Джозеф Кэмпбелл - Тысячеликий герой Страница 74

Когда отцу девушки, Форгаллу Коварному, рассказали, что они разговаривали друг с другом, тот сделал все возможное, чтобы отослать Кухулина обучаться военному мастерству к До — наллу Воинственному в Альбу, полагая, что юноша некогда не вернется. Доналл же поставил перед ним следующую задачу, а именно: отправиться в неосуществимое путешествие к некоей женщине — воительнице Скатах и убедить ее в том, чтобы она обучила его своему искусству сверхъестественной доблести. Героическое путешествие Кухулина исключительно просто и ясно демонстрирует все существенные элементы классической темы выполнения неосуществимого задания.

Путь лежал через равнину неудач: на ближней ее половине ноги путника увязали в трясине; на дальней — стремительно вырастала трава и цепко держала их на самых кончиках травинок. Но откуда ни возьмись, появился белокурый юноша, который дал Кухулину колесо и яблоко. Через первую половину равнины его вело за собой колесо, а через вторую — яблоко. Кухулину следовало лишь строго следовать их тонкой направляющей линии, ни шагу не делая в сторону, и он перешел через эту равнину и вышел к узкой и опасной горной долине за ней.

Жилище Скатах находилось на острове, а на этот остров можно было попасть только через мост, круто выгнутый посередине. Когда кто — нибудь ступал на один из его концов, тут же поднимался другой и опрокидывал человека на спину. Кухулин был сбит три раза. Затем на него нашел его знаменитый пароксизм, и, собравшись с силами, он прыгнул на ближний край моста, затем одним геройским прыжком, как лосось, выпрыгивающий и воды, он оказался в самой середине; второй конец моста не успел еще полностью подняться, когда герой, долетев до него, с силой оттолкнулся и оказался на земле острова.

У женщины — воительницы Скатах была дочь — красавица — как это часто бывает у чудовищ — и эта юная девушка в своем уединении никогда не видела ничего подобного красоте юноши, который, будто с неба свалившись, очутился в лесу ее матери. Услышав от юноши о цели его визита, она рассказала ему, как лучше всего подойти к ее матери, чтобы убедить ее обучить его секретам ее сверхъестественной доблести. Ему следовало, применив свой геройский прыжок лосося, добраться до огромного тиса, где Скатах упражнялась со своими сыновьями, и, приставив меч к ее груди, изложить свое требование.

Кухулин, следуя наставлениям девушки, добился всего, что хотел, от воительницы — колдуньи — и обучился ее искусству, и получил руку ее дочери без уплаты выкупа за невесту, и узнал свое будущее, и обладал ею самой. Он оставался у них целый год, в течение которого помог им победить в великом сражении против Амазонки Аифы, которая затем родила ему сына. И, наконец, убив старуху, с которой они не поделили узкую тропинку на краю скалы, он отправился домой в Ирландию.

После еще одного сражения и еще одной любовной истории Кухулин вернулся и обнаружил, что Форгалл Коварный все еще настроен против него. Но на этот раз наш герой просто увез его дочь с собой, и они обвенчались при дворе короля. В своих похождениях он обрел способность справляться с любым противодействием. Единственное досадное обстоятельство — дядя его, король Конохур, воспользовался своим королевским правом первой ночи относительно невесты, прежде чем она по всем законам досталась жениху.

Тема невыполнимой задачи как необходимого условия, предшествующего брачному ложу, связывает свершения героев всех времен и народов. В рассказах этого типа родитель выступает в роли «скупого рыцаря»; искусное решение поставленной перед героем задачи равнозначно победе над драконом. Испытания — чрезвычайно сложны. Их следует понимать как абсолютный отказ со стороны страшного родителя, не желающего позволить жизни течь своим чередом; тем не менее, рано или поздно появляется подходящий претендент, и любое задание в мире оказывается ему под силу. Неожиданные помощники, чудесные превращения времени и пространства — все это способствует достижению цели нашим героем; сама судьба (или суженая) протягивает ему руку и выдает слабое место в родительском замысле. Преграды, оковы, пропасти, разного рода границы — все отступает перед полновластным присутствием героя. Взор назначенного судьбой победителя сразу же находит брешь в крепостных валах любых обстоятельств, и достаточно одного его удара, чтобы расширить ее и прорваться.

Самой выразительной и глубокой особенностью этого яркого приключения Кухулина является тема единственного в своем роде, невидимого пути, который открывается перед героем, следующим за катящимся колесом или яблоком. Данный момент следует рассматривать как знаменательный и символизирующий чудо судьбы. Перед человеком, которого не уводят в сторону от самого себя его чувства, рождающиеся от поверхностного взгляда на вещи, перед человеком, смело отвечающим на всякое проявление движущих сил своего собственного характера, перед тем, кто, как сказал Ницше, есть «колесо, катящееся само по себе», трудности расступаются, и открывается непредсказуемая широкая дорога.

5. Герой как правитель и тиран

Героизм активного действия является движущей силой космогонического цикла, привносящей жизнь в текущий момент, не давая угаснуть тому импульсу, который изначально привел в движение мир. Поскольку нашему глазу недоступен парадокс двойного фокуса, мы относимся к деянию героя как совершенному мощной рукой вопреки опасности и великой боли, однако, с другой точки зрения, это свершение, подобно архетипической победе Мардука над драконом в лице Тиамат, есть не что иное, как осуществление неизбежного.

Но наивысший героизм состоит не в том, чтобы поддерживать непрерывность движения вселенского круга, а в том, чтобы проникнуть взором по ту сторону всего преходящего, всех красот и всех ужасов мировой панорамы, чтобы вновь стало видимо Единое Присутствие. Это требует более глубокой мудрости, чем первое, и в мифологических паттернах не сводится к деянию, но выражается в значимой репрезентации. Символ первого — доблестный меч, символ второго — скипетр самодержца или книга закона. Характерным подвигом героя в первом случае является завоевание невесты — как воплощение самой жизни. Во втором случае — это подвиг воссоединения с отцом, отец же воплощает в себе незнаемое.

Приключения второго типа вполне отвечают сюжетным канонам религиозной иконографии. Даже в простой народной сказке внезапно открывается глубина, когда сын девственницы однажды спрашивает мать: «Кто мой отец?» Этот вопрос затрагивает проблему человека и невидимого. За этим неизбежно следуют знакомые нам мифологические темы искупления и примирения.

Герой народа пуэбло, мальчик — кувшин, задал этот вопрос своей матери. ‘«Кто мой отец?’ — спросил он. ‘Я не знаю’, — ответила она. Он снова спросил ее: ‘Кто мой отец?’ Но она просто продолжала плакать и не отвечала ему. ‘Где дом моего отца?’ — спросил он. Она не смогла ответить ему. ‘Завтра я отправлюсь на поиски своего отца’ ‘Ты не сможешь найти своего отца, — сказала она. — Я никогда не была ни с одним юношей, поэтому нет такого места, где бы ты мог искать своего отца’. Но мальчик сказал: ‘У меня есть отец, я знаю, где он живет, я отправлюсь повидаться с ним’. Мать не хотела, чтобы он шел, но он настаивал. Рано утром на следующий день она приготовила ему завтрак, и он отправился на юго — восток, где находился родник, который они называли Ваийю повиди (у Лошадиного холма). Подходя к роднику, он увидел, что кто — то прогуливается невдалеке от него. Он подошел ближе. Это был мужчина. Он спросил мальчика: ‘Куда ты направляешься?’ ‘Я иду повидаться со своим отцом’, — ответил мальчик. ‘А кто твой отец?’ — спросил мужчина. ‘Мой отец — тот, кто живет в этом роднике’. Ты никогда не найдешь своего отца’. — ‘И все же я хочу попасть в этот родник, он там живет’. — ‘Кто же твой отец?’ — снова спросил мужчина. ‘Я думаю, что мой отец ты’, — ответил мальчик. ‘Откуда ты знаешь, что я твой отец?’ — спросил мужчина. — ‘Я просто знаю, что ты мой отец’. Мужчина посмотрел на мальчика, пристальным взглядом, чтобы напугать его. Но мальчик продолжал повторять — ‘Ты мой отец’. И тогда мужчина сказал: ‘Да, я твой отец. Я вышел из этого родника, чтобы встретить тебя’, — и положил руку на плечо мальчика. Его отец был очень рад, что к нему пришел сын, и он забрал его с собой вниз, в глубины родника»[28].

Там, где усилия героя направлены на поиск неизвестного отца, основной символизм остается символизмом испытаний и пути обретения своей самости. В представленном выше примере испытание сведено к настойчивым вопросам и пугающему взгляду. В ранее упоминавшейся сказке о женщине — улитке сыновей проверяли бамбуковым ножом. В нашем обзоре приключений героя мы видели, сколь беспощадным может быть отец. Так, для прихожан Джонатана Эдвардса он превратился в настоящего изверга.