издает такого звука, какой можно слышать в глубокой тишине и в пустыне, когда поют эти святые люди. И самые эти песни плодотворны и исполнены любви к Богу. "Во время ночи" – говорится, – "Воздвигните руки ваши" к Богу (Псал.133:2), и опять: от нощи утренюет дух мой к Тебе, Боже, зане свет повеления Твоя на земли Не скрой от меня лица Твоего; "не отринь во гневе раба Твоего. Ты был помощником моим; не отвергни меня и не оставь меня, Боже, Спаситель мой"! (Псал.29:9). (Поют они) и песни Давидовы, исторгающие обильные потоки слез. Ведь когда воспевал он их, говоря: "Утомлен я воздыханиями моими: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою" (Псал.6:7); и опять: "Я ем пепел, как хлеб" (Псал.101:10); и опять: "что [есть] человек, что Ты помнишь его" (Псал. 8:5)? "Человек подобен дуновению; дни его - как уклоняющаяся тень" (Псал.143:4); также: "Не бойся, когда богатеет человек, когда слава дома его умножается" (Псал. 48:17); и опять: (Бог) вселяющий единомысленныя в дом "Бог одиноких вводит в дом"(Псал. 67:7); также: "Семикратно в день прославляю Тебя за суды правды Твоей" (Псал. 118:164); и опять: "В полночь вставал славословить Тебя за праведные суды Твои" (Псал. 118:62); также: "Но Бог избавит душу мою от власти преисподней, когда примет меня" (Псал.48:16); и еще: "Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной" (Псал.22:4); и опять: "Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень" (Псал.90:5, 6); и опять: "считают нас за овец, [обреченных] на заклание" (Псал.43:23), – тогда выражал пламенную свою любовь к Богу. А когда опять они поют вместе с ангелами (потому что и ангелы тогда поют), говоря: "Хвалите Господа с небес" (Псал. 148:1), между тем как мы в это время зеваем, чешемся, храпим, или просто лежим навзничь и придумываем тысячи обманов, то какое благо приносит им то, что они в этом проводят всю ночь? Когда же начинает рассветать, тогда они, наконец, отдыхают, и в то время как мы начинаем свои дела, они имеют час отдыха. С наступлением дня, каждый из нас, позвав другого, ведет с ним речь о дневных расходах; затем один выходит на общественную площадь, является к начальнику, дрожит, боится наказаний; другой идет на зрелище; иной к своим занятиям. Между тем они, окончив утренние молитвы и песнопения, обращаются к чтению Писаний. Есть между ними и такие, которые научились списывать книги. Каждый из них, заняв одно отдельное жилище, постоянно упражняется в молчании, никто не суесловит, никто ничего не говорит. Потом совершают они третий, шестой, девятый час и вечернее молитвословие, и, разделив день на четыре части, по окончании каждой из них прославляют Бога псалмопениями и гимнами. Тогда как все прочие обедают, смеются, забавляются, преисполняют себя излишними яствами, они занимаиотся пением гимнов, не имея времени ни для трапезы, ни для чувственных удовольствий. И после обеда опять принимаются они за те же упражнения, подкрепив себя сперва сном. Миряне и днем спят, а те и ночью бодрствуют. Воистину они – сыны света. Первые, проведши большую часть дня во сне, становятся тяжелыми; а последние, до позднего времени оставаясь без пищи и занимаясь гимнами, все еще трезвятся. Когда же наступает вечер, первые спешат в бани и на увеселения, а последние, освободившись от трудов, наконец, садятся за трапезу, и не поднимают толпы слуг, не бегают по дому, не производят шума, не предлагают множества блюд, распространяющих запах мяса, но подают – одни только хлеб и соль, а другие прибавляют еще елея; у иных, более немощных, подаются еще травы и овощи. Потом, посидев немного времени, или скорее, завершив день пением гимнов, каждый из них опочивает на постели, приспособленной к тому, чтобы найти на ней не негу, а только успокоение. Нет там ни страха пред правителями, ни надменности, свойственной вельможам, ни рабской боязни, ни женского шума, ни детского крика; нет там множества сундуков, ни излишнего скопления риз, ни золота, ни серебра; нет у них ни внутренней, ни внешней стражи; нет ни сокровищницы и ничего такого; но все исполнено молитвы, все гимнов, духовного благоухания; там нет ничего плотского. Не боятся они нападения разбойников, потому что не имеют ничего такого, чего могли бы лишиться; денег нет, есть только тело да душа. Если бы ее отняли у них, то принесли бы им не вред, а пользу. Ибо для меня", – говорит (апостол), – жизнь - Христос, и смерть – приобретение" (Флп.1:21). Они отрешились от всех уз. "Глас радости и спасения в жилищах праведников" (Псал.117:15).

5. Не слышно там ни воплей, ни рыданий: под этим кровом нет таких огорчений, нет таких возгласов. Умирают, конечно, и у них, – потому что по телу они не бессмертны, – но смерти не почитают смертию. И отшедших провожают с гимнами, называя это сопутствованием, а не выносом. Как скоро становится известным, что кто-нибудь скончался, сейчас настает великая радость, великое удовольствие. Вернее же – никто даже и сказать не смеет, что такой-то скончался, но говорят: такой-то достиг совершенства. Потом бывает благодарение, великое славословие и веселие, при чем каждый молится, чтобы и ему иметь такую же кончину, таким же образом выйти из этой борьбы, опочить от трудов и подвигов и узреть Христа. Если же кто заболеет, то не слезы, не стенания, а опять молитвы; и часто не руки врачей, а одна вера восстановляет болящего. Но если понадобится и врач, то и тут является великое любомудрие, великое терпение. Не предстоит жена с распущенными волосами, не присутствуют дети, оплакивающие свое, еще не наступившее, сиротство, не упрашивают умирающего господина рабы, чтобы он как-нибудь обеспечил их: душа его свободна от всего этого и смотрит только на одно – на последний вздох, как бы отойти возлюбленною Богом. Если и приключается болезнь, то приключается не от обжорства и не от пьянства, но и самые причины болезней бывают достойны похвал, а не осуждения, равно как и самые (болезни): болезни происходят или от бдения, или от усиленного поста, или от других таких же причин, почему и легко излечиваются, – для излечения всех этих недугов им довольно только не в такой степени трудиться.

6. Иной спросит: а скажи мне, умывал ли кто-нибудь ноги святых в церкви; можно ли и здесь найти таких? Можно, и очень можно; на том основании только, что мы описывали жизнь этих людей, не станем пренебрегать теми, которые пребывают в церквах. Много таких часто бывает и среди церквей; но они скрываются. Следовательно, мы не должны презирать их за то, что они ходят по домам, отправляются на торжища и занимают начальнические должности. И Бог заповедал это. "Защищайте сироту", – говорит Он, – "вступайтесь за вдову" (Ис. 1:17). Много путей добродетели, подобно тому, как многоразличны бывают и жемчужины; хотя все они называются жемчужинами, но одна светла и со всех сторон кругла, а другая этой красоты не имеет, а имеет иную. Какую же именно? Подобно кораллу, искусно обделанному, они имеют продолговатый вид, выточенные углы и другой цвет гораздо приятнее белого, именно – одни имеют зеленый цвет, который гораздо красивее всякой зелени, другие свежестию краски уподобляются цвету крови, третьи бывают синее моря, иные блистательнее пурпура; можно находить бесчисленное множество и других, которые столь же разнообразны, как цветки, и уподобляются цвету солнечных лучей. Таковы и святые, именно – одни стараются усовершенствовать самих себя, другие содействуют устроению церквей. Хорошо поэтому сказал (апостол): "Если умывала ноги святым, помогала бедствующим". Он сказал это с тою целью, чтобы всех побудить к подражанию. Поэтому и мы поспешим исполнить это, чтобы и мы могли похвалиться тем, что умывали ноги святых. Если же надобно умывать им ноги, то тем более следует подавать им из рук деньги и заботиться о том, чтобы это оставалось тайным. "Пусть левая рука", – говорит (Господь), – "твоя не знает, что делает правая" (Mф.6:3). Зачем берешь с собою тысячи свидетелей? Пусть не знает об этом ни слуга, ни – если можно – жена. Много бывает соблазнов со стороны лукавого. Часто случается, что прежде она никогда не препятствовала, а тут станет препятствовать, или вследствие тщеславия, или вследствие чего-либо другого. Потому-то и Авраам, несмотря на то, что у него была достойная удивления жена, намереваясь принести в жертву сына, скрыл это от нее, – хотя и не знал, что должно было произойти, так как он был уверен, что действительно принесет его в жертву. Но что сказал бы на это человек из толпы народа? Не сказал ли бы он: кто тот, который решается сделать это? Не обвинил ли бы его в бесчувственности и жестокости? Жена не сподобилась даже посмотреть на свое дитя, слышать последний его вопль, взглянуть на него, когда он будет испускать дух; он взял и повел его будто пленника. Но ни о чем таком не помышлял этот праведник, воодушевившись любовию. Он не видел ничего другого, кроме того, как бы исполнить то, что было ему заповедано, и не было там ни раба, ни жены; он даже и сам не знал, что произойдет, но старался принести вполне чистую жертву, не оскверненную ни слезами, ни противоречием. Смотри же, с какой кротостию спрашивает его Исаак и что говорит ему: "вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?" Что же отвечает отец? "Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой" (Быт.22:7,8). Это сказано было и как бы пророчески, то есть – что Бог узрит Себе Сына во всесожжение; и так тогда случилось. Но для чего, скажи, скрываешь ты это от имевшего быть закланным? Конечно, скажешь, я боялся, чтобы он не был поражен ужасом, – боялся, чтобы он не явился недостойным. Видишь ли, с какою точностью все он делал? Следовательно, хорошо сказало Писание: "Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая" (Mф.6:3), то есть – хотя бы мы смотрели на кого, как на собственный член, однако не должны, без крайней необходимости, спешить открывать ему свои намерения, потому что от этого происходит много бед, и кто увлекается тщеславием, тот часто встречает в этом препятствие. Потому мы должны, если можно, скрываться и от самих себя, чтобы могли стяжать обетованные блага благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне я присно, и во веки веков.